Тебя. В себе. Если я так хочу тебя, значит, я…
Кристиан заставил ее замолчать, нагнув голову и легко найдя ее губы своими.
— Ш-ш-ш, — прошептал он, — не надо ничего говорить. Только чувствуй, Дженни. Только чувствуй!
Повиноваться этому приказу было нетрудно. Кристиан задвигался в ней медленными, глубокими толчками.
Дженни тоже двигалась, выражая свое удовольствие короткими резкими вдохами, которые возбуждали Кристиана так же, как и ее пальцы, зарывшиеся в волосы на его затылке. Они обменивались поцелуями, ласками и прикосновениями. Страсть их все нарастала, пока эти взаимные ощущения не стали непереносимыми.
Наконец напряжение растаяло, и они одновременно вскрикнули. Их влажные от пота руки и ноги обмякли в сладкой истоме, и они утонули в море чувственного наслаждения. В этот момент все их ощущения стали такими ясными и четкими, что казалось, самые кончики их пальцев заискрят от жара и света.
Кристиан долго не выходил из нее, и Дженни, похоже, не возражала. Она чувствовала, что он еще частично возбужден, и просто обнимала его, заключив его талию в кольцо своих длинных тонких рук. Он поглаживал ее тыльной стороной ладони по округлому бедру.
— Пойдем вниз, — предложил он.
— Нет, останемся здесь.
— Хорошо.
Наступило молчание, и Кристиан уже думал, что Дженни уснула, но тут услышал, как она позвала его по имени.
— Что такое? — спросил он.
— Ты когда-нибудь считал меня сумасшедшей?
— Нет.
— Никогда?
— Никогда.
— Спасибо, — мягко произнесла она и опустила голову ему на плечо, — а если бы я была… другой… ну, не знаю… например, девушкой из высших слоев общества… ты и тогда попросил бы меня стать твоей любовницей?
— А-а, я, кажется, понимаю, что ты имеешь в виду! Ты думаешь, что если бы ты была дочкой какой-нибудь богатой светской матроны, то меня просто вынудили бы на тебе жениться? Ничего подобного! Даже если бы разгневанный папаша наставил на меня свой фамильный револьвер с золоченой рукояткой, я все равно не…
Дженни приложила палец к его губам.
— Нет, я вовсе не это имею в виду, — сказала она улыбаясь, — просто ответь: ты и тогда попросил бы меня стать твоей любовницей?
— Да, — процедил он сквозь зубы. — Ну и что это доказывает?
— А то, что я не просто удобна для тебя, потому что живу под твоей крышей, и ты отнесся бы ко мне точно так же, приди я к тебе на серебряном блюде.
Кристиан задумчиво сдвинул брови:
— И тебя это устраивает? Ты хочешь быть только любовницей?
Дженни тихонько засмеялась:
— Ты что, забыл? Я не хочу быть даже ею.
— Но…
Она помотала головой, не давая ему договорить. Ее волосы потерлись о его плечо.
— Ты не так понял. Сегодняшняя ночь — это прощание.
Кристиан не поверил в это, но умолчал о своих сомнениях, боясь, что она уйдет. Он намеревался оставить ее при себе до тех пор, пока их странные, но безусловно приятные отношения не подойдут к концу.
— Я опять хочу тебя, — сказал он, с отвращением услышав в своем голосе нотки отчаяния. Все-таки где-то на самом дне его души притаился страх: а вдруг он не так хорошо ее знает, как ему кажется? — Сейчас.
— Хорошо, — просто сказала она.
Их близость напоминала животное соитие. Здесь не было того злого, жестокого эгоизма, с которым Кристиан набросился на Дженни вначале. Но они отдавались друг другу по-звериному яростно и необузданно.
Их прикосновения были жадными, а ласки неуклюжими от желания. У Дженни перехватило дыхание от неистовой страстности Кристиана. Он грубо впивался губами в ее губы, покусывал шею, плечо, соски. В местах его страстных влажных поцелуев оставались маленькие засосы, а она, в свою очередь, оставляла на его спине полукруглые следы ногтей.
Она обвивала его ногами, а он был так глубоко в ней, что казалось, доставал до самой ее утробы. Ее гибкое как тростинка тело податливо гнулось под натиском его мускулистой силы.
— Кристиан, — выдавила она, — я… больше не могу…
— Нет, можешь. Еще чуть-чуть выше… чувствуешь, Дженни?
Да, она чувствовала. Чувствовала его. Ощущения и Кристиан слились для нее в одно. Нити напряжения, плотным клубком опутывавшие ее тело, начали постепенно рваться и рассыпаться на кусочки, и Дженни сотрясалась под ним в блаженном восторге. Ее наслаждение перетекло к Кристиану, и он застыл в неподвижности. Казалось, в этот момент они перестали быть разными людьми, превратившись в единое существо.
Когда их дыхание выровнялось, они заснули в объятиях друг друга. Кристиан просыпался несколько раз за ночь и каждый раз, потянувшись к Дженни, находил ее на месте. Но утром она все-таки исчезла.
