в другой руке он держал фетровую шапочку, похожую на наши охотничьи фуражки.
Сделав два шага, он остановился. Королева бросила на него быстрый взгляд: знай она, что перед ней человек, коему предначертано за какой-нибудь час изменить лицо нации, она бы не ограничилась столь коротким осмотром. Но сейчас ничто не говорило о необычном назначении юноши, и королева увидела в нем лишь красивого молодого человека, бледного, робкого и влюбленного.
– Как вас зовут? – спросила королева.
– Перине Леклерк.
– А кто ваш отец?
– Эшевен Леклерк, хранитель ключей от ворот заставы Сен-Жермен.
– А вы чем занимаетесь?
– Я продавец оружия в Пти-Пон.
– И вы хотите оставить ваше занятие, чтобы поступить на службу к шевалье де Бурдону?
– Я готов от всего отказаться, лишь бы видеть Шарлотту.
– А вы справитесь с новой службой?
– Ни с одним из видов оружия, которое я продаю, будь то палица или кинжал, арбалет или копье, я не управляюсь так хорошо, как с хорошей лошадью.
– А если я добьюсь для вас этого места, будете ли вы мне преданы, Леклерк?
Молодой человек, глядя прямо в глаза королеве, твердо сказал:
– Да, государыня, если это не будет противно моему долгу перед богом и его величеством королем Карлом.
Королева слегка нахмурилась.
– Отлично, – произнесла она, – можете считать, что дело сделано.
Влюбленные обменялись взглядом, полным несказанного счастья.
Но тут до них донесся невообразимый шум.
– Что это? – спросила королева.
Шарлотта и Леклерк бросились к окну, выходящему во двор.
– О боже! – вскричала девушка в страхе и одновременно с удивлением.
– Да что там? – вновь проговорила королева.
– О ваше величество! Двор полон стражников, они разоружили весь гарнизон. Сир де Жиак и сир де Гравиль пленены.
– Это, видимо, дело рук Бургундцев? – сказала королева.
– Нет, – отвечал Леклерк, – судя по белому кресту, это Арманьяки.
– О! – сказала Шарлотта, – да вот их вожак – мсье Дюпюи. А с ним два капитана. Они, должно быть, спрашивают, где апартаменты королевы: им показывают на эти окна. Они направляются сюда… вошли, поднимаются наверх.
– Прикажете их арестовать? – спросил Леклерк, наполовину вынув кинжал из ножен.
– Нет, нет, – с живостью ответила королева. – Молодой человек, спрячьтесь в этой комнате, возможно, вы мне понадобитесь, если никому не известно, что вы здесь, в противном случае – вы погибли.
Шарлотта подтолкнула Леклерка к полутемной каморке, находившейся за изголовьем ложа королевы. Королева спрыгнула с кровати, набросила на себя просторное платье из парчи, отделанное мехом, и, не имея времени подпоясаться, обхватила талию руками; ее волосы, как мы уже говорили, падали с плеч и спускались ниже пояса. В тот же миг Дюпюи, сопровождаемый двумя капитанами, вошел в комнату и приподнял портьеру. Не снимая головного убора, он сказал, обращаясь к Изабелле:
– Ваше величество королева, вы – моя пленница.
Изабелла издала возглас, в котором ярость смешалась с удивлением, ноги у нее подкосились, и она без сил села на кровать. Затем, взглянув на того, кто осмелился адресовать ей столь непочтительные слова, она произнесла с язвительной усмешкой:
– Да вы с ума сошли, Дюпюи.
– К несчастью, рассудок потерял его величество наш король, – отвечал Дюпюи, – иначе, сударыня, я бы уже давно сказал вам то, что вы только сейчас услышали.
– Я могу быть пленницей, но я пока еще королева, да и не будь я королевой, я женщина, так снимите же шляпу, мессир, ведь сняли бы вы ее, разговаривая с вашим повелителем – коннетаблем, ибо это, конечно, он послал вас сюда.
– Вы не ошиблись, я явился по его приказу, – отвечал Дюпюи, медленно, как это делают по принуждению, стаскивая с головы свой головной убор.
– Пусть так, – продолжала королева, – однако с минуты на минуту должен явиться король, и мы посмотрим, кто тут хозяин – он или коннетабль.
– Король не приедет.
– А я говорю, что вот-вот приедет.
– На полпути он повстречал шевалье де Бурдона.
Королева вздрогнула, Дюпюи заметил и улыбнулся.
– Так что ж? – сказала королева.
– Так вот. Эта встреча изменила его планы, а также, вероятно, и намерения шевалье: он намеревался вернуться в Париж один, а сейчас его сопровождает целый эскорт; он рассчитывал остановиться во дворце Сен-Поль, а его препровождают в Шатле.
– Шевалье в тюрьму! Но за что?
Дюпюи улыбнулся.
– Вы должны это знать лучше, чем мы, ваше величество.
