– Человек этот по-своему привлекательный и даже обаятельный. К тому же ни у кого не поднимается рука на бродячего певца, особенно у валлийцев, которые высоко чтут трубадуров. Но очень скоро монахи решили выставить его вон, жалуясь, что он оказывает дурное влияние на братьев. Они обратились к принцу Даффиду ап Гуиллиму, но тот просто-напросто умыл руки. Он и слышать ничего не хочет об этом человеке.
Они подошли к казарме для рыцарей. Здесь их поджидал шериф, высокий мужчина в зеленой бархатной одежде, вместе со своей женой, наряженной, как и паж, в розовый атлас. Де Клайтоны с недоумением уставились на Констанс, не узнавая ее в этой грязной, как у крепостной девки, одежде.
– Этот менестрель просто какой-то безумец, – продолжил приор. – Даже связанный по рукам и ногам, он распевает свои песни, оскорбляющие христианские уши. Глава ваших рыцарей велел поставить фургон с пленниками за псарню.
Констанс заткнула обратно выбившуюся из-под капора прядь волос. Шагнув вперед, шериф обратился к ней с упреком по поводу ее опоздания. Не оправдываясь, Констанс представила приора. Жена шерифа хотела было поцеловать кольцо на его руке, но он поспешно убрал руку. Церковь Святого Айдана исповедовала строжайшую бережливость, и ее приоры не носили украшений.
Сопровождаемые медленно плетущимся приором, они поднялись по лестнице на второй этаж, где находилось большое жилое помещение. Оружейная располагалась выше, на третьем этаже. В помещении было темно, как в амбаре, освещалось оно лишь через бойницы в стенах.
Вулфстан де Клайтон сидел на ближайшей кровати в одних узких панталонах и поножах. У него были выгоревшие на солнце каштановые волосы, мужественное волевое лицо и мускулистые руки. Его окружали братья, которые при появлении Констанс сразу замолчали.
Вулфстан быстро поставил кубок на пол и поднялся.
– Миледи, – только и произнес жених, торопливо опускаясь на одно колено и наклоняя голову.
Констанс, хотя и была дочерью графа, не ожидала подобной учтивости. Она положила руку на плечо Вулфстану. Тело у него на ощупь было очень крепкое, кожа теплая и гладкая. Молодая женщина почувствовала, как он весь напрягся от ее прикосновения. Вулфстан был старше ее всего на несколько лет. Двадцать шесть против ее двадцати двух.
Жених поднялся с колен. Неугомонные братья кинулись стаскивать с него поножи. Жена шерифа завела с приором громкий оживленный разговор об алтарном покрывале для их деревенской церкви, сам шериф с безучастным видом стоял рядом.
Братья едва не опрокинули жениха, пытаясь ему помочь. Констанс с трудом удержалась от смеха, зная, что если начнет, то уже не остановится. Суетясь вокруг жениха, как будто сам он не мог раздеться, братья то и дело сталкивались друг с другом. Вулфстан, слегка раскрасневшийся, повернулся в их сторону. Констанс почувствовала, что он нравится ей все больше и больше.
Вулфстан де Клайтон был превосходно сложен: уступая ростом братьям, он превосходил их стройностью и мускулатурой. Несколько шрамов на его гладком теле свидетельствовали о воинской доблести. Вулфстан де Клайтон сражался в военных кампаниях, которые король Генрих вел против французского короля. Из темных волос в паху выступало похожее на копье оружие довольно солидных размеров, к тому же слегка напряженное.
«Он явно не обделен природой, – подумала Констанс. – Неплохо смотрится и сейчас, а в полной боевой готовности, вероятно, и того лучше».
Братья открыто на нее таращились. Шериф внимательно смотрел на своего сына, молодой монах – себе под ноги. Жена шерифа между тем объясняла старому Мельклану достоинства йоркширской вышивки для украшения алтарного покрывала.
Вулфстан повернулся к Констанс спиной. Тут виднелись еще более многочисленные шрамы. Еще раз обернувшись, Вулфстан с легким смущением посмотрел на сестру своей невесты.
– Учтите, что моя сестра нуждается в ласковом обхождении, – понизив голос, чтобы ее не могли слышать другие, сказала Констанс.
– Миледи! – Какой-то миг она думала, что Вулфстан вновь упадет на колено, но он остался стоять. Только пылко сказал: – Клянусь, я сделаю все, чтобы добиться ее любви!
