Но так или иначе, а стоило ей только подумать о мягкой, теплой ткани, кошкой ластящейся к Саймону, ее сразу же охватывало странное, беспокойное чувство — начинало казаться, что это ее руки, а не волшебное платье ласкают Саймона.
— Что мне нравится, то я и буду н-носить, — пробормотала она.
Саймон буркнул что-то себе под нос, подбросил поленьев в костер и сел напротив Арианы.
Из веток, которые собрали стражники, получилась достаточно удобная лежанка. Сверху на нее было наброшено сухое покрывало. Плащ Саймона тоже ни капельки не промок — Посвященные чем-то обработали белый мех, и теперь он отталкивал воду. Когда шел дождь, Саймон просто выворачивал его вверх меховой подкладкой.
Ткань, из которой был сшит плащ Арианы, не отличалась таким чудесным свойством и промокла насквозь. Влажная одежда сохла перед огнем, слегка раскачиваясь на кольях, как приспущенное знамя.
— С вашего позволения, сударыня, — насмешливо сказал Саймон, забирая у Арианы свой плащ и накидывая его себе на плечи.
Ариана испуганно вскрикнула, когда Саймон неожиданно приподнял ее и усадил к себе на колени.
— Что-нибудь не так? — мягко спросил он, укрывая плащом их обоих.
— Я… ты сделал это так б-быстро — я даже забыла, какой ты проворный и сильный.
— А ты сейчас похожа на мокрую кошку — и я даже забыл, что у тебя острые коготки и надменный нрав.
— Ну что ж, кошка так кошка, во всяком случае, я хоть не линяю, — пробормотала она.
Саймон рассмеялся.
На мгновение между ними воцарилось молчание — только слышно было, как потрескивает огонь и шуршит дождь по крыше, да за полуразрушенной стеной раздаются голоса. Постепенно озноб, мучивший Ариану, прошел — она слегка вздохнула и доверчиво прильнула к Саймону, согреваясь его теплом.
Ее щека коснулась его мускулистой груди, и Ариана вспомнила, что Саймон снял рубашку — на нем были только штаны из мягкой кожи.
Эта мысль не то чтобы взволновала ее, но…
Но и не оставляла ее в покое.
Из прогала в стене послышался приглушенный женский вскрик.
— Как ты думаешь, Бланш согрелась, ей там тепло? — спросила Ариана спустя некоторое время.
Саймон прямо-таки затрясся от беззвучного смеха.
— Ей, пожалуй, теплее, чем ты думаешь, — заверил он жену.
— Почему?
— Да с ней там рядышком пристроились по крайней мере два дюжих молодца.
Ариана издала удивленное восклицание.
— Два? — выдохнула она.
Саймон замурлыкал в знак согласия, как большой ласковый кот.
— Двое сразу? — продолжала спрашивать Ариана.
— Ну да.
— А это… удобно?
— В каком смысле? — спросил Саймон.
Ариаиа никак не могла рассмотреть выражение его прищуренных глаз, но отчетливо слышала смех в его голосе.
— Ну, в смысле… В такой тесноте, — осторожно заметила она.
— Зато в тепле — как птенчики в гнездышке.
— И ты спал так?
— Конечно, нет.
Ариана вздохнула и снова прильнула к его груди.
— Когда я хочу согреться, то сплю с девицами, а не со стражниками, — вежливо пояснил Саймон.
Ариана открыла рот от удивления, и краска смущения залила ее щеки — она вдруг поняла, что ее супруг немилосердно издевается над ней.
Во всяком случае, так ей показалось.
Взглянув в ее обескураженное лицо, Саймон расхохотался: во всем, что касалось отношений между мужчиной и женщиной, Ариана была невинным ребенком.
«Но только не в том сне».
Огонь пробежал по его жилам, как только отголоски невозможного, необъяснимого сна эхом отдались в его памяти, одновременно сдерживая и разжигая его, — сдерживая, потому что во время Крестового похода он узнал, что его чувства могут стать оружием против него же.
В его снах Ариана отвечала ему взаимностью.
Но было ли это только во сне?..
Саймон не мог в этом разобраться, не мог отличить мечту от яви, и это мучило его, ибо он привык верить только в то, что можно взвесить, измерить и посчитать. Ему во что бы то ни стало нужно было знать, была ли Ариана на самом деле холодна как лед или же горяча, как в том волшебном сне.
«Нас влечет друг к другу. Я не мог ошибиться».
— Не волнуйся за свою служанку, — произнес Саймон, слегка вдыхая аромат мокрых распущенных волос Арианы. — Уж кому-кому, а ей-то уж точно не холодно.
— Но… — неуверенно начала Ариана.
— Ты слышала, чтобы она на что-нибудь жаловалась? — прервал ее Саймон.
Ариана растерянно заморгала.
— Я слышала только ее смех.
— Ну, так, значит, с ней все в порядке. В отличие от тебя Бланш не замедлила бы высказать свое неудовольствие, если бы ей было что-то не по нраву, — у нее прямо-таки королевские замашки.
— Да, это верно.
Ариана снова вздохнула и невольно еще теснее прижалась к Саймону. Последние три дня пути Бланш беспрестанно надоедала всем своими жалобами — и особенно Ариане, за которой, как подразумевалось, она должна была ухаживать.
— Как это любезно со стороны мужчин — согревать Бланш, — сказала Ариана спустя некоторое время. — Им, должно быть, очень неуютно.
Саймон удивленно хмыкнул и осторожно спросил:
— Почему это тебе пришло в голову?
— Но ведь Бланш промокла еще сильнее, чем я, — пояснила Ариана. — Ее одежду, наверное, хоть отжимай.
— Думаю, это не причинит мужчинам неудобства.
— Правда?
— Правда. Когда я видел ее, девчонка бегала в чем мать родила.
Ариана внезапно выпрямилась, едва не ударив Саймона головой под подбородок.
— И чем это ты там занимался с моей служанкой? — холодно спросила она.
Глаза ее так и метали аметистовые искры — леди была вне себя от возмущения.
Встретив ее горящий гневом взгляд, Саймон лениво усмехнулся.
— Ты что, спал с ней раньше? — продолжала допрашивать Ариана.
Он насмешливо приподнял брови.
—: Когда же, по-твоему, я должен был этим заниматься?
— Пока я была больна.
— Ошибаешься, соловушка. У меня и без того было дел по горло: обмыть тебя, натереть бальзамом, перевязать, напоить лекарством. Как, спрашивается, было мне улучить минутку, чтобы еще и флиртовать со всякими непригожими девицами?
Рот Арианы округлился от удивления.
— Непригожими? — осторожно переспросила она.
— Ну да.
— Но ведь Бланш… У нее волосы цвета меда и глаза голубые, как перья сойки, — неуверенно возразила девушка.
— А мне больше нравятся волосы темные, как полночное небо, и глаза, перед которыми меркнут даже драгоценные аметисты.
Ариана взглянула в темные глаза Саймона, в глубине которых вдруг жарко полыхнул огонь. И как это она раньше считала их суровыми и холодными?
Сейчас они казались ей прекрасными.
— Бланш тебе правда не нравится? — робко спросила Ариана. — Она… она ведь так и бегает за мужчинами.
— Как дворовая собачонка!
Ариана улыбнулась, потом вдруг засмеялась — она смеялась прямо до упаду, уткнувшись Саймону головой в плечо.
Саймон почувствовал, что напряжение и скованность покинули Ариану, и волна удовольствия затопила его душу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98