С утра часовня была увешана великолепными драпировками, а благоухающие цветы распространяли в ней сладостные ароматы. Епископ Херефордский, который должен был венчать супругов, во главе монахов в белых стихарях стоял на пороге церкви, ожидая новобрачных. За несколько минут до приезда сэра Тристрама и леди Кристабель к епископу подошел какой-то человек, державший в руке маленькую арфу.
— Ваше преосвященство, — сказал незнакомец, почтительно кланяясь, — вы будете венчать будущих супругов?
— Да, друг мой, — ответил епископ, — а почему ты меня об этом спрашиваешь?
— Ваше преосвященство, — ответил незнакомец, — я лучший арфист во Франции и Англии, и обычно на всех пышных праздниках пригождается мое искусство. Я слышал о свадьбе богача сэра Тристрама и единственной дочери барона Фиц-Олвина и решил предложить свои услуги его сиятельству.
— Если ты так же талантлив, как на вид уверен в себе и тщеславен, добро пожаловать.
— Спасибо, ваше преосвященство.
— Я очень люблю звучание арфы, — продолжал епископ, — и ты бы доставил мне удовольствие, если бы сыграл что-нибудь до приезда новобрачных.
— Ваше преосвященство, — гордо ответил незнакомец и величественно завернулся в свой длинный плат, — если бы я был обычным бродячим музыкантом, каких вы привыкли слышать, то пошел бы навстречу вашим желаниям; но я играю только в определенное время и в соответствующем месте; скоро я удовлетворю вашу вполне понятную просьбу.
— Ах ты наглец! — разгневанно воскликнул епископ. — Приказываю тебе немедленно играть!
— И до струн не дотронусь, пока не явится свадебный поезд, — с полным хладнокровием возразил незнакомец, — но вот тогда, ваше преосвященство, вам доведется услышать звуки, которые вас удивят, будьте уверены.
— Мы скоро сможем судить, чего ты стоишь: вот и жених с невестой.
Незнакомец отошел на несколько шагов, а епископ двинулся навстречу приехавшим.
На пороге церкви леди Кристабель, почти теряя сознание, повернулась к барону Фиц-Олвину.
— Отец, — сказала она еле слышным голосом, — сжальтесь надо мной, это замужество станет моей смертью.
Барон строго взглянул на дочь, приказывая ей замолчать.
— Милорд, — обратилась она к сэру Тристраму, судорожно вцепившись в его рукав, — не будьте безжалостны, вы еще можете вернуть мне жизнь, смилуйтесь надо мной!
— Поговорим об этом позже, — ответил сэр Тристрам, делая знак епископу, что пора войти в церковь.
Барон взял дочь за руку, намереваясь подвести ее к алтарю, как вдруг громкий голос произнес:
— Стойте!
Лорд Фиц-Олвин вскрикнул, а сэр Тристрам, готовый упасть в обморок, прислонился к порталу церкви. Незнакомец взял за руку леди Кристабель.
— Жалкий бродяга! — воскликнул епископ, узнав арфиста. — Кто позволил тебе, наемному музыканту, дотронуться своими грязными руками до этой благородной девицы?
— Провидение, которое послало меня, чтобы я стал ей опорой в ее слабости, — гордо ответил незнакомец.
Барон набросился на арфиста.
— Кто вы? — закричал он. — И почему препятствуете совершению священного обряда?
— Несчастный! — воскликнул незнакомец. — Вы называете священным обрядом заключение омерзительного союза между юной девушкой и стариком! Миледи, — добавил он, почтительно склоняясь перед едва живой от страха Кристабель, — вы пришли в лом Господень, чтобы взять имя благородною человека, и вы это имя получите… Мужайтесь, Господь в своей божественной доброте хранил вашу невинность.
Арфист одной рукой развязал завязки плаща, а другой поднес к губам охотничий рог.
— Робин Гуд! — воскликнул барон.
— Робин Гуд, друг Аллана Клера, — прошептала леди Кристабель.
— Да, Робин Гуд и его веселые лесные братья, — ответил наш герой и обвел взглядом отряд лесников, незаметно окруживших людей сэра Тристрама.
И в ту же минуту к ногам леди Кристабель бросился изящно одетый молодой кавалер.
— Аллан Клер! Мой дорогой Аллан Клер! — воскликнула девушка, складывая руки. — Да благословит вас Бог за то, что вы не забыли меня!
— Ваше преосвященство, — сказал Робин Гуд, подходя к епископу с почтительным видом и обнаженной головой, — вы собирались против всех законов человеческих и божеских соединить два существа, которым Небо не предначертало жить под одним кровом. Посмотрите на эту юную девушку, посмотрите на человека, которого из-за своей ненасытной жадности отец хотел дать ей в мужья. С раннею детства леди Кристабель помолвлена с рыцарем Алланом Клером. Он, как и она, молод, богат и знатен, он любит ее, и мы смиренно просим вас освятить их союз.
— Я возражаю против этого брака, — крикнул барон, пытаясь высвободиться из рук Маленького Джона, на долю которого выпала забота его удерживать.
— Тихо, жестокосердый человек! — воскликнул Робин Гуд. — Ты еще смеешь что-то говорить в святой церкви и отказываться от своего обещания, которое ты дал!
— Я не давал никаких обещаний, — прорычал лорд Фиц-Олвин.
— Ваше преосвященство, — повторил Робин Гуд, — угодно ли вам обвенчать этих молодых людей?
— Я не могу этого сделать без согласия лорда Фиц-Олвина, — ответил епископ Херефордский.
— А я согласия не дам никогда! — крикнул барон.
— Ваше преосвященство, — продолжал Робин, не обращая ни малейшего внимания на вопли старика, — я жду вашего окончательного решения.
— Я не могу взять на себя ответственность удовлетворить вашу просьбу, — ответил епископ, — оглашение не было сделано, а закон требует…
— Мы исполним закон, — сказал Робин. — Друг Маленький Джон, перелайте сиятельного лорда на время одному из ваших людей, и сделайте оглашение.
Маленький Джон повиновался и трижды объявил о предстоящей свадьбе Аллана Клера и леди Кристабель Фиц-Олвин. Но епископ снова отказался благословить их союз.
— Это ваше окончательное решение, ваше преосвященство? — спросил Робин.
— Да, — ответил епископ.
— Пусть будет так. Я это предвидел, и мы привезли с собой лицо, которое имеет право исполнять священнические обязанности. Отец мой, — продолжал Робин, обращаясь к старику, который скромно держался в стороне, — соблаговолите войти в часовню, супруги последуют за вами.
Пилигрим, который помог освободить Уилла, медленно подошел к Робину.
— Я готов, сын мой, — сказал он, — я буду молить Господа помочь страждущим и простить злым.
Без всякого шума, чему немало способствовало присутствие веселых братьев, свита сэра Тристрама и барона вошла в церковь, и обряд начался. Епископ удалился; лорд Тристрам жалобно стонал, а лорд Фиц-Олвин глухо бормотал какие-то угрозы.
— Кто отдает эту девицу в жены этому мужчине? — спросил старик, простирая дрожащие руки над головой Кристабель, стоявшей перед ним на коленях.
— Угодно вам ответить, милорд?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163