И почему этот случай ее совсем не удивил? Она знала, что Уэйд не питает к ней никаких подлинных чувств, но полагала, что обычное мужское самолюбие, за неимением лучшего, заставляет мужчин оберегать то, что они считают своей собственностью, и требовать от женщин хотя бы притворной верности. Колин Уэйд был для нее головоломкой; чем дольше продолжалось их знакомство, тем больше кусочков мозаики она обнаруживала, но они никак не складывались в единое целое.
* * *
Обед вышел шумным и чересчур обильным. Кассандре казалось, что даже голодный полк солдат не справился бы с неимоверным количеством еды, поданным на стол, однако каждый новый поднос быстро пустел. Очевидно, отстрел мелких зверюшек пробуждает зверский аппетит, решила она, глядя, как на огромном столе появляются все новые и новые блюда. Пиршество сопровождалось обильными возлияниями, и к концу трапезы все стали чрезвычайно веселы.
Кассандра сидела справа от Уэйда, по другую руку от нее расположился Тедди Эвертон. Ее категорический отказ от более близких отношений не произвел на него ни малейшего впечатления, он отчаянно флиртовал с ней, как будто ничего не произошло. Она почти не обращала на него внимания, старательно наблюдая за другими гостями.
Кто из них участвует в заговоре Уэйда? Дам и ухаживающих за ними молодых кавалеров она сразу отбросила: они были слишком глупы и легкомысленны. Мистер и миссис Гонн? Безусловно нет. Эти молодожены были так увлечены друг другом, что вряд ли сумели бы улучить минутку на свержение монархии. Виконт Сент-Обэн? Скорее всего нет. Он казался воплощением английского сословного высокомерия, и Кассандра не могла вообразить, что могло бы его подвигнуть к низвержению той самой общественной пирамиды, на вершине которой он пребывал столь горделиво. Может быть, мистер Слоун, юный служащий юридической конторы? Возможно, но маловероятно. Слишком юн, слишком незрел, слишком… консервативен.
Оставался только молчаливый мистер Шервуд. По ее подсчетам, он был ровесником ее отца, может быть, немного старше. Были ли они знакомы? А вдруг он был сообщником Патрика Мерлина и тоже рисковал головой? Если так, можно ли ему доверять? Друг он ей или враг? В эту самую минуту он вдруг поднял голову от тарелки, словно ощутив на себе ее пристальный взгляд. Она покраснела, улыбнулась ему и торопливо отвернулась.
После обеда дамы поднялись из-за стола. Отвратительная традиция, подумала Кассандра, выходя из столовой вслед за остальными. Несомненно, теперь мужчины заговорят о политике; если бы она могла остаться, то, вероятно, узнала бы что-то важное. Но нет, ей пришлось удалиться в гостиную, где разговор был нестерпимо глуп и скучен. Женщины как будто впали в умственную спячку, ожидая, когда же мужчины вернутся и жизнь начнется вновь. Ей вспомнились беседы с Риорданом. Какой контраст! Он находил удовольствие в ее обществе и уважал ее взгляды. Она могла бы побиться об заклад, что уж он-то не стал бы отсылать ее из столовой после обеда, как какое-нибудь неразумное дитя.
Наконец мужчины присоединились к ним, и слуги начали расставлять в гостиной карточные столы. Поставив два фунта, Кассандра села играть в мушку и отошла от стола, унося восемнадцать фунтов выигрыша. Ее уговаривали продолжить игру, но она отказалась. Слава Богу, страсть к азартным играм не входила в число ее пороков.
Сестрички Ллойд пожаловались на отсутствие музыки и танцев. Уэйд галантно обещал послать за музыкантами завтра же с утра и вечером устроить бал. Его слова вызвали у дам восторженные аплодисменты. Кассандра заметила, что в этот вечер он пил больше обычного, говорил громко и был чрезвычайно словоохотлив. Его глаза возбужденно блестели. Когда он предложил ей уединиться в бильярдной, чтобы поговорить, она едва сумела скрыть свой испуг.
Бильярдная находилась на втором этаже. Слуги принесли вина, зажгли по просьбе Уэйда канделябры и поспешили оставить их вдвоем.
– Ты играешь? – спросил он, натирая кий мелом и поставив на сукно три шара: два белых и один красный.
Она ответила отрицательно. Он пожал плечами и отхлебнул из своего бокала с кларетом, потом поставил его на край стола красного дерева и начал гонять шары в одиночку. Кассандре уже не раз приходилось видеть, как мужчины играют в бильярд, но она так и не смогла понять, в чем смысл игры, хотя ей объяснили правила. Вот и сейчас она следила за ним в привычном недоумении, терпеливо ожидая, пока он сам не начнет разговор по существу.