«Он испытывает к моей сестре нежные чувства, – изумилась Констанс. – Но ведь он если и видел ее, то только мельком, с монастырской дороги. Или с забора, если у него хватило дерзости забраться наверх». Она подумала о Бертраде с ее каштановыми вьющимися волосами, осиной талией и длинными ногами. Если он не станет торопить события и будет обходиться со своей будущей женой ласково, вполне вероятно, что произойдет чудо.
– Да осенит вас своей милостью господь, – сказала она.
Шериф поднял руку, видимо, собираясь ласково потрепать ее по плечу, но в последний миг воздержался от такой явной фамильярности.
Наконец заговорил и он:
– Что ж, в таком случае нам остается только посмотреть на прелестную невесту.
Мельклан с улыбкой поднял голову. Молодой монах с вожделением уставился на дверь. Констанс прикинула, не окажется ли их приход преждевременным, и решила, что нет. К этому времени служанки уже наверняка одели Бертраду, вытерли пол и убрали комнату в башне. Вспомнив о красном платье, она вдруг вновь ощутила щемящую тревогу, как бы в последний момент, уже у крыльца церкви, Бертрада не сбежала.
– Да окажется ваш брак счастливым, – с некоторым трудом выдавила она. Приподняла свою грязную юбку и направилась к двери.
После того как состоятся смотрины, если Бертрада не будет грозиться наложить на себя руки, она наконец сможет зайти к себе в комнату, к своим горничным, к своим платьям, своей ванне и привычным домашним удобствам. Все это было так заманчиво, что она едва не споткнулась на неровной лестнице. Шериф даже предложил ей свою руку.
«Этот день никогда не кончится, – с отчаянием подумала молодая женщина. – Я ужасно голодна, измучена да еще и предстала перед гостями в таком неподобающем виде. Ведь это о тебе поют, графиня:
Она юна, прекрасна, как луна.
И так же далека от нас она».
Она фыркнула, и шериф окинул ее изумленным взглядом.
Констанс тут же придала лицу бесстрастное выражение.
Сидевшая в фургоне женщина наблюдала, как донкастерский шериф со всеми своими спутниками вышел в многолюдный двор. Лвид из Абердарона ткнула пальцем мужчину, лежавшего на дне фургона.
– Подыми голову, – шепнула она.
Стражники, отвернувшись от фургона, наблюдали за танцующим медведем в кожаном наморднике и красном колпаке.
– Ты хотел видеть владельца замка, – прошипела Лвид. – Если сможешь, подыми голову. Вот эта женщина, выходящая из казармы, и есть владелец замка.
Несколько мгновений мужчина молча лежал на спине, он все еще не оправился от полученной им от рыцарей взбучки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Они подошли к казарме для рыцарей. Здесь их поджидал шериф, высокий мужчина в зеленой бархатной одежде, вместе со своей женой, наряженной, как и паж, в розовый атлас. Де Клайтоны с недоумением уставились на Констанс, не узнавая ее в этой грязной, как у крепостной девки, одежде.
– Этот менестрель просто какой-то безумец, – продолжил приор. – Даже связанный по рукам и ногам, он распевает свои песни, оскорбляющие христианские уши. Глава ваших рыцарей велел поставить фургон с пленниками за псарню.
Констанс заткнула обратно выбившуюся из-под капора прядь волос. Шагнув вперед, шериф обратился к ней с упреком по поводу ее опоздания. Не оправдываясь, Констанс представила приора. Жена шерифа хотела было поцеловать кольцо на его руке, но он поспешно убрал руку. Церковь Святого Айдана исповедовала строжайшую бережливость, и ее приоры не носили украшений.
Сопровождаемые медленно плетущимся приором, они поднялись по лестнице на второй этаж, где находилось большое жилое помещение. Оружейная располагалась выше, на третьем этаже. В помещении было темно, как в амбаре, освещалось оно лишь через бойницы в стенах.
Вулфстан де Клайтон сидел на ближайшей кровати в одних узких панталонах и поножах. У него были выгоревшие на солнце каштановые волосы, мужественное волевое лицо и мускулистые руки. Его окружали братья, которые при появлении Констанс сразу замолчали.
Вулфстан быстро поставил кубок на пол и поднялся.
– Миледи, – только и произнес жених, торопливо опускаясь на одно колено и наклоняя голову.
Констанс, хотя и была дочерью графа, не ожидала подобной учтивости. Она положила руку на плечо Вулфстану. Тело у него на ощупь было очень крепкое, кожа теплая и гладкая. Молодая женщина почувствовала, как он весь напрягся от ее прикосновения. Вулфстан был старше ее всего на несколько лет. Двадцать шесть против ее двадцати двух.