– Но его жизнь в безопасности, надеюсь?
– Шатле рядом с Гревской площадью, – сказал, усмехаясь, Дюпюи.
– Вы не осмелитесь его убить.
– Ваше величество королева, – произнес Дюпюи, высокомерно глядя на королеву немигающим взглядом, – вспомните о монсеньере герцоге Орлеанском: он был первым в королевстве после его величества короля; у него было четверо слуг, освещавших ему дорогу, два оруженосца, несших копье, и два пажа, несших шпагу, когда он шел в свой последний вечер по улице Барбетт, возвращаясь с ужина, который давали вы… Между столь высокой особой и жалким шевалье огромная разница. Раз оба совершили одно и то же преступление, почему же им не понести одно и то же наказание?
Королева вскочила, ее лицо пылало от гнева, казалось, кровь брызнет из жил; она протянула руку к дверям, сделала один шаг и хриплым голосом произнесла лишь одно слово: «Вон!»
Обескураженный Дюпюи отступил на шаг.
– Хорошо, государыня, – сказал он, – но прежде чем выйти, я должен добавить еще кое-что к сказанному: воля короля и монсеньера коннетабля повелевает вам без промедления отправиться в Тур.
– В вашем обществе, разумеется?
– Да, ваше величество.
– Так это вас выбрали мне в тюремщики? Завидная должность и очень вам к лицу.
– Человек, который задвинет задвижку за королевой Франции, – немалое лицо в государстве.
– Вы полагаете, – проговорила Изабелла, – что палач, который отрубит мне голову, заслуживает дворянства?
Она отвернулась, всем своим видом показывая, что сказала достаточно и дальше говорить не желает.
Дюпюи скрипнул зубами.
– Когда вы будете готовы, государыня?
– Я дам вам знать.
– Я уже сказал, что вашему величеству следует поторопиться.
– А я вам сказала, что я королева и хочу, чтобы вы вышли.
Дюпюи чуть слышно пробормотал какие-то слова: все в государстве знали, какое влияние имела Изабелла на старого монарха, и он вздрогнул, представив себе, что будет, если она, оказавшись вблизи от короля, вновь заберет над ним власть, лишь на миг выскользнувшую из ее рук. Поэтому Дюпюи поклонился с почтительностью, которую он не выказывал до сих пор, и, повинуясь приказу королевы, вышел.
Едва портьера опустилась за ним и двумя сопровождавшими его людьми, как королева рухнула в кресло, а Перине Леклерк выскочил из своего укрытия; Шарлотта рыдала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Сделав два шага, он остановился. Королева бросила на него быстрый взгляд: знай она, что перед ней человек, коему предначертано за какой-нибудь час изменить лицо нации, она бы не ограничилась столь коротким осмотром. Но сейчас ничто не говорило о необычном назначении юноши, и королева увидела в нем лишь красивого молодого человека, бледного, робкого и влюбленного.
– Как вас зовут? – спросила королева.
– Перине Леклерк.
– А кто ваш отец?
– Эшевен Леклерк, хранитель ключей от ворот заставы Сен-Жермен.
– А вы чем занимаетесь?
– Я продавец оружия в Пти-Пон.
– И вы хотите оставить ваше занятие, чтобы поступить на службу к шевалье де Бурдону?
– Я готов от всего отказаться, лишь бы видеть Шарлотту.
– А вы справитесь с новой службой?
– Ни с одним из видов оружия, которое я продаю, будь то палица или кинжал, арбалет или копье, я не управляюсь так хорошо, как с хорошей лошадью.
– А если я добьюсь для вас этого места, будете ли вы мне преданы, Леклерк?
Молодой человек, глядя прямо в глаза королеве, твердо сказал:
– Да, государыня, если это не будет противно моему долгу перед богом и его величеством королем Карлом.
Королева слегка нахмурилась.
– Отлично, – произнесла она, – можете считать, что дело сделано.
Влюбленные обменялись взглядом, полным несказанного счастья.
Но тут до них донесся невообразимый шум.
– Что это? – спросила королева.
Шарлотта и Леклерк бросились к окну, выходящему во двор.
– О боже! – вскричала девушка в страхе и одновременно с удивлением.
– Да что там? – вновь проговорила королева.
– О ваше величество! Двор полон стражников, они разоружили весь гарнизон. Сир де Жиак и сир де Гравиль пленены.
– Это, видимо, дело рук Бургундцев? – сказала королева.
– Нет, – отвечал Леклерк, – судя по белому кресту, это Арманьяки.
– О! – сказала Шарлотта, – да вот их вожак – мсье Дюпюи. А с ним два капитана. Они, должно быть, спрашивают, где апартаменты королевы: им показывают на эти окна. Они направляются сюда… вошли, поднимаются наверх.
– Прикажете их арестовать? – спросил Леклерк, наполовину вынув кинжал из ножен.
