– И не проходи между фонарем и дверью. Не стоит им показывать движущиеся тени, которые могут их насторожить.
Лохматые брови Эрве задвигались, и он хихикнул, в его голосе прозвучал легкий налет сумасшествия:
– Ну вы и женщина. Действительно, женщина что надо.
Элеонора подарила ему ободряющую улыбку и поспешила к Ахиллу сообщить об их плане, в то время как Эрве насколько мог тихо подвел бы лошадей к входу.
Ахилл выглядел менее бледным, когда одобрительно кивал, и Элеонора помогла ему встать, когда дикое рычание кучера заставило ее похолодеть.
Элеонора быстро взглянула на дверь. Там стоял гвардеец с ружьем наизготовку, направленным прямо на Ахилла. На мгновение ее сердце, казалось, сжали холодные пальцы, потом она медленно поднялась и встала между солдатом и человеком, которого любила.
– Опусти ружье, ты, дурень, – приказала Элеонора со всей своей надменностью, на которую только была способна. Ствол ружья немного качнулся. Элеонора шагнула вперед, скрывая юбками Эрве, подающего сигнал рукой. Кучер утвердительно наклонил голову, словно он удерживал лошадь, чьи поводья он держал. А держал он Широна.
– Опусти ружье. Разве мы выглядим опасными для тебя? – спросила она с насмешливым презрением. – Женщина, сумасшедший и почти забитый до смерти мужчина. – Солдат еще чуть-чуть расслабился. Элеонора посмотрела на пояс ножен, переброшенных через ее плечо, будто только что вспомнила о нем. – Это то, что тебя тревожит? Я сниму шпагу, как, а?
Солдат кивнул, и Элеонора преувеличенно неуклюжим движением сняла пояс через голову.
– Черт с ней! – Шпага стукнула, и Элеонора, борясь с поясом, сбросила его, оружие выскользнуло из ее рук и упало у ног, шпага наполовину выскочила из ножен. – Будь она проклята! – резко сказала Элеонора и потянулась к эфесу.
Позади нее выдохнул и грязно выругался Ахилл, после чего последовал звук хлопающей двери.
– Отлично сыграно, моя дорогая, – произнесла из дверей мадам Д'Ажене. – Но не тянись дальше. Этот дурак, может, и не догадается, что такая хрупкая женщина, как ты, умеет пользоваться этой штукой, но мне это хорошо известно. – Элеонора встретилась с ее веселым взглядом. – Так ведь!
Глава 22
– Я хотел бы я узнать, не ты ли нашла нас? – спросил Ахилл.
– Конечно, – ответила его мать. – Остальные – глупцы. Они думают, что ты все еще болтаешься в лесу за воротами монастыря. Но я встречалась с твоей Элеонорой, как видишь. Было нетрудно предположить, что ты постараешься подобраться как можно ближе, чем эти болваны могли себе представить, к месту своего назначения.
Указав подбородком на шпагу, мадам Д'Ажене приказала солдату:
– Забери это.
– Нет, – сказали одновременно Элеонора и Ахилл. Элеонора переступила через ножны и почувствовала, что сзади к ней подошел Ахилл.
Солдат сделал два шага вперед и остановился. Элеонора подала Эрве еще один сигнал рукой.
Широн встал на дыбы. Лошадиные копыта нависли в воздухе над головой солдата. Тот закричал и бросил ружье. Эрве сразу же оказался рядом и одним ударом ноги отбросил гвардейца.
Еще через секунду Элеонора стояла перед Лиз Д'Ажене с направленной на нее шпагой Ахилла. Лиз уперла руки в бока и подняла одну бровь жестом, до боли похожим на жест Ахилла.
– Ты знаешь, снаружи еще солдаты. Один на лошади, еще двое в моей карете.
– Но окажутся ли они здесь вовремя? – спросила Элеонора.
Лиз вошла и закрыла за собой дверь.
– А мы подождем и увидим, так ведь? – Она подошла поближе, не глядя переступив через безжизненно лежащего солдата. Ее глаза враждебно смотрели на Элеонору, к тому же пожилая женщина старалась находиться вне досягаемости смертельного оружия.
Мать направилась к сыну.
– Не заблуждайся на мой счет, – сказала Лиз Ахиллу, и Элеонора увидела, как скрестились взоры двух противников, хорошо знавших друг друга и уже встречавшихся в сражениях.
– Не хочу, чтобы она пострадала, – заявил Ахилл, встречая прямой взгляд матери.
– Почему? – спросила Лиз. – Ты любишь ее?
Элеонора удивленно открыла рот и начала дрожать, а Лиз повернулась к ней. Ахилл, ничего не говоря, спокойно стоял.
– А ты, Элеонора, любишь моего сына?
Элеонора приложила дрожащие пальцы к своим губам.
– Элеонора, я спросила тебя, ты любишь моего сына?
– Господи, помоги мне… да, – чуть слышно промолвила Элеонора.
– Эл… – начал Ахилл, и она повернулась к нему.
– Но этого недостаточно.
