Никогда!
— Вот как, — произнес Саймон обманчиво мягким тоном. — И как же ты думаешь остановить меня?
От него не ускользнуло жалкое, беспомощное выражение, промелькнувшее по ее лицу, и животный ужас, какой он видел в глазах сарацинок, когда крестоносцы взяли крепость неверных и солдаты удовлетворяли свою похоть с первой попавшейся девицей.
Кожа Арианы была холодна как лед, липкий пот струился по телу — все это красноречиво говорило о владевшем ею страхе. Она прямо тряслась с головы до ног.
С мрачной отчетливостью Саймон вспомнил вдруг тот день, когда Дункан беседовал с Арианой и Эмбер подтвердила жестокую правду ее слов.
«Я исполню свой супружеский долг, но брачное ложе вызывает во мне отвращение».
Саймоном овладело холодное бешенство.
До этого мгновения в глубине души он не верил словам Арианы. Он чувствовал, что его с норманнской девой связывают узы взаимного влечения. Страх, о котором она тогда говорила, — был ли он неподдельным или же тонкой игрой, он не знал, но надеялся, что сможет увлечь ее огнем страсти.
Но он ошибся.
— Итак, — бросил он сквозь зубы, — я связан священными узами брака с женщиной, которая наотрез отказывается выполнять свои супружеские обязанности.
— Я была честной с тобой с самого начала, — проговорила Ариана безжизненным голосом. — Я всем и каждому говорила, что у меня нет сердца.
— А мне и не нужно твое сердце, — со злостью возразил ей Саймон, чувствуя, как в нем закипает гнев. — Я прекрасно обойдусь и без него — мне нужно только твое тело. Я желаю получить от тебя удовольствие и наследников.
Ариана молча стиснула зубы.
Саймон внезапно отпустил ее и, выпрямившись, несколько мгновений холодно смотрел на восхитительную, недоступную красавицу, которую судьба предназначила ему в жены.
Дрожь пробежала по телу Арианы — она поняла, что сегодня он не возьмет ее силой.
Но и не оставит в покое.
— Неужели ты настолько очерствела душой, что не хочешь иметь детей? — вдруг спросил он с какой-то пугающей нежностью.
Ариана открыла было рот, чтобы в запальчивости согласиться с этим обвинением, но не нашла в себе сил произнести страшную ложь. Обезоруженная, она отвернулась.
Краешком глаза Ариана видела, что Саймон снова склоняется к ней. Хрипло вскрикнув, она забилась в дальний угол кровати.
Не говоря ни слова, Саймон дернул на себя покрывало, оставив на постели только одну простыню, покрывающую шуршащую перину, от которой шел аромат роз. Слишком обессилевшая, чтобы отшатнуться, Ариана в оцепенении смотрела, как он протянул над постелью раненую руку. Кровь капля за каплей медленно лилась на перину.
— Так надо, — сказал он.
Ариана подняла на него безжизненный взгляд холодных дымчатых глаз.
— Это послужит доказательством твоей невинности, — отчетливо произнес он. — Если на простынях не будет крови, по замку поползут слухи — станут болтать, что только дурак мог жениться на испорченной девице.
Ариана издала какой-то слабый звук и уставилась в сторону ничего не видящими глазами.
— Хорошо, что у тебя хоть богатое приданое, — насмешливо сказал Саймон, накидывая плащ на плечи. — Похоже, что пока это единственная доступная мне радость в нашем браке.
— Не пока, а навеки, — хмуро возразила Ариана.
— О нет, моя бесценная супруга. В тебе горит такой огонь, который может воспламенить и камень. Я почувствовал его жар, и, клянусь Богом, придет день, когда ты на коленях будешь умолять меня взять то, в чем сейчас мне отказываешь. Так что можешь приготовиться — я слов на ветер не бросаю.
Ариана отрешенно покачала головой — скорее от отчаяния, чем в ответ на его слова.
— И будь осторожна, заигрывая со мной, — продолжал Саймон с убийственной кротостью. — Не то я пошлю ко всем чертям твои девические страхи и силой возьму то, что дали мне Бог и король.
С этими словами он повернулся и вышел из спальни.
Глава 9
Доминик смахнул со стола остатки свадебного ужина, стащил с единственной неповаленной скамьи бесчувственного стражника и отволок его в коридор. Когда он возвратился в большой зал, Мэг уже разожгла огонь в очаге и разливала в чистые кружки горячий ароматный чай.
Из кухни не доносился ни запах свежеиспеченного хлеба, ни аромат жарящегося на вертеле мяса. Слуги вповалку лежали тут же, рядом со столами, отяжеленные вином, а один из них храпел так, что занавес у входа колебался, точно от порывов ветра.
— Тебе налить чаю или эля? — спросила Мэг, обернувшись к Доминику.
— Чаю.