Кристиан появился на пороге дома Скотта Тернера как раз в тот момент, когда Сьюзен и Эми садились завтракать. Под мышкой у него была стопка номеров «Геральд». Сьюзен открыла дверь. Кристиан потопал ногами, отряхивая снег с ботинок.
— Кристиан? — воскликнула она с нескрываемым удивлением. — Заходи же скорее! Господи, сегодня такой холод! — С порывами ветра в прихожую ворвались клубы снега, и Сьюзен поспешно захлопнула дверь. — А Скотта нет, — сказала она, — он уже уехал в больницу. Если у тебя что-то по медицине, то…
Кристиан покачал головой:
— Ничего, это не срочно. Я могу с ним поговорить и потом. В основном-то я пришел к тебе. Мне нужна твоя помощь.
— Моя помощь? — переспросила Сьюзен в полном недоумении.
— Ты же… э… не возражаешь?
— Да что ты! Конечно, нет! Я сделаю все, что в моих силах.
Приветливо улыбаясь, Сьюзен приняла у Кристиана пальто, шарф и шляпу. Она заметила, как он, скидывая пальто, переложил из руки в руку стопку газет.
— Твое дело как-то связано с этим? — спросила она, показывая на газеты.
Вешая в прихожей пальто Кристиана, Сьюзен не сводила с него вопросительного взгляда.
— Хмм-мм. Куда мне их положить?
— Пойдем в столовую. Мы с Эми как раз собирались завтракать. Составишь нам компанию?
— Что ж, пожалуй, не откажусь от чашечки кофе.
В столовой он бросил газеты на угол стола. Эми отодвинула свой стул и, подбежав к Кристиану, обняла его за колени.
— Доброе утро, малышка, — сказал он, ласково поглаживая ее светлые кудряшки, — как поживает котенок? Маффин, кажется?
Его беспечная веселость с крошкой не обманула женское чутье Сьюзен. Она видела озабоченный взгляд, натянутую улыбку и осунувшееся лицо Кристиана и понимала, что лишь срочная необходимость могла заставить его прийти сюда в столь ранний час. Подвинув Кристиану чашку с кофе, Сьюзен перебила свою дочку, которая взахлеб рассказывала про котенка:
— Эми, может, ты позавтракаешь на кухне с миссис Адамс? Она наверняка разрешит тебе самой дать Маффину блюдечко с молоком.
Это очень обрадовало малышку. Девочка с таким проворством выпуталась из объятий Кристиана, что оба взрослых расхохотались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Кристиан заставил ее замолчать, нагнув голову и легко найдя ее губы своими.
— Ш-ш-ш, — прошептал он, — не надо ничего говорить. Только чувствуй, Дженни. Только чувствуй!
Повиноваться этому приказу было нетрудно. Кристиан задвигался в ней медленными, глубокими толчками.
Дженни тоже двигалась, выражая свое удовольствие короткими резкими вдохами, которые возбуждали Кристиана так же, как и ее пальцы, зарывшиеся в волосы на его затылке. Они обменивались поцелуями, ласками и прикосновениями. Страсть их все нарастала, пока эти взаимные ощущения не стали непереносимыми.
Наконец напряжение растаяло, и они одновременно вскрикнули. Их влажные от пота руки и ноги обмякли в сладкой истоме, и они утонули в море чувственного наслаждения. В этот момент все их ощущения стали такими ясными и четкими, что казалось, самые кончики их пальцев заискрят от жара и света.
Кристиан долго не выходил из нее, и Дженни, похоже, не возражала. Она чувствовала, что он еще частично возбужден, и просто обнимала его, заключив его талию в кольцо своих длинных тонких рук. Он поглаживал ее тыльной стороной ладони по округлому бедру.
— Пойдем вниз, — предложил он.
— Нет, останемся здесь.
— Хорошо.
Наступило молчание, и Кристиан уже думал, что Дженни уснула, но тут услышал, как она позвала его по имени.
— Что такое? — спросил он.
— Ты когда-нибудь считал меня сумасшедшей?
— Нет.
— Никогда?
— Никогда.
— Спасибо, — мягко произнесла она и опустила голову ему на плечо, — а если бы я была… другой… ну, не знаю… например, девушкой из высших слоев общества… ты и тогда попросил бы меня стать твоей любовницей?
— А-а, я, кажется, понимаю, что ты имеешь в виду! Ты думаешь, что если бы ты была дочкой какой-нибудь богатой светской матроны, то меня просто вынудили бы на тебе жениться? Ничего подобного! Даже если бы разгневанный папаша наставил на меня свой фамильный револьвер с золоченой рукояткой, я все равно не…
Дженни приложила палец к его губам.
— Нет, я вовсе не это имею в виду, — сказала она улыбаясь, — просто ответь: ты и тогда попросил бы меня стать твоей любовницей?
— Да, — процедил он сквозь зубы. — Ну и что это доказывает?