– Ты еще не разгадала загадку моего маленького подарка? – спросил он наконец, посылая красный шар вдогонку за белым.
– Нет, Колин, я не смогла ее разгадать и просто сгораю от любопытства. Объясни, пожалуйста. Он улыбнулся.
– Ну ладно, так и быть. Я подарил тебе вещь, которая очень мне дорога, и надеюсь, что ты будешь беречь ее как зеницу ока.
– Если эта вещь много значит для тебя, значит, мне она тоже будет дорога, – предупредительно ответила Кассандра, в то же время спрашивая себя, уж не разыгрывает ли он ее. – Но что же это?
– Это кусочек Бастилии .
– Кусочек Бастилии?
Кассандра с трудом подавила едва не прорвавшийся смешок и изобразила на лице священный трепет.
– Правда? Честное слово? О, Колин!
– Один мой близкий друг вытащил его из обломков в восемьдесят девятом и прислал мне в подарок. Я решил передать его тебе.
– Колин, я так тронута, просто не знаю, что сказать. Это была чистая правда.
– Я наблюдал за тобой эти несколько недель, Кассандра. Мне хотелось о многом тебе рассказать, но я не был до конца уверен, можно ли тебе доверять. А теперь никаких сомнений у меня не осталось.
– Ты можешь мне доверять! – с жаром заверила его Кассандра, положив руку ему на локоть.
Мгновенная судорога пробежала по его лицу, но он отвернулся к бильярдному столу прежде, чем девушка смогла уловить, в чем дело.
– Я как-то раз сказал тебе, что немного знал твоего отца, – заговорил Уэйд, рассматривая кончик кия. – Это не так. На самом деле я хорошо его знал. Мы вместе работали, у нас с ним были общие цели.
Он положил кий и повернулся к ней.
– Я хочу сказать, что лишь по чистой случайности в мае был арестован только Патрик. На его месте мог бы с легкостью оказаться и я.
Изумление Кассандры было непритворным: такого признания она не ожидала.
– Ты… ты хочешь сказать, что ты один из них? – ахнула она. – Один из друзей моего отца, которые пытались…
– Я не просто один из них. Я их предводитель.
Она зажала рот рукой.
– Колин!
– Что ты теперь обо мне думаешь? – спросил он с любопытством. – Что ты чувствуешь?
– Я? Мне страшно и… я так взволнована… И я так рада! О, Колин, это же замечательно! Мне так хотелось внести хоть какой-то вклад в дело моего отца, и я надеялась, что с твоей помощью… а оказалось, что все это время я помогала именно тебе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
* * *
Обед вышел шумным и чересчур обильным. Кассандре казалось, что даже голодный полк солдат не справился бы с неимоверным количеством еды, поданным на стол, однако каждый новый поднос быстро пустел. Очевидно, отстрел мелких зверюшек пробуждает зверский аппетит, решила она, глядя, как на огромном столе появляются все новые и новые блюда. Пиршество сопровождалось обильными возлияниями, и к концу трапезы все стали чрезвычайно веселы.
Кассандра сидела справа от Уэйда, по другую руку от нее расположился Тедди Эвертон. Ее категорический отказ от более близких отношений не произвел на него ни малейшего впечатления, он отчаянно флиртовал с ней, как будто ничего не произошло. Она почти не обращала на него внимания, старательно наблюдая за другими гостями.
Кто из них участвует в заговоре Уэйда? Дам и ухаживающих за ними молодых кавалеров она сразу отбросила: они были слишком глупы и легкомысленны. Мистер и миссис Гонн? Безусловно нет. Эти молодожены были так увлечены друг другом, что вряд ли сумели бы улучить минутку на свержение монархии. Виконт Сент-Обэн? Скорее всего нет. Он казался воплощением английского сословного высокомерия, и Кассандра не могла вообразить, что могло бы его подвигнуть к низвержению той самой общественной пирамиды, на вершине которой он пребывал столь горделиво. Может быть, мистер Слоун, юный служащий юридической конторы? Возможно, но маловероятно. Слишком юн, слишком незрел, слишком… консервативен.
Оставался только молчаливый мистер Шервуд. По ее подсчетам, он был ровесником ее отца, может быть, немного старше. Были ли они знакомы? А вдруг он был сообщником Патрика Мерлина и тоже рисковал головой? Если так, можно ли ему доверять? Друг он ей или враг? В эту самую минуту он вдруг поднял голову от тарелки, словно ощутив на себе ее пристальный взгляд. Она покраснела, улыбнулась ему и торопливо отвернулась.
