Она — сама бесхитростность и невинность. Против такого человека, как Кадоудэл, у нее было не больше шансов, чем у цыпленка. Он забрал у нее пистолет, ужаснувшись от мысли, что эта штуковина могла быть направлена против нее, и тихо, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты.
Александра смотрела на закрытую дверь.
— Ему стоит немалых усилий держать себя в руках, — сказала она, ни к кому в особенности не обращаясь.
К обеду он не пришел. И ночью она была тоже одна.
* * *
Они выехали из Лондона следующим утром в восемь тридцать. Летний туман, точно холодным одеялом, плотно окутал весь город и отпустил их только, когда они выехали на дорогу, ведущую на юг.
Дуглас молча сидел рядом с женой. Она как ни в чем не бывало читала этот проклятый роман Синджен. Таинственный граф. Какая несусветная чушь. Он вспомнил, как Синджен рассказывала ему про его греческие пьесы, и вздрогнул. Здесь, скорее всего, героини не раздеваются, а падают в обморок.
— Зачем ты читаешь эту чушь? — раздраженно спросил он.
Александра подняла голову и улыбнулась ему.
— Ты не хочешь разговаривать со мной, пейзаж за окном самый обычный, а спать мне не хочется. Ты можешь предложить что-нибудь получше, чем чтение? Возможно, у тебя есть при себе свод моральных заповедей, чтение которых сделает мои мысли более возвышенными?
— Я могу поговорить с тобой, — сказал он.
Она поняла по его голосу, что он вот-вот вспылит.
— Ах, это было бы очень мило с твоей стороны, Дуглас.
Внимательно прислушавшись к тону, которым были сказаны эти слова, и не уловив в нем иронии, он успокоился и вздохнул:
— Очень хорошо. Я беспокоился о тебе. Ты не должна давать мне повод для беспокойства, особенно если известно, что существует опасность, которая может затронуть и тебя. Хорошо, я готов извиниться за то, что оставил тебя одну, но ты все равно должна меня слушаться.
— Приятно это слышать. Я очень ценю твою заботу. Я оценила бы ее еще больше, если бы ты объяснил мне, в чем заключается опасность.
— Мне бы не хотелось этого делать. Я хочу, чтобы ты доверяла мне. Неужели ты не понимаешь, что должна доверять мне? Скажи, что понимаешь.
Она посмотрела на его точеный профиль и, сказав: “Да, понимаю”, — вернулась к роману.
Дуглас выдержал в молчании еще целый час. Потом крикнул кучеру в окно, чтобы тот остановился. Они находились в самом сердце страны. Поблизости никого не было видно — ни домов, ни коров, ничего, что могло бы привлечь их внимание; только кусты черной смородины да живая изгородь.
Александра посмотрела на него, в ее глазах был испуг.
— Нет, я просто подумал, что, может быть, ты захочешь поразмяться или уединиться ненадолго на лоне природы.
Он помог ей выйти из экипажа, задержав в объятиях чуть дольше, чем того требовала необходимость.
— Можешь сходить вон к тем кленам. Если я тебе понадоблюсь, позови. Не обязательно на французском, но если хочешь, можно и на нем.
Александра улыбнулась и, помахав ему рукой, отправилась в ту сторону, куда он указал. В роще было тихо, широкие кленовые листья не пропускали солнечного света. Ей стало не по себе, и она уже хотела вернуться, как вдруг чья-то рука закрыла ей рот и какой-то человек крепко прижал ее к себе.
— Наконец-то я тебя поймал, — сказал мужчина, и она узнала голос Джорджа Кадоудэла. — На этот раз тебе не уйти.
Действительно, на этот раз при ней не было ни пистолета, ни кучера, ни лакея Джеймса. Правда, есть Дуглас, если только ей удастся освободиться хотя бы на секунду, чтобы позвать его.
Она укусила его за руку, и на миг он ослабил хватку. Крик уже был готов вырваться из ее груди, как послышался треск и что-то тяжелое ударило ее по виску. Она упала как подкошенная.
Дуглас ходил взад-вперед по тропинке. Прошло уже добрых десять минут, как она ушла. Уж не больна ли она часом? Он постоял еще с минуту, потом чертыхнулся и быстро зашагал к кленам.
— Александра, — позвал он. — Отзовись! Александра! Молчание.
Он закричал:
— Aidez-moi! Je veux aller a Paris demain avec ma femme!
Выкрикивая эти шутливые слова о том, что он хочет завтра же отправиться в Париж вместе со своей женой, он чувствовал, как напрягаются его мускулы и стремительно накатывает страх.
Тишина стала еще глубже. Тишина. Тишина.
