– Я не могу, не могу…
– Ш-ш-ш…
Он притянул ее к себе и обнял, зарывшись лицом ей в волосы. Сердце у нее бешено колотилось. Она судорожно ухватилась за его плечи с такой силой, словно боялась сорваться в пропасть.
– Я только потому спросил, что не мог сам решить, – признался Риордан, целуя ее затылок у корней волос.
Теперь она тряслась от смеха. Обнимая ее, он впервые подумал о том, что влюблен по-настоящему.
– Может, нам сделать это вместе? Кассандра кивнула. Ей уже нечего было стесняться, но она все-таки сказала:
– Здесь слишком светло!
Прижавшись губами к ее губам, он прошептал так тихо, что она догадалась о смысле его слов скорее на ощупь, чем на слух:
– Но я хочу видеть тебя, Касс! Я просто умираю, до чего мне хочется тебя увидеть. Не бойся, я никогда не сделаю тебе больно, никогда. Позволь мне, милая, позволь мне…
Она растаяла. Он прижал ее спиной к подушке, и она отняла руки от груди, позволяя ему снимать с себя сорочку.
– Я никогда не ношу корсета, – пояснила Кассандра, словно извиняясь и глядя куда-то поверх его плеча.
– Я знаю. Вот это мне в тебе и нравится. Помимо всего прочего.
Ее бросало то в жар, то в холод, дыхание прерывистыми болезненными всхлипами вырывалось из ее груди. Риордан взял ее руку и положил себе на талию; тут она вспомнила, что они договорились раздеваться вместе, но пальцы не слушались ее, сам же он был занят тем, что освобождал ее руки от бретелек сорочки. Убедившись, что помощи от нее ждать не приходится, он рассеянно отодвинул в сторону ее безжизненную руку, стянул панталоны с бедер, швырнул их на пол и тотчас же вернулся к прерванному занятию. Не успела она ахнуть, как оказалась голой по пояс, и невольно прикрыла руками грудь.
Улыбаясь, до последней секунды глядя ей в глаза, Риордан наклонил голову и поцеловал ее стиснутые пальцы. Кассандра ощутила легкое покусывание его зубов, а потом теплую ласку языка. Зная, чего он хочет, она повиновалась, потому что хотела того же. Она медленно опустила руки. Глаза у нее испуганно раскрылись, когда он с глухим стоном, похожим на рычание, схватил ее запястья и завел их ей за голову. Ей пришлось принять на себя весь его вес, его мускулистый торс сдавил ее грудь.
Слова желания, бессвязные, отрывочные фразы срывались с ее губ. Сама себе ужасаясь, Кассандра тем не менее не могла остановиться. Риордан без конца, точно заклинание, повторял ее имя, но ему в конце концов пришлось замолчать: поцелуй стал слишком глубоким и страстным. Ее тело билось и извивалось под ним, требуя удовлетворения.
Жестковатые завитки волос у него на ногах щекотали и царапали ее нежную кожу.
Риордан стал целовать ее волосы, лоб, щеки, провел языком вдоль линии скулы, подбородка, шеи. Его тело, натянутое, как тетива лука, вздрагивало от еле сдерживаемой страсти. Легкая россыпь испарины выступила у него на груди и на шее, лицо под трехдневной черной бородой пошло красными пятнами. Он провел рукой по ее обнаженному бедру под сорочкой. Какого черта вообще на ней эта сорочка? – подумал он и нетерпеливо потянул на себя скомканный шелк, а Кассандра, взбрыкнув обеими ногами, помогла ему окончательно сбросить последний покров. И тотчас же его рука накрыла нежный холмик у нее между ног, пальцы погрузились в шелковистые вьющиеся волосы.
Ее голова откинулась назад. Закрыв глаза, стиснув зубы, она изо всех сил пыталась не закричать, но удержаться не могла. Когда он обхватил губами ее грудь, крики Кассандры перешли в беспомощные стоны. Он заставил ее развести ноги, его пальцы, вдруг ставшие скользкими, забрались ей внутрь. Ее бедра начали смыкаться как-то по-новому – не то в попытке защититься, не то в страстном, призыве. Она пробормотала что-то, то ли «не надо», то ли «ладно». Он не смог разобрать, что это, но ему уже было все равно. Шепча страстные слова ей на ухо и действуя коленями, он развел ее ноги еще шире.
Первое же прикосновение заставило его задрожать от желания. Риордан понял, что, если не возьмет себя в руки, все будет кончено через минуту. Но он не мог остановиться, не мог ждать, он должен был обладать ею. Заглушив ее крик страстным поцелуем, он вошел в нее. Она впилась ногтями ему в плечи, но он этого не заметил: все его чувства были сосредоточены на другом. Она оказалась горячей и жаркой! но удивительно тесной. Он попытался продвинуться глубже и вдруг замер, ощутив преграду и услыхав наконец ее испуганный возглас.
– Касс?
Внезапный болезненный холодок пробежал по его коже. Нет, нет, о Боже, нет! Все ее мышцы, придавленные его телом, были сведены судорогой. Он отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо, и оцепенел от ужаса.