– Нет, нет, – с живостью ответила королева. – Молодой человек, спрячьтесь в этой комнате, возможно, вы мне понадобитесь, если никому не известно, что вы здесь, в противном случае – вы погибли.
Шарлотта подтолкнула Леклерка к полутемной каморке, находившейся за изголовьем ложа королевы. Королева спрыгнула с кровати, набросила на себя просторное платье из парчи, отделанное мехом, и, не имея времени подпоясаться, обхватила талию руками; ее волосы, как мы уже говорили, падали с плеч и спускались ниже пояса. В тот же миг Дюпюи, сопровождаемый двумя капитанами, вошел в комнату и приподнял портьеру. Не снимая головного убора, он сказал, обращаясь к Изабелле:
– Ваше величество королева, вы – моя пленница.
Изабелла издала возглас, в котором ярость смешалась с удивлением, ноги у нее подкосились, и она без сил села на кровать. Затем, взглянув на того, кто осмелился адресовать ей столь непочтительные слова, она произнесла с язвительной усмешкой:
– Да вы с ума сошли, Дюпюи.
– К несчастью, рассудок потерял его величество наш король, – отвечал Дюпюи, – иначе, сударыня, я бы уже давно сказал вам то, что вы только сейчас услышали.
– Я могу быть пленницей, но я пока еще королева, да и не будь я королевой, я женщина, так снимите же шляпу, мессир, ведь сняли бы вы ее, разговаривая с вашим повелителем – коннетаблем, ибо это, конечно, он послал вас сюда.
– Вы не ошиблись, я явился по его приказу, – отвечал Дюпюи, медленно, как это делают по принуждению, стаскивая с головы свой головной убор.
– Пусть так, – продолжала королева, – однако с минуты на минуту должен явиться король, и мы посмотрим, кто тут хозяин – он или коннетабль.
– Король не приедет.
– А я говорю, что вот-вот приедет.
– На полпути он повстречал шевалье де Бурдона.
Королева вздрогнула, Дюпюи заметил и улыбнулся.
– Так что ж? – сказала королева.
– Так вот. Эта встреча изменила его планы, а также, вероятно, и намерения шевалье: он намеревался вернуться в Париж один, а сейчас его сопровождает целый эскорт; он рассчитывал остановиться во дворце Сен-Поль, а его препровождают в Шатле.
– Шевалье в тюрьму! Но за что?
Дюпюи улыбнулся.
– Вы должны это знать лучше, чем мы, ваше величество.
– Но его жизнь в безопасности, надеюсь?
– Шатле рядом с Гревской площадью, – сказал, усмехаясь, Дюпюи.
– Вы не осмелитесь его убить.
– Ваше величество королева, – произнес Дюпюи, высокомерно глядя на королеву немигающим взглядом, – вспомните о монсеньере герцоге Орлеанском: он был первым в королевстве после его величества короля; у него было четверо слуг, освещавших ему дорогу, два оруженосца, несших копье, и два пажа, несших шпагу, когда он шел в свой последний вечер по улице Барбетт, возвращаясь с ужина, который давали вы… Между столь высокой особой и жалким шевалье огромная разница. Раз оба совершили одно и то же преступление, почему же им не понести одно и то же наказание?
Королева вскочила, ее лицо пылало от гнева, казалось, кровь брызнет из жил; она протянула руку к дверям, сделала один шаг и хриплым голосом произнесла лишь одно слово: «Вон!»
Обескураженный Дюпюи отступил на шаг.
– Хорошо, государыня, – сказал он, – но прежде чем выйти, я должен добавить еще кое-что к сказанному: воля короля и монсеньера коннетабля повелевает вам без промедления отправиться в Тур.
– В вашем обществе, разумеется?
– Да, ваше величество.
– Так это вас выбрали мне в тюремщики? Завидная должность и очень вам к лицу.
– Человек, который задвинет задвижку за королевой Франции, – немалое лицо в государстве.
– Вы полагаете, – проговорила Изабелла, – что палач, который отрубит мне голову, заслуживает дворянства?
Она отвернулась, всем своим видом показывая, что сказала достаточно и дальше говорить не желает.
Дюпюи скрипнул зубами.
– Когда вы будете готовы, государыня?
– Я дам вам знать.
– Я уже сказал, что вашему величеству следует поторопиться.
– А я вам сказала, что я королева и хочу, чтобы вы вышли.
Дюпюи чуть слышно пробормотал какие-то слова: все в государстве знали, какое влияние имела Изабелла на старого монарха, и он вздрогнул, представив себе, что будет, если она, оказавшись вблизи от короля, вновь заберет над ним власть, лишь на миг выскользнувшую из ее рук. Поэтому Дюпюи поклонился с почтительностью, которую он не выказывал до сих пор, и, повинуясь приказу королевы, вышел.
Едва портьера опустилась за ним и двумя сопровождавшими его людьми, как королева рухнула в кресло, а Перине Леклерк выскочил из своего укрытия; Шарлотта рыдала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106