Доминик окинул взглядом обессилевших от пьянства гостей, развалившихся у стен зала, и укоризненно покачал головой. На свадьбе Саймона звучали тосты до тех пор, пока хоть один рыцарь в силах был поднять кубок или пошевелить языком.
— Вот почему я прихватила снадобье от головной боли, — сказала Мэг. — Когда наконец эти отважные вояки придут в себя, их сможет сразить наповал даже тоненький голосок ребенка — так они будут слабы.
— Ну, я думаю, им не придется долго ждать, — с отвращением произнес Доминик. — Будь они моими рыцарями, я бы схватил их за уши и вышвырнул в загон к свиньям.
Доминик принял из рук Мэг кружку с чаем, сел на скамью и отхлебнул прозрачного, горячего напитка. Как всегда, травяные настои Мэг освежили его и придали ему сил. Он опустил чашу, крякнув от удовольствия.
Рядом мирно похрапывал какой-то рыцарь.
— Боги и бесы! — пробормотал Доминик. — Они что, совсем отупели от пьянства? Неужели воины Эрика не знают, что вслед за разгульной ночью рассвет наступает быстрее?
— О, не будь к ним так суров, — сказала Мэг, вновь наполняя его кружку. — Они просто радуются вместе с Эриком — ведь эта свадьба может принести мир на нашу многострадальную землю.
Доминик хмыкнул.
— Да, конечно. И поэтому они так бурно выражали свою радость, что ты всю ночь не сомкнула глаз.
— Это не их вина.
— А чья же? Я ведь знаю, что мой соколенок бодрствовал до рассвета.
— Я видела сон, — коротко ответила она.
Доминик застыл.
— Опять твои колдовские видения?
Мэг молча кивнула.
— Ты можешь рассказать мне? — спросил ее Доминик: он знал, что свои вещие сны Мэг порой с трудом могла облечь в слова.
— Я чувствую опасность.
— Боже нас сохрани, — пробормотал Доминик, выразительно покосившись на храпевших стражников. — Опасность подстерегает нас в замке?
Мэг задумчиво склонила голову.
— Не совсем.
— За пределами замка?
На этот раз Мэг не сомневалась.
— Да, — уверенно произнесла она. — Опасность идет извне.
Доминик пожал плечами.
— Соколенок, Спорные Земли всегда находятся на грани войны.
На губах Мэг промелькнула чуть заметная улыбка: они уже много раз обсуждали с Домиником ее видения. Не то чтобы Доминик не верил ей — просто он не мог предпринять ничего существенного, пока ее сны не обретали какие-то явственные черты — если обретали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
— Вот как, — произнес Саймон обманчиво мягким тоном. — И как же ты думаешь остановить меня?
От него не ускользнуло жалкое, беспомощное выражение, промелькнувшее по ее лицу, и животный ужас, какой он видел в глазах сарацинок, когда крестоносцы взяли крепость неверных и солдаты удовлетворяли свою похоть с первой попавшейся девицей.
Кожа Арианы была холодна как лед, липкий пот струился по телу — все это красноречиво говорило о владевшем ею страхе. Она прямо тряслась с головы до ног.
С мрачной отчетливостью Саймон вспомнил вдруг тот день, когда Дункан беседовал с Арианой и Эмбер подтвердила жестокую правду ее слов.
«Я исполню свой супружеский долг, но брачное ложе вызывает во мне отвращение».
Саймоном овладело холодное бешенство.
До этого мгновения в глубине души он не верил словам Арианы. Он чувствовал, что его с норманнской девой связывают узы взаимного влечения. Страх, о котором она тогда говорила, — был ли он неподдельным или же тонкой игрой, он не знал, но надеялся, что сможет увлечь ее огнем страсти.
Но он ошибся.
— Итак, — бросил он сквозь зубы, — я связан священными узами брака с женщиной, которая наотрез отказывается выполнять свои супружеские обязанности.
— Я была честной с тобой с самого начала, — проговорила Ариана безжизненным голосом. — Я всем и каждому говорила, что у меня нет сердца.
— А мне и не нужно твое сердце, — со злостью возразил ей Саймон, чувствуя, как в нем закипает гнев. — Я прекрасно обойдусь и без него — мне нужно только твое тело. Я желаю получить от тебя удовольствие и наследников.
Ариана молча стиснула зубы.
Саймон внезапно отпустил ее и, выпрямившись, несколько мгновений холодно смотрел на восхитительную, недоступную красавицу, которую судьба предназначила ему в жены.
Дрожь пробежала по телу Арианы — она поняла, что сегодня он не возьмет ее силой.
Но и не оставит в покое.
— Неужели ты настолько очерствела душой, что не хочешь иметь детей? — вдруг спросил он с какой-то пугающей нежностью.
Ариана открыла было рот, чтобы в запальчивости согласиться с этим обвинением, но не нашла в себе сил произнести страшную ложь. Обезоруженная, она отвернулась.
Краешком глаза Ариана видела, что Саймон снова склоняется к ней. Хрипло вскрикнув, она забилась в дальний угол кровати.
