— Придется предположить, что Барбара очень наблюдательна, — заметил Робин, — если она с первого раза запомнила все, о чем нам сейчас рассказывала. Но скажите, Барбара, не встретилось ли вам в этом Барнсдейлском оазисе, как вы изволили назвать открытую Мачем долину, чего-либо более привлекательного, чем пестрые листья, зеленая трава, говорливый ручеек и яркие цветы?
Барбара покраснела.
— Не знаю, о чем вы говорите, братец.
— Да неужели? Я надеюсь, Мач лучше поймет меня. Ну-ка, Мач, скажите честно, не забыла ли Барбара рассказать нам об одном интересном случае, происшедшем во время вашего пребывания в этом земном раю?
— О каком случае, Робин? — сказал, чуть улыбаясь, молодой человек.
— Мой скромный друг, — ответил Робин, — а вы знали о том, что двое молодых людей, влюбленных друг в друга, ходили одни в прелестный уединенный уголок, о котором так тепло вспоминает Барбара?
Мач сильно покраснел.
— Так вот, — продолжал Робин, — двое хорошо знакомых мне молодых людей несколько дней тому назад посетили этот зеленый рай. Придя на цветущий берег прелестного ручейка, они сели рядышком. Сначала они любовались природой, слушали пение птиц и несколько минут сидели молча; потом молодой человек, которому уединенность места и легкий трепет, пробегавший по телу его спутницы, придали смелости, взял ее белые ручки в свои. Девушка не подняла на него глаза, она просто покраснела, и этого ее спутнику было достаточно. И тогда голосом, который звучал для девушки слаще пения птиц и нежнее шелеста ветерка, юноша сказал ей: «В целом мире нет никого, кого бы я любил так, как вас; и лучше мне умереть, чем потерять вашу любовь; если вы согласитесь стать моей женой, я буду счастливейшим из смертных». Скажите-ка, Барбара, — с улыбкой спросил Робин, — вы не знаете, благосклонно ли девушка приняла просьбу своего поклонника?
— Не отвечайте на нескромные вопросы, Барби! — воскликнула Марианна.
— Ответьте вы за Барбару, Мач, — предложил Робин.
— Вы задаете нам очень странные вопросы, — ответил Мач, которому казалось, что Робин присутствовал при его объяснении с Барбарой, — и я совершенно не могу понять зачем.
— Клянусь честью, Мач, — сказал Уильям, — мне кажется, что Робин сказал чистую правду; во всяком случае, если судить по вашему смущенному виду и яркому румянцу моей сестрицы, вы и есть влюбленные из той долины. О Боже, Барбара, меня называют Красным Уиллом из-за цвета волос, а тебя скоро будут называть Красной Барби, потому что щеки твои так и пылают. Ведь правда, Мод?
— Сэр Уильям, — весьма недовольно сказала Барбара, — если бы я могла до тебя дотянуться, я с удовольствием вырвала бы клок твоих мерзких волос!
— Ты бы имела на это право, если бы они росли на другой голове, — ответил Уильям, взглянув на Мача, — а голова твоего брата не твое достояние, у нее свой собственный хозяин, ведь так, Мод?
— Да, Уилл, но я вас никогда за волосы не таскала.
— Ну, и до этого дойдем, дорогая женушка!
— Никогда, — со смехом ответила Мод.
— Так значит, Мач, вы не хотите говорить, что ответила девушка?
— Если вы эту девушку где-нибудь случайно встретите, Робин, нужно будет у нее самой спросить.
— Не премину. А вы, Маленький Джон, разве не знакомы с одним любезным молодым человеком, который очень любит оставаться наедине с некоей очаровательной особой?
— Нет, Робин, но если вы хотите познакомиться с этой влюбленной парочкой, я постараюсь ее найти, — простодушно ответил Маленький Джон.
— Мне пришла в голову одна мысль, Джон, — со смехом вмешался Уилл. — Эту парочку, о которой говорил Робин, вы прекрасно знаете, и готов биться об заклад, что тот парень, о ком идет речь, это мой двоюродный брат, а девушка — прелестная особа, что идет с ним рядом.
— Это неправильная мысль, Уилл, — ответил Джон, — речь идет не обо мне.
— И правда, я не тот след взял, — согласился с улыбкой Уилл, — о вас речь идти не может, брат: вы же никогда не были влюблены.
— Прошу прощения, — спокойно возразил великан, — но я давно и всем сердцем люблю одну красивую, очаровательную девушку.
— А-а! — воскликнул Уилл. — Маленький Джон влюблен, это что-то новенькое!
— А почему бы и нет? — добродушно спросил Джон. — Мне думается, в этом нет ничего необыкновенного.
— Конечно, мой храбрый друг; я люблю, чтобы все вокруг были счастливы, а счастье — это любовь. Но, клянусь святым Павлом, я хотел бы познакомиться с дамой вашего сердца.
— С дамой моего сердца? — воскликнул молодой человек. — Но кто же это может быть, как ни ваша сестра Уинифред, братец Уилл? Ваша сестра, которую я с детства люблю, как вы любите Мод, как Мач любит Барбару!
Искреннее признание Джона было встречено взрывом всеобщего смеха; все стали поздравлять Уинифред, а девушка с нежным упреком смотрела на своего жениха.
— Видите, Мач, — вновь заговорил Робин, — рано или поздно, но истина всплывает. Я правильно угадал в вас героя сцены, происшедшей в Барнсдейлском лесу.
— Так вы были ее свидетелем? — спросил Мач.
— Да нет, догадался, а точнее, вспомнил собственные впечатления. Год назад со мной случилось то же самое: Марианна увлекла меня…
— Как, это я вас увлекла? — воскликнула молодая женщина. — Это вы сделали, Робин, и если бы я тогда могла хотя бы предположить, что вы так будете обращаться со мной после свадьбы…
— То что бы вы сделали, Марианна? — прервала ее вопросом Барбара.
— Я бы вышла замуж раньше, — ответила молодая женщина, улыбаясь Робину.
— Вот ответ, который должен, я надеюсь, подтолкнуть вас к признанию, тем более что вы и так его невольно сделали, шалунья Барби. Давайте говорить откровенно, ведь здесь только свои. Скажите нам, что вы любите Мача, а Мач нам признается в том же.
— Да, признаюсь! — взволнованно воскликнул Мач. — И громко скажу: я люблю всей душой Барбару Гэмвелл. И скажу всем, кто хочет знать: ее глаза для меня — это свет дня, а голос — сладостное пение птиц. Я предпочту ее общество радостям пиршества и упоению танцами на майском лугу; за ее улыбку, за нежный взгляд и пожатие белой ручки я готов отдать все сокровища мира; я ей предан душой и телом и скорее сам попрошу шерифа Ноттингема меня повесить, чем доставлю ей хоть какую-нибудь неприятность. Я люблю эту белокурую девочку, друзья мои, и молю ежечасно Небо благословить ее. Если она разрешит мне защищать ее и принести в дар мою преданность и мое имя, я обещаю ей счастье и нежную любовь.
— Ура! — закричал Уилл, подбрасывая в воздух шапку. — Прекрасно сказано! Сестричка, вытрите ваши прелестные глазки, и — я вам это разрешаю — подставьте поцелуям вашего славного жениха свои розовые румяные щечки. Если бы я был не храбрым парнем, а нежной девушкой и если бы уши мои услышали столь приятные признания, я бы уже оказался в объятиях своего жениха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163