– Недостаточно, чтобы спасти его от меня? – задала вопрос мать Ахилла. – Правильно. – Лицо Лиз вытянулось и стало отрешенным. – Этого никогда не будет достаточно, – с горечью сказала она. – Мне жаль вас. В конце концов, любовь – это острые колючки, если они впились в вас, вы плачете и плачете, вытаскивая их.
– Разве любовь никогда не приносит радости? – спросила Элеонора, глядя в спокойное лицо Ахилла. – Поэты…
Лиз хмыкнула, обняв себя руками.
– Поэты – это глупцы, которые мало понимают в словах, еще меньше в страсти и совсем ничего в любви. Однако моя сестра заставила поверить, что любовь действительно приносит радость и удовлетворение, и счастье, и все те бесполезные слова поэтов.
Ахилл посмотрел на мать.
– Причем здесь тетушка Катье? Она и дядюшка Бекет не имеют никакого…
– Ты не рассказывала ему, так ведь? – спросила Лиз молчавшую Элеонору.
– Не рассказывала мне что? – потребовал Ахилл. Его мать обернулась к нему:
– Этот твой дядя, небезызвестный полковник Бекет Торн, лорд Торнвуд – человек, убивший твоего отца.
У Элеоноры перехватило дыхание от неприкрытой жестокости произнесенных слов. Потрясение мелькнуло в глазах Ахилла, а потом, не замечая боли в спине, он вырвал шпагу из рук Элеоноры и наставил ее на мать:
– Продолжай, дорогая матушка.
Лиз побледнела, но не двинулась с места.
– О любви или о твоем дядюшке Бекете?
Черная ярость появилась внезапно в глазах Ахилла.
– Ты представила себе своего любовника-язычника непобедимым. А теперь говоришь, что Эль-Мюзира победил Бекет. – Ахилл бросил упрек матери.
– Победил! – закричала Лиз. – Никогда, никогда! Но Бекет более чем желал иметь преимущество в случайной стычке. – Она прошипела ругательство. – Опять любовь. – Она посмотрела на сына. – Ты хочешь правды? По сей день я проклинаю свою сестру за смерть Эль-Мюзира. Бекет был пленником Эль-Мюзира и разыскал Катье, чтобы использовать ее и найти старого врага. И полюбил ее. – Горький взгляд Лиз скользнул по Элеоноре. – Любовь меняет человека, мадам Баттяни. Она ослабляет женщину, но придает сил мужчине. Поэтому Бекет стал человеком, которого Эль-Мюзир не смог победить.
Лиз снова посмотрела на Ахилла:
– Я однажды подумала, что жизнь твоей дорогой тетушки была, возможно, очень несчастной, пока не появился Бекет. Этот чертов англичанин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Лохматые брови Эрве задвигались, и он хихикнул, в его голосе прозвучал легкий налет сумасшествия:
– Ну вы и женщина. Действительно, женщина что надо.
Элеонора подарила ему ободряющую улыбку и поспешила к Ахиллу сообщить об их плане, в то время как Эрве насколько мог тихо подвел бы лошадей к входу.
Ахилл выглядел менее бледным, когда одобрительно кивал, и Элеонора помогла ему встать, когда дикое рычание кучера заставило ее похолодеть.
Элеонора быстро взглянула на дверь. Там стоял гвардеец с ружьем наизготовку, направленным прямо на Ахилла. На мгновение ее сердце, казалось, сжали холодные пальцы, потом она медленно поднялась и встала между солдатом и человеком, которого любила.
– Опусти ружье, ты, дурень, – приказала Элеонора со всей своей надменностью, на которую только была способна. Ствол ружья немного качнулся. Элеонора шагнула вперед, скрывая юбками Эрве, подающего сигнал рукой. Кучер утвердительно наклонил голову, словно он удерживал лошадь, чьи поводья он держал. А держал он Широна.
– Опусти ружье. Разве мы выглядим опасными для тебя? – спросила она с насмешливым презрением. – Женщина, сумасшедший и почти забитый до смерти мужчина. – Солдат еще чуть-чуть расслабился. Элеонора посмотрела на пояс ножен, переброшенных через ее плечо, будто только что вспомнила о нем. – Это то, что тебя тревожит? Я сниму шпагу, как, а?
Солдат кивнул, и Элеонора преувеличенно неуклюжим движением сняла пояс через голову.
– Черт с ней! – Шпага стукнула, и Элеонора, борясь с поясом, сбросила его, оружие выскользнуло из ее рук и упало у ног, шпага наполовину выскочила из ножен. – Будь она проклята! – резко сказала Элеонора и потянулась к эфесу.
Позади нее выдохнул и грязно выругался Ахилл, после чего последовал звук хлопающей двери.
– Отлично сыграно, моя дорогая, – произнесла из дверей мадам Д'Ажене. – Но не тянись дальше. Этот дурак, может, и не догадается, что такая хрупкая женщина, как ты, умеет пользоваться этой штукой, но мне это хорошо известно. – Элеонора встретилась с ее веселым взглядом. – Так ведь!
Глава 22
– Я хотел бы я узнать, не ты ли нашла нас? – спросил Ахилл.