Он вбежал в рощу. Она ушла. Он внимательно осмотрел место и наконец увидел следы двух мужчин, стоявших рядом. Следов борьбы не было. Ни звука. Джордж похитил ее, и теперь она или убита, или находится без сознания. Нет, если бы он убил ее, то бросил бы лежать здесь. Дуглас продолжил поиски. Он быстро обнаружил дерево, к которому была привязана лошадь. Потом нашел следы лошади, когда она скакала туда и обратно, и последние следы были глубже, так как теперь ей пришлось нести двоих седоков.
У него не было лошади. Только карета. Ему не догнать их. Прошел еще целый час, пока наконец он въехал в Терктон-он-Байн, где смог получить мало-мальски приличную лошадь, которая не хрипела и не заваливалась на бок, трогаясь с места.
Он был страшно зол и напуган. Через полчаса он снова был в кленовой роще и еще через десять минут нашел следы второй лошади.
Он молил Бога, чтобы не полил дождь, но тяжелые серые тучи, наползавшие с юга, не вселяли надежды. Кадоудэл поскакал на юг, в направлении Истборна, к побережью. Господи, да он собирается увезти ее во Францию! Кровь застыла у него в жилах.
Через два часа полил дождь. Дуглас страшно ругался, но это не помогло. Дождь вскоре размыл все следы. Дуглас подозревал, что Джорджу, этому блестящему стратегу, сейчас приходится ох как нелегко с Александрой. Она не из тех, кто падает в обморок; она сделает все возможное, чтобы сбежать от него, и это-то и пугало его больше всего. Кадоудал не выносил, чтобы ему оказывали сопротивление; в противном случае он был способен на самые дикие и невероятные поступки. Дуглас взял курс на Истборн.
Когда он добрался до города, весь вымокший и продрогший до костей, он уже знал, что в одиночку ему не найти Кадоудэла. На этот раз ему будет мало одного везения; ему потребуется помощь. Нужно много людей, чтобы обшарить все гостиницы, доки и корабли.
Он устал до изнеможения и извелся от мысли, что ничего не может поделать. И все-таки он доскакал до города и на всякий случай обошел несколько гостиниц. Никого похожего на его описание там не встречали, если только Джордж не заплатил им за молчание. Наконец он был вынужден признать свое поражение; влез на коня, который устал не меньше его, и проскакал еще пятнадцать миль до Нортклифф-холла.
Холлис бросил на хозяина только один взгляд и тут же подозвал Финкла. Вместе они довели Дугласа до спальни и помогли переодеться в домашний халат. После чего Холлис, ощущавший себя членом семьи, счел, что может обсудить с графом сложившееся положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Александра смотрела на закрытую дверь.
— Ему стоит немалых усилий держать себя в руках, — сказала она, ни к кому в особенности не обращаясь.
К обеду он не пришел. И ночью она была тоже одна.
* * *
Они выехали из Лондона следующим утром в восемь тридцать. Летний туман, точно холодным одеялом, плотно окутал весь город и отпустил их только, когда они выехали на дорогу, ведущую на юг.
Дуглас молча сидел рядом с женой. Она как ни в чем не бывало читала этот проклятый роман Синджен. Таинственный граф. Какая несусветная чушь. Он вспомнил, как Синджен рассказывала ему про его греческие пьесы, и вздрогнул. Здесь, скорее всего, героини не раздеваются, а падают в обморок.
— Зачем ты читаешь эту чушь? — раздраженно спросил он.
Александра подняла голову и улыбнулась ему.
— Ты не хочешь разговаривать со мной, пейзаж за окном самый обычный, а спать мне не хочется. Ты можешь предложить что-нибудь получше, чем чтение? Возможно, у тебя есть при себе свод моральных заповедей, чтение которых сделает мои мысли более возвышенными?
— Я могу поговорить с тобой, — сказал он.
Она поняла по его голосу, что он вот-вот вспылит.
— Ах, это было бы очень мило с твоей стороны, Дуглас.
Внимательно прислушавшись к тону, которым были сказаны эти слова, и не уловив в нем иронии, он успокоился и вздохнул:
— Очень хорошо. Я беспокоился о тебе. Ты не должна давать мне повод для беспокойства, особенно если известно, что существует опасность, которая может затронуть и тебя. Хорошо, я готов извиниться за то, что оставил тебя одну, но ты все равно должна меня слушаться.
— Приятно это слышать. Я очень ценю твою заботу. Я оценила бы ее еще больше, если бы ты объяснил мне, в чем заключается опасность.
— Мне бы не хотелось этого делать. Я хочу, чтобы ты доверяла мне. Неужели ты не понимаешь, что должна доверять мне? Скажи, что понимаешь.
Она посмотрела на его точеный профиль и, сказав: “Да, понимаю”, — вернулась к роману.