Жених поднялся с колен. Неугомонные братья кинулись стаскивать с него поножи. Жена шерифа завела с приором громкий оживленный разговор об алтарном покрывале для их деревенской церкви, сам шериф с безучастным видом стоял рядом.
Братья едва не опрокинули жениха, пытаясь ему помочь. Констанс с трудом удержалась от смеха, зная, что если начнет, то уже не остановится. Суетясь вокруг жениха, как будто сам он не мог раздеться, братья то и дело сталкивались друг с другом. Вулфстан, слегка раскрасневшийся, повернулся в их сторону. Констанс почувствовала, что он нравится ей все больше и больше.
Вулфстан де Клайтон был превосходно сложен: уступая ростом братьям, он превосходил их стройностью и мускулатурой. Несколько шрамов на его гладком теле свидетельствовали о воинской доблести. Вулфстан де Клайтон сражался в военных кампаниях, которые король Генрих вел против французского короля. Из темных волос в паху выступало похожее на копье оружие довольно солидных размеров, к тому же слегка напряженное.
«Он явно не обделен природой, – подумала Констанс. – Неплохо смотрится и сейчас, а в полной боевой готовности, вероятно, и того лучше».
Братья открыто на нее таращились. Шериф внимательно смотрел на своего сына, молодой монах – себе под ноги. Жена шерифа между тем объясняла старому Мельклану достоинства йоркширской вышивки для украшения алтарного покрывала.
Вулфстан повернулся к Констанс спиной. Тут виднелись еще более многочисленные шрамы. Еще раз обернувшись, Вулфстан с легким смущением посмотрел на сестру своей невесты.
– Учтите, что моя сестра нуждается в ласковом обхождении, – понизив голос, чтобы ее не могли слышать другие, сказала Констанс.
– Миледи! – Какой-то миг она думала, что Вулфстан вновь упадет на колено, но он остался стоять. Только пылко сказал: – Клянусь, я сделаю все, чтобы добиться ее любви!
«Он испытывает к моей сестре нежные чувства, – изумилась Констанс. – Но ведь он если и видел ее, то только мельком, с монастырской дороги. Или с забора, если у него хватило дерзости забраться наверх». Она подумала о Бертраде с ее каштановыми вьющимися волосами, осиной талией и длинными ногами. Если он не станет торопить события и будет обходиться со своей будущей женой ласково, вполне вероятно, что произойдет чудо.
– Да осенит вас своей милостью господь, – сказала она.
Шериф поднял руку, видимо, собираясь ласково потрепать ее по плечу, но в последний миг воздержался от такой явной фамильярности.
Наконец заговорил и он:
– Что ж, в таком случае нам остается только посмотреть на прелестную невесту.
Мельклан с улыбкой поднял голову. Молодой монах с вожделением уставился на дверь. Констанс прикинула, не окажется ли их приход преждевременным, и решила, что нет. К этому времени служанки уже наверняка одели Бертраду, вытерли пол и убрали комнату в башне. Вспомнив о красном платье, она вдруг вновь ощутила щемящую тревогу, как бы в последний момент, уже у крыльца церкви, Бертрада не сбежала.
– Да окажется ваш брак счастливым, – с некоторым трудом выдавила она. Приподняла свою грязную юбку и направилась к двери.
После того как состоятся смотрины, если Бертрада не будет грозиться наложить на себя руки, она наконец сможет зайти к себе в комнату, к своим горничным, к своим платьям, своей ванне и привычным домашним удобствам. Все это было так заманчиво, что она едва не споткнулась на неровной лестнице. Шериф даже предложил ей свою руку.
«Этот день никогда не кончится, – с отчаянием подумала молодая женщина. – Я ужасно голодна, измучена да еще и предстала перед гостями в таком неподобающем виде. Ведь это о тебе поют, графиня:
Она юна, прекрасна, как луна.
И так же далека от нас она».
Она фыркнула, и шериф окинул ее изумленным взглядом.
Констанс тут же придала лицу бесстрастное выражение.
Сидевшая в фургоне женщина наблюдала, как донкастерский шериф со всеми своими спутниками вышел в многолюдный двор. Лвид из Абердарона ткнула пальцем мужчину, лежавшего на дне фургона.
– Подыми голову, – шепнула она.
Стражники, отвернувшись от фургона, наблюдали за танцующим медведем в кожаном наморднике и красном колпаке.
– Ты хотел видеть владельца замка, – прошипела Лвид. – Если сможешь, подыми голову. Вот эта женщина, выходящая из казармы, и есть владелец замка.
Несколько мгновений мужчина молча лежал на спине, он все еще не оправился от полученной им от рыцарей взбучки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84