– О Господи, Касс! Милая моя!
– Мне не больно… Все хорошо, мне это нравится…
Но ее глаза закрылись, на длинных ресницах повисли алмазами сверкающие капли слез. Тяжело дыша, Риордан прижался лбом к ее плечу. Одна-единственная связная мысль промелькнула у него в голове: Куинн за это заплатит.
Кассандра вновь прижалась к нему, подавшись вперед всем телом.
– Сделай это, – прошептала она. – Я этого хочу.
Но он смог лишь обнять ее крепче. Жгучая боль стыда раздирала ему грудь, раскаяние оставило на языке горьковатый привкус морской соли.
– Все хорошо, – уговаривала Кассандра, ласково поглаживая его по плечам обеими руками. – Мне не больно, со мной все в порядке. Я просто… немножко испугалась в первую секунду, но все уже прошло. Если ты продолжишь, я думаю…
Риордан поднял голову и заглянул в ее прелестное, серьезное, немного встревоженное лицо.
– Не надо, Касс, – сказал он с горечью. – Не надо меня прощать так скоро.
Вымученная, дрожащая, полная отвращения к себе улыбка появилась у него на губах.
– Ты могла бы попрекать меня этим до конца наших дней.
Она негромко рассмеялась.
– С какой стати мне это делать?
– Потому что я виноват. Сколько раз ты пыталась мне втолковать…
– Не так уж много раз.
Она провела большими пальцами по его скулам.
– А теперь это уже неважно. И вообще, не могли бы мы отложить разговоры на потом?
– Нет, это очень важно! Клянусь, тебе, Касс, я никогда не хотел причинить тебе боль. Я охотнее пострадал бы сам.
– Все, довольно! Я тебя прощаю, хочешь ты этого или нет. Сейчас мне приходит в голову только один проступок, которого я ни за что не смогла бы тебе простить.
– И что же это за проступок?
– Если ты оставишь меня сейчас, когда я так хочу тебя. Поцелуй меня еще раз, делай все, что раньше делал. Люби меня, Филипп, я хочу любить тебя. Сделай меня своей.
Дыхание со стоном вырвалось у него сквозь зубы. Он должен был еще что-то ей объяснить, но ее рот звал к поцелую, и он забыл, что хотел сказать, растаял в горячке любовной страсти, позабыл обо всем, кроме нежного прикосновения ее губ и языка. Он поцеловал ее медленно, как будто впервые, и для него этот поцелуй действительно стал обещанием нового начала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
– Ш-ш-ш…
Он притянул ее к себе и обнял, зарывшись лицом ей в волосы. Сердце у нее бешено колотилось. Она судорожно ухватилась за его плечи с такой силой, словно боялась сорваться в пропасть.
– Я только потому спросил, что не мог сам решить, – признался Риордан, целуя ее затылок у корней волос.
Теперь она тряслась от смеха. Обнимая ее, он впервые подумал о том, что влюблен по-настоящему.
– Может, нам сделать это вместе? Кассандра кивнула. Ей уже нечего было стесняться, но она все-таки сказала:
– Здесь слишком светло!
Прижавшись губами к ее губам, он прошептал так тихо, что она догадалась о смысле его слов скорее на ощупь, чем на слух:
– Но я хочу видеть тебя, Касс! Я просто умираю, до чего мне хочется тебя увидеть. Не бойся, я никогда не сделаю тебе больно, никогда. Позволь мне, милая, позволь мне…
Она растаяла. Он прижал ее спиной к подушке, и она отняла руки от груди, позволяя ему снимать с себя сорочку.
– Я никогда не ношу корсета, – пояснила Кассандра, словно извиняясь и глядя куда-то поверх его плеча.
– Я знаю. Вот это мне в тебе и нравится. Помимо всего прочего.
Ее бросало то в жар, то в холод, дыхание прерывистыми болезненными всхлипами вырывалось из ее груди. Риордан взял ее руку и положил себе на талию; тут она вспомнила, что они договорились раздеваться вместе, но пальцы не слушались ее, сам же он был занят тем, что освобождал ее руки от бретелек сорочки. Убедившись, что помощи от нее ждать не приходится, он рассеянно отодвинул в сторону ее безжизненную руку, стянул панталоны с бедер, швырнул их на пол и тотчас же вернулся к прерванному занятию. Не успела она ахнуть, как оказалась голой по пояс, и невольно прикрыла руками грудь.
Улыбаясь, до последней секунды глядя ей в глаза, Риордан наклонил голову и поцеловал ее стиснутые пальцы. Кассандра ощутила легкое покусывание его зубов, а потом теплую ласку языка. Зная, чего он хочет, она повиновалась, потому что хотела того же. Она медленно опустила руки. Глаза у нее испуганно раскрылись, когда он с глухим стоном, похожим на рычание, схватил ее запястья и завел их ей за голову. Ей пришлось принять на себя весь его вес, его мускулистый торс сдавил ее грудь.