Дуглас выдержал в молчании еще целый час. Потом крикнул кучеру в окно, чтобы тот остановился. Они находились в самом сердце страны. Поблизости никого не было видно — ни домов, ни коров, ничего, что могло бы привлечь их внимание; только кусты черной смородины да живая изгородь.
Александра посмотрела на него, в ее глазах был испуг.
— Нет, я просто подумал, что, может быть, ты захочешь поразмяться или уединиться ненадолго на лоне природы.
Он помог ей выйти из экипажа, задержав в объятиях чуть дольше, чем того требовала необходимость.
— Можешь сходить вон к тем кленам. Если я тебе понадоблюсь, позови. Не обязательно на французском, но если хочешь, можно и на нем.
Александра улыбнулась и, помахав ему рукой, отправилась в ту сторону, куда он указал. В роще было тихо, широкие кленовые листья не пропускали солнечного света. Ей стало не по себе, и она уже хотела вернуться, как вдруг чья-то рука закрыла ей рот и какой-то человек крепко прижал ее к себе.
— Наконец-то я тебя поймал, — сказал мужчина, и она узнала голос Джорджа Кадоудэла. — На этот раз тебе не уйти.
Действительно, на этот раз при ней не было ни пистолета, ни кучера, ни лакея Джеймса. Правда, есть Дуглас, если только ей удастся освободиться хотя бы на секунду, чтобы позвать его.
Она укусила его за руку, и на миг он ослабил хватку. Крик уже был готов вырваться из ее груди, как послышался треск и что-то тяжелое ударило ее по виску. Она упала как подкошенная.
Дуглас ходил взад-вперед по тропинке. Прошло уже добрых десять минут, как она ушла. Уж не больна ли она часом? Он постоял еще с минуту, потом чертыхнулся и быстро зашагал к кленам.
— Александра, — позвал он. — Отзовись! Александра! Молчание.
Он закричал:
— Aidez-moi! Je veux aller a Paris demain avec ma femme!
Выкрикивая эти шутливые слова о том, что он хочет завтра же отправиться в Париж вместе со своей женой, он чувствовал, как напрягаются его мускулы и стремительно накатывает страх.
Тишина стала еще глубже. Тишина. Тишина.
Он вбежал в рощу. Она ушла. Он внимательно осмотрел место и наконец увидел следы двух мужчин, стоявших рядом. Следов борьбы не было. Ни звука. Джордж похитил ее, и теперь она или убита, или находится без сознания. Нет, если бы он убил ее, то бросил бы лежать здесь. Дуглас продолжил поиски. Он быстро обнаружил дерево, к которому была привязана лошадь. Потом нашел следы лошади, когда она скакала туда и обратно, и последние следы были глубже, так как теперь ей пришлось нести двоих седоков.
У него не было лошади. Только карета. Ему не догнать их. Прошел еще целый час, пока наконец он въехал в Терктон-он-Байн, где смог получить мало-мальски приличную лошадь, которая не хрипела и не заваливалась на бок, трогаясь с места.
Он был страшно зол и напуган. Через полчаса он снова был в кленовой роще и еще через десять минут нашел следы второй лошади.
Он молил Бога, чтобы не полил дождь, но тяжелые серые тучи, наползавшие с юга, не вселяли надежды. Кадоудэл поскакал на юг, в направлении Истборна, к побережью. Господи, да он собирается увезти ее во Францию! Кровь застыла у него в жилах.
Через два часа полил дождь. Дуглас страшно ругался, но это не помогло. Дождь вскоре размыл все следы. Дуглас подозревал, что Джорджу, этому блестящему стратегу, сейчас приходится ох как нелегко с Александрой. Она не из тех, кто падает в обморок; она сделает все возможное, чтобы сбежать от него, и это-то и пугало его больше всего. Кадоудал не выносил, чтобы ему оказывали сопротивление; в противном случае он был способен на самые дикие и невероятные поступки. Дуглас взял курс на Истборн.
Когда он добрался до города, весь вымокший и продрогший до костей, он уже знал, что в одиночку ему не найти Кадоудэла. На этот раз ему будет мало одного везения; ему потребуется помощь. Нужно много людей, чтобы обшарить все гостиницы, доки и корабли.
Он устал до изнеможения и извелся от мысли, что ничего не может поделать. И все-таки он доскакал до города и на всякий случай обошел несколько гостиниц. Никого похожего на его описание там не встречали, если только Джордж не заплатил им за молчание. Наконец он был вынужден признать свое поражение; влез на коня, который устал не меньше его, и проскакал еще пятнадцать миль до Нортклифф-холла.
Холлис бросил на хозяина только один взгляд и тут же подозвал Финкла. Вместе они довели Дугласа до спальни и помогли переодеться в домашний халат. После чего Холлис, ощущавший себя членом семьи, счел, что может обсудить с графом сложившееся положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89