После обеда дамы поднялись из-за стола. Отвратительная традиция, подумала Кассандра, выходя из столовой вслед за остальными. Несомненно, теперь мужчины заговорят о политике; если бы она могла остаться, то, вероятно, узнала бы что-то важное. Но нет, ей пришлось удалиться в гостиную, где разговор был нестерпимо глуп и скучен. Женщины как будто впали в умственную спячку, ожидая, когда же мужчины вернутся и жизнь начнется вновь. Ей вспомнились беседы с Риорданом. Какой контраст! Он находил удовольствие в ее обществе и уважал ее взгляды. Она могла бы побиться об заклад, что уж он-то не стал бы отсылать ее из столовой после обеда, как какое-нибудь неразумное дитя.
Наконец мужчины присоединились к ним, и слуги начали расставлять в гостиной карточные столы. Поставив два фунта, Кассандра села играть в мушку и отошла от стола, унося восемнадцать фунтов выигрыша. Ее уговаривали продолжить игру, но она отказалась. Слава Богу, страсть к азартным играм не входила в число ее пороков.
Сестрички Ллойд пожаловались на отсутствие музыки и танцев. Уэйд галантно обещал послать за музыкантами завтра же с утра и вечером устроить бал. Его слова вызвали у дам восторженные аплодисменты. Кассандра заметила, что в этот вечер он пил больше обычного, говорил громко и был чрезвычайно словоохотлив. Его глаза возбужденно блестели. Когда он предложил ей уединиться в бильярдной, чтобы поговорить, она едва сумела скрыть свой испуг.
Бильярдная находилась на втором этаже. Слуги принесли вина, зажгли по просьбе Уэйда канделябры и поспешили оставить их вдвоем.
– Ты играешь? – спросил он, натирая кий мелом и поставив на сукно три шара: два белых и один красный.
Она ответила отрицательно. Он пожал плечами и отхлебнул из своего бокала с кларетом, потом поставил его на край стола красного дерева и начал гонять шары в одиночку. Кассандре уже не раз приходилось видеть, как мужчины играют в бильярд, но она так и не смогла понять, в чем смысл игры, хотя ей объяснили правила. Вот и сейчас она следила за ним в привычном недоумении, терпеливо ожидая, пока он сам не начнет разговор по существу.
– Ты еще не разгадала загадку моего маленького подарка? – спросил он наконец, посылая красный шар вдогонку за белым.
– Нет, Колин, я не смогла ее разгадать и просто сгораю от любопытства. Объясни, пожалуйста. Он улыбнулся.
– Ну ладно, так и быть. Я подарил тебе вещь, которая очень мне дорога, и надеюсь, что ты будешь беречь ее как зеницу ока.
– Если эта вещь много значит для тебя, значит, мне она тоже будет дорога, – предупредительно ответила Кассандра, в то же время спрашивая себя, уж не разыгрывает ли он ее. – Но что же это?
– Это кусочек Бастилии .
– Кусочек Бастилии?
Кассандра с трудом подавила едва не прорвавшийся смешок и изобразила на лице священный трепет.
– Правда? Честное слово? О, Колин!
– Один мой близкий друг вытащил его из обломков в восемьдесят девятом и прислал мне в подарок. Я решил передать его тебе.
– Колин, я так тронута, просто не знаю, что сказать. Это была чистая правда.
– Я наблюдал за тобой эти несколько недель, Кассандра. Мне хотелось о многом тебе рассказать, но я не был до конца уверен, можно ли тебе доверять. А теперь никаких сомнений у меня не осталось.
– Ты можешь мне доверять! – с жаром заверила его Кассандра, положив руку ему на локоть.
Мгновенная судорога пробежала по его лицу, но он отвернулся к бильярдному столу прежде, чем девушка смогла уловить, в чем дело.
– Я как-то раз сказал тебе, что немного знал твоего отца, – заговорил Уэйд, рассматривая кончик кия. – Это не так. На самом деле я хорошо его знал. Мы вместе работали, у нас с ним были общие цели.
Он положил кий и повернулся к ней.
– Я хочу сказать, что лишь по чистой случайности в мае был арестован только Патрик. На его месте мог бы с легкостью оказаться и я.
Изумление Кассандры было непритворным: такого признания она не ожидала.
– Ты… ты хочешь сказать, что ты один из них? – ахнула она. – Один из друзей моего отца, которые пытались…
– Я не просто один из них. Я их предводитель.
Она зажала рот рукой.
– Колин!
– Что ты теперь обо мне думаешь? – спросил он с любопытством. – Что ты чувствуешь?
– Я? Мне страшно и… я так взволнована… И я так рада! О, Колин, это же замечательно! Мне так хотелось внести хоть какой-то вклад в дело моего отца, и я надеялась, что с твоей помощью… а оказалось, что все это время я помогала именно тебе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124