– Конечно, – ответила его мать. – Остальные – глупцы. Они думают, что ты все еще болтаешься в лесу за воротами монастыря. Но я встречалась с твоей Элеонорой, как видишь. Было нетрудно предположить, что ты постараешься подобраться как можно ближе, чем эти болваны могли себе представить, к месту своего назначения.
Указав подбородком на шпагу, мадам Д'Ажене приказала солдату:
– Забери это.
– Нет, – сказали одновременно Элеонора и Ахилл. Элеонора переступила через ножны и почувствовала, что сзади к ней подошел Ахилл.
Солдат сделал два шага вперед и остановился. Элеонора подала Эрве еще один сигнал рукой.
Широн встал на дыбы. Лошадиные копыта нависли в воздухе над головой солдата. Тот закричал и бросил ружье. Эрве сразу же оказался рядом и одним ударом ноги отбросил гвардейца.
Еще через секунду Элеонора стояла перед Лиз Д'Ажене с направленной на нее шпагой Ахилла. Лиз уперла руки в бока и подняла одну бровь жестом, до боли похожим на жест Ахилла.
– Ты знаешь, снаружи еще солдаты. Один на лошади, еще двое в моей карете.
– Но окажутся ли они здесь вовремя? – спросила Элеонора.
Лиз вошла и закрыла за собой дверь.
– А мы подождем и увидим, так ведь? – Она подошла поближе, не глядя переступив через безжизненно лежащего солдата. Ее глаза враждебно смотрели на Элеонору, к тому же пожилая женщина старалась находиться вне досягаемости смертельного оружия.
Мать направилась к сыну.
– Не заблуждайся на мой счет, – сказала Лиз Ахиллу, и Элеонора увидела, как скрестились взоры двух противников, хорошо знавших друг друга и уже встречавшихся в сражениях.
– Не хочу, чтобы она пострадала, – заявил Ахилл, встречая прямой взгляд матери.
– Почему? – спросила Лиз. – Ты любишь ее?
Элеонора удивленно открыла рот и начала дрожать, а Лиз повернулась к ней. Ахилл, ничего не говоря, спокойно стоял.
– А ты, Элеонора, любишь моего сына?
Элеонора приложила дрожащие пальцы к своим губам.
– Элеонора, я спросила тебя, ты любишь моего сына?
– Господи, помоги мне… да, – чуть слышно промолвила Элеонора.
– Эл… – начал Ахилл, и она повернулась к нему.
– Но этого недостаточно.
– Недостаточно, чтобы спасти его от меня? – задала вопрос мать Ахилла. – Правильно. – Лицо Лиз вытянулось и стало отрешенным. – Этого никогда не будет достаточно, – с горечью сказала она. – Мне жаль вас. В конце концов, любовь – это острые колючки, если они впились в вас, вы плачете и плачете, вытаскивая их.
– Разве любовь никогда не приносит радости? – спросила Элеонора, глядя в спокойное лицо Ахилла. – Поэты…
Лиз хмыкнула, обняв себя руками.
– Поэты – это глупцы, которые мало понимают в словах, еще меньше в страсти и совсем ничего в любви. Однако моя сестра заставила поверить, что любовь действительно приносит радость и удовлетворение, и счастье, и все те бесполезные слова поэтов.
Ахилл посмотрел на мать.
– Причем здесь тетушка Катье? Она и дядюшка Бекет не имеют никакого…
– Ты не рассказывала ему, так ведь? – спросила Лиз молчавшую Элеонору.
– Не рассказывала мне что? – потребовал Ахилл. Его мать обернулась к нему:
– Этот твой дядя, небезызвестный полковник Бекет Торн, лорд Торнвуд – человек, убивший твоего отца.
У Элеоноры перехватило дыхание от неприкрытой жестокости произнесенных слов. Потрясение мелькнуло в глазах Ахилла, а потом, не замечая боли в спине, он вырвал шпагу из рук Элеоноры и наставил ее на мать:
– Продолжай, дорогая матушка.
Лиз побледнела, но не двинулась с места.
– О любви или о твоем дядюшке Бекете?
Черная ярость появилась внезапно в глазах Ахилла.
– Ты представила себе своего любовника-язычника непобедимым. А теперь говоришь, что Эль-Мюзира победил Бекет. – Ахилл бросил упрек матери.
– Победил! – закричала Лиз. – Никогда, никогда! Но Бекет более чем желал иметь преимущество в случайной стычке. – Она прошипела ругательство. – Опять любовь. – Она посмотрела на сына. – Ты хочешь правды? По сей день я проклинаю свою сестру за смерть Эль-Мюзира. Бекет был пленником Эль-Мюзира и разыскал Катье, чтобы использовать ее и найти старого врага. И полюбил ее. – Горький взгляд Лиз скользнул по Элеоноре. – Любовь меняет человека, мадам Баттяни. Она ослабляет женщину, но придает сил мужчине. Поэтому Бекет стал человеком, которого Эль-Мюзир не смог победить.
Лиз снова посмотрела на Ахилла:
– Я однажды подумала, что жизнь твоей дорогой тетушки была, возможно, очень несчастной, пока не появился Бекет. Этот чертов англичанин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100