— А то, что я не просто удобна для тебя, потому что живу под твоей крышей, и ты отнесся бы ко мне точно так же, приди я к тебе на серебряном блюде.
Кристиан задумчиво сдвинул брови:
— И тебя это устраивает? Ты хочешь быть только любовницей?
Дженни тихонько засмеялась:
— Ты что, забыл? Я не хочу быть даже ею.
— Но…
Она помотала головой, не давая ему договорить. Ее волосы потерлись о его плечо.
— Ты не так понял. Сегодняшняя ночь — это прощание.
Кристиан не поверил в это, но умолчал о своих сомнениях, боясь, что она уйдет. Он намеревался оставить ее при себе до тех пор, пока их странные, но безусловно приятные отношения не подойдут к концу.
— Я опять хочу тебя, — сказал он, с отвращением услышав в своем голосе нотки отчаяния. Все-таки где-то на самом дне его души притаился страх: а вдруг он не так хорошо ее знает, как ему кажется? — Сейчас.
— Хорошо, — просто сказала она.
Их близость напоминала животное соитие. Здесь не было того злого, жестокого эгоизма, с которым Кристиан набросился на Дженни вначале. Но они отдавались друг другу по-звериному яростно и необузданно.
Их прикосновения были жадными, а ласки неуклюжими от желания. У Дженни перехватило дыхание от неистовой страстности Кристиана. Он грубо впивался губами в ее губы, покусывал шею, плечо, соски. В местах его страстных влажных поцелуев оставались маленькие засосы, а она, в свою очередь, оставляла на его спине полукруглые следы ногтей.
Она обвивала его ногами, а он был так глубоко в ней, что казалось, доставал до самой ее утробы. Ее гибкое как тростинка тело податливо гнулось под натиском его мускулистой силы.
— Кристиан, — выдавила она, — я… больше не могу…
— Нет, можешь. Еще чуть-чуть выше… чувствуешь, Дженни?
Да, она чувствовала. Чувствовала его. Ощущения и Кристиан слились для нее в одно. Нити напряжения, плотным клубком опутывавшие ее тело, начали постепенно рваться и рассыпаться на кусочки, и Дженни сотрясалась под ним в блаженном восторге. Ее наслаждение перетекло к Кристиану, и он застыл в неподвижности. Казалось, в этот момент они перестали быть разными людьми, превратившись в единое существо.
Когда их дыхание выровнялось, они заснули в объятиях друг друга. Кристиан просыпался несколько раз за ночь и каждый раз, потянувшись к Дженни, находил ее на месте. Но утром она все-таки исчезла.
Кристиан появился на пороге дома Скотта Тернера как раз в тот момент, когда Сьюзен и Эми садились завтракать. Под мышкой у него была стопка номеров «Геральд». Сьюзен открыла дверь. Кристиан потопал ногами, отряхивая снег с ботинок.
— Кристиан? — воскликнула она с нескрываемым удивлением. — Заходи же скорее! Господи, сегодня такой холод! — С порывами ветра в прихожую ворвались клубы снега, и Сьюзен поспешно захлопнула дверь. — А Скотта нет, — сказала она, — он уже уехал в больницу. Если у тебя что-то по медицине, то…
Кристиан покачал головой:
— Ничего, это не срочно. Я могу с ним поговорить и потом. В основном-то я пришел к тебе. Мне нужна твоя помощь.
— Моя помощь? — переспросила Сьюзен в полном недоумении.
— Ты же… э… не возражаешь?
— Да что ты! Конечно, нет! Я сделаю все, что в моих силах.
Приветливо улыбаясь, Сьюзен приняла у Кристиана пальто, шарф и шляпу. Она заметила, как он, скидывая пальто, переложил из руки в руку стопку газет.
— Твое дело как-то связано с этим? — спросила она, показывая на газеты.
Вешая в прихожей пальто Кристиана, Сьюзен не сводила с него вопросительного взгляда.
— Хмм-мм. Куда мне их положить?
— Пойдем в столовую. Мы с Эми как раз собирались завтракать. Составишь нам компанию?
— Что ж, пожалуй, не откажусь от чашечки кофе.
В столовой он бросил газеты на угол стола. Эми отодвинула свой стул и, подбежав к Кристиану, обняла его за колени.
— Доброе утро, малышка, — сказал он, ласково поглаживая ее светлые кудряшки, — как поживает котенок? Маффин, кажется?
Его беспечная веселость с крошкой не обманула женское чутье Сьюзен. Она видела озабоченный взгляд, натянутую улыбку и осунувшееся лицо Кристиана и понимала, что лишь срочная необходимость могла заставить его прийти сюда в столь ранний час. Подвинув Кристиану чашку с кофе, Сьюзен перебила свою дочку, которая взахлеб рассказывала про котенка:
— Эми, может, ты позавтракаешь на кухне с миссис Адамс? Она наверняка разрешит тебе самой дать Маффину блюдечко с молоком.
Это очень обрадовало малышку. Девочка с таким проворством выпуталась из объятий Кристиана, что оба взрослых расхохотались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118