Слова желания, бессвязные, отрывочные фразы срывались с ее губ. Сама себе ужасаясь, Кассандра тем не менее не могла остановиться. Риордан без конца, точно заклинание, повторял ее имя, но ему в конце концов пришлось замолчать: поцелуй стал слишком глубоким и страстным. Ее тело билось и извивалось под ним, требуя удовлетворения.
Жестковатые завитки волос у него на ногах щекотали и царапали ее нежную кожу.
Риордан стал целовать ее волосы, лоб, щеки, провел языком вдоль линии скулы, подбородка, шеи. Его тело, натянутое, как тетива лука, вздрагивало от еле сдерживаемой страсти. Легкая россыпь испарины выступила у него на груди и на шее, лицо под трехдневной черной бородой пошло красными пятнами. Он провел рукой по ее обнаженному бедру под сорочкой. Какого черта вообще на ней эта сорочка? – подумал он и нетерпеливо потянул на себя скомканный шелк, а Кассандра, взбрыкнув обеими ногами, помогла ему окончательно сбросить последний покров. И тотчас же его рука накрыла нежный холмик у нее между ног, пальцы погрузились в шелковистые вьющиеся волосы.
Ее голова откинулась назад. Закрыв глаза, стиснув зубы, она изо всех сил пыталась не закричать, но удержаться не могла. Когда он обхватил губами ее грудь, крики Кассандры перешли в беспомощные стоны. Он заставил ее развести ноги, его пальцы, вдруг ставшие скользкими, забрались ей внутрь. Ее бедра начали смыкаться как-то по-новому – не то в попытке защититься, не то в страстном, призыве. Она пробормотала что-то, то ли «не надо», то ли «ладно». Он не смог разобрать, что это, но ему уже было все равно. Шепча страстные слова ей на ухо и действуя коленями, он развел ее ноги еще шире.
Первое же прикосновение заставило его задрожать от желания. Риордан понял, что, если не возьмет себя в руки, все будет кончено через минуту. Но он не мог остановиться, не мог ждать, он должен был обладать ею. Заглушив ее крик страстным поцелуем, он вошел в нее. Она впилась ногтями ему в плечи, но он этого не заметил: все его чувства были сосредоточены на другом. Она оказалась горячей и жаркой! но удивительно тесной. Он попытался продвинуться глубже и вдруг замер, ощутив преграду и услыхав наконец ее испуганный возглас.
– Касс?
Внезапный болезненный холодок пробежал по его коже. Нет, нет, о Боже, нет! Все ее мышцы, придавленные его телом, были сведены судорогой. Он отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо, и оцепенел от ужаса.
– О Господи, Касс! Милая моя!
– Мне не больно… Все хорошо, мне это нравится…
Но ее глаза закрылись, на длинных ресницах повисли алмазами сверкающие капли слез. Тяжело дыша, Риордан прижался лбом к ее плечу. Одна-единственная связная мысль промелькнула у него в голове: Куинн за это заплатит.
Кассандра вновь прижалась к нему, подавшись вперед всем телом.
– Сделай это, – прошептала она. – Я этого хочу.
Но он смог лишь обнять ее крепче. Жгучая боль стыда раздирала ему грудь, раскаяние оставило на языке горьковатый привкус морской соли.
– Все хорошо, – уговаривала Кассандра, ласково поглаживая его по плечам обеими руками. – Мне не больно, со мной все в порядке. Я просто… немножко испугалась в первую секунду, но все уже прошло. Если ты продолжишь, я думаю…
Риордан поднял голову и заглянул в ее прелестное, серьезное, немного встревоженное лицо.
– Не надо, Касс, – сказал он с горечью. – Не надо меня прощать так скоро.
Вымученная, дрожащая, полная отвращения к себе улыбка появилась у него на губах.
– Ты могла бы попрекать меня этим до конца наших дней.
Она негромко рассмеялась.
– С какой стати мне это делать?
– Потому что я виноват. Сколько раз ты пыталась мне втолковать…
– Не так уж много раз.
Она провела большими пальцами по его скулам.
– А теперь это уже неважно. И вообще, не могли бы мы отложить разговоры на потом?
– Нет, это очень важно! Клянусь, тебе, Касс, я никогда не хотел причинить тебе боль. Я охотнее пострадал бы сам.
– Все, довольно! Я тебя прощаю, хочешь ты этого или нет. Сейчас мне приходит в голову только один проступок, которого я ни за что не смогла бы тебе простить.
– И что же это за проступок?
– Если ты оставишь меня сейчас, когда я так хочу тебя. Поцелуй меня еще раз, делай все, что раньше делал. Люби меня, Филипп, я хочу любить тебя. Сделай меня своей.
Дыхание со стоном вырвалось у него сквозь зубы. Он должен был еще что-то ей объяснить, но ее рот звал к поцелую, и он забыл, что хотел сказать, растаял в горячке любовной страсти, позабыл обо всем, кроме нежного прикосновения ее губ и языка. Он поцеловал ее медленно, как будто впервые, и для него этот поцелуй действительно стал обещанием нового начала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124