Не говоря ни слова, Саймон дернул на себя покрывало, оставив на постели только одну простыню, покрывающую шуршащую перину, от которой шел аромат роз. Слишком обессилевшая, чтобы отшатнуться, Ариана в оцепенении смотрела, как он протянул над постелью раненую руку. Кровь капля за каплей медленно лилась на перину.
— Так надо, — сказал он.
Ариана подняла на него безжизненный взгляд холодных дымчатых глаз.
— Это послужит доказательством твоей невинности, — отчетливо произнес он. — Если на простынях не будет крови, по замку поползут слухи — станут болтать, что только дурак мог жениться на испорченной девице.
Ариана издала какой-то слабый звук и уставилась в сторону ничего не видящими глазами.
— Хорошо, что у тебя хоть богатое приданое, — насмешливо сказал Саймон, накидывая плащ на плечи. — Похоже, что пока это единственная доступная мне радость в нашем браке.
— Не пока, а навеки, — хмуро возразила Ариана.
— О нет, моя бесценная супруга. В тебе горит такой огонь, который может воспламенить и камень. Я почувствовал его жар, и, клянусь Богом, придет день, когда ты на коленях будешь умолять меня взять то, в чем сейчас мне отказываешь. Так что можешь приготовиться — я слов на ветер не бросаю.
Ариана отрешенно покачала головой — скорее от отчаяния, чем в ответ на его слова.
— И будь осторожна, заигрывая со мной, — продолжал Саймон с убийственной кротостью. — Не то я пошлю ко всем чертям твои девические страхи и силой возьму то, что дали мне Бог и король.
С этими словами он повернулся и вышел из спальни.
Глава 9
Доминик смахнул со стола остатки свадебного ужина, стащил с единственной неповаленной скамьи бесчувственного стражника и отволок его в коридор. Когда он возвратился в большой зал, Мэг уже разожгла огонь в очаге и разливала в чистые кружки горячий ароматный чай.
Из кухни не доносился ни запах свежеиспеченного хлеба, ни аромат жарящегося на вертеле мяса. Слуги вповалку лежали тут же, рядом со столами, отяжеленные вином, а один из них храпел так, что занавес у входа колебался, точно от порывов ветра.
— Тебе налить чаю или эля? — спросила Мэг, обернувшись к Доминику.
— Чаю.
Доминик окинул взглядом обессилевших от пьянства гостей, развалившихся у стен зала, и укоризненно покачал головой. На свадьбе Саймона звучали тосты до тех пор, пока хоть один рыцарь в силах был поднять кубок или пошевелить языком.
— Вот почему я прихватила снадобье от головной боли, — сказала Мэг. — Когда наконец эти отважные вояки придут в себя, их сможет сразить наповал даже тоненький голосок ребенка — так они будут слабы.
— Ну, я думаю, им не придется долго ждать, — с отвращением произнес Доминик. — Будь они моими рыцарями, я бы схватил их за уши и вышвырнул в загон к свиньям.
Доминик принял из рук Мэг кружку с чаем, сел на скамью и отхлебнул прозрачного, горячего напитка. Как всегда, травяные настои Мэг освежили его и придали ему сил. Он опустил чашу, крякнув от удовольствия.
Рядом мирно похрапывал какой-то рыцарь.
— Боги и бесы! — пробормотал Доминик. — Они что, совсем отупели от пьянства? Неужели воины Эрика не знают, что вслед за разгульной ночью рассвет наступает быстрее?
— О, не будь к ним так суров, — сказала Мэг, вновь наполняя его кружку. — Они просто радуются вместе с Эриком — ведь эта свадьба может принести мир на нашу многострадальную землю.
Доминик хмыкнул.
— Да, конечно. И поэтому они так бурно выражали свою радость, что ты всю ночь не сомкнула глаз.
— Это не их вина.
— А чья же? Я ведь знаю, что мой соколенок бодрствовал до рассвета.
— Я видела сон, — коротко ответила она.
Доминик застыл.
— Опять твои колдовские видения?
Мэг молча кивнула.
— Ты можешь рассказать мне? — спросил ее Доминик: он знал, что свои вещие сны Мэг порой с трудом могла облечь в слова.
— Я чувствую опасность.
— Боже нас сохрани, — пробормотал Доминик, выразительно покосившись на храпевших стражников. — Опасность подстерегает нас в замке?
Мэг задумчиво склонила голову.
— Не совсем.
— За пределами замка?
На этот раз Мэг не сомневалась.
— Да, — уверенно произнесла она. — Опасность идет извне.
Доминик пожал плечами.
— Соколенок, Спорные Земли всегда находятся на грани войны.
На губах Мэг промелькнула чуть заметная улыбка: они уже много раз обсуждали с Домиником ее видения. Не то чтобы Доминик не верил ей — просто он не мог предпринять ничего существенного, пока ее сны не обретали какие-то явственные черты — если обретали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98