Эта суета требовала постоянного напряжения, и Скотт очень опасался, что если Кристиан не похоронит газету, то газета в первую очередь похоронит его.
— Посмотрим, — наконец сказал он, — почему бы нам не подождать до конца праздников? Послезавтра уже Рождество. Пусть твоя газета отдохнет до Нового года.
Кристиан вскинул руки.
— Кто, черт возьми, назначил тебя моим опекуном? Тебе не кажется, что это просто смешно? — Вскочив с кровати, он беспокойно заходил по комнате. — Мне надо привлечь тебя к суду, вот что!
— Ты постесняешься это сделать, — невозмутимо парировал Скотт.
Кристиан искоса глянул на друга.
— Вот именно. Надо мной будет смеяться вся авеню, если не весь город. — Он помолчал. — У меня есть светские обязанности, Скотт. Внизу, наверное, десятка два приглашений ждут моего ответа.
— Приглашений было двадцать восемь, — сказал Скотт, — и на все уже ответили. Ты послал свои сожаления.
— Да как ты посмел!
— А вот как. У мисс Холланд прекрасный почерк. Она позаботилась обо всей твоей корреспонденции. Ты много потеряешь, если не оставишь ее на должности секретарши.
— Просто неслыханно! Ты окончательно прибрал к рукам мою жизнь, причем с помощью моей же прислуги! Боже, избавь меня от гуманистов!
Скотт остался безучастным к этой вспышке бессильной злости и продолжил как ни в чем не бывало:
— Мы со Сьюзен хотели бы на Рождество пообедать с тобой.
— Что? — язвительно спросил Кристиан, поднимая брови. — А себе самому ты разве не послал мои сожаления?
— Приглашения мы не присылали. Мне кажется, в нем нет необходимости, ведь обедать мы будем здесь.
Кристиан тряхнул головой.
— Нет, — твердо заявил он, — категорически нет. Я запрещаю! Я не буду принимать вас со Сьюзен здесь, в спальне. Моя столовая внизу. Мы будем обедать там.
— Отлично, — добродушно отозвался Скотт, — значит, увидимся на Рождество. Скажем, в семь, идет? Полагаю, моя дочь тоже приглашена?
— Почему у меня такое чувство, как будто меня обошли на всех поворотах?
Скотт засмеялся:
— Потому что так и есть, дружище.
Кристиан перестал ходить по комнате, присел на край кровати и, нагнувшись вперед, крепко сцепил руки. Ночная рубашка провисла у него между колен.
— Не знаю, как убедить тебя в том, что я не собираюсь напиваться до бесчувствия, если ты выпустишь меня из этой комнаты. Ты же не можешь держать меня здесь вечно, Скотт! Мне кажется, до сих пор я выказывал похвальное терпение в отношении твоих варварских методов. Но всему есть предел. Если ты разрешаешь мне сойти в столовую на Рождество, значит, можешь дать мне ключ прямо сейчас, черт возьми!
— Обещай мне, что близко не подойдешь к издательству. Забудь про газету и про светские обязанности. Займись каким-нибудь приятным делом.
Кристиан сузившимися глазами уставился на нос друга, прикидывая, как он будет смотреться, если его чуть-чуть свернуть набок.
— Не искушай меня! — предупредил он.
Скотт, почти явственно ощутив силу кулака Кристиана, потер переносицу указательным пальцем и смущенно улыбнулся:
— Как насчет рисования? Ты мог бы открыть свою студию и…
— Послушай, еще слово, и ты вылетишь отсюда! И даже дверь мне для этого не понадобится. Вполне сойдет и окошко.
— Понял.
— Надеюсь.
— Так что насчет газеты?
Кристиан вяло выругался.
— Ладно, — раздраженно сказал он, — я сделаю вид, что газеты не существует. Справлялась же она без меня все это время, значит, продержится и еще немного.
Скотт кивнул, вытащил из своего жилетного кармана ключ от спальни и бросил его Кристиану.
— Если хочешь, можешь его проверить.
— Обязательно проверю. Однажды меня уже надули.
— Знаю, мисс Холланд мне рассказала.
Кристиан подошел к двери, вставил ключ в замочную скважину и только тогда отозвался:
— И ты, конечно, похвалил ее?
— Разумеется.
Дверь открылась. Кристиан выглянул в коридор. Какое приятное ощущение — почти на свободе! Через мгновение он убрал голову обратно в спальню и увидел, что Скотт подошел к столу и взял свой чемоданчик.
— Ты уходишь?
— Да, сегодня я загостился. Должен сказать, я доволен всем, что увидел, и почти всем, что услышал.
Кристиан открыл дверь пошире, пропуская Скотта.
— Если понадоблюсь… просто чтобы поговорить… посылай за мной не задумываясь. — Скотт слегка наклонил свою белокурую голову, уходя от пристального взгляда Кристиана. — Пойми, Крис, я не мог иначе. Не мог просто смотреть на тебя… на то, что ты с собой делаешь…
— Не извиняйся, Скотт. Уж такой ты человек, я знаю, — сказал Кристиан, — возможно, когда-нибудь я даже поблагодарю тебя.
— Что ж, буду надеяться.
— Вы посылали за мной, сэр?
Ноги Дженни приросли к полу, когда она переступила порог спальни Кристиана и увидела его сидящим в медной ванне перед камином. Все ясно: вот, значит, как он решил отомстить! Нет, он не простил ей шутки с ключом. После того случая Дженни не видела Кристиана, зато сейчас увидела сразу слишком много.
Его обнаженные плечи и грудь казались бронзовыми в свете огня от камина. Капли воды заблестели на его руках, а мышцы заиграли, когда он потянулся за лежавшим на полу полотенцем, не спуская при этом своих аквамариновых глаз с лица Дженни.
О Боже, он сейчас встанет из ванны и начнет вытираться! Дженни крепко зажмурилась и застыла в напряженной позе. Только услышав смех Кристиана, она рискнула приоткрыть глаза. Оказывается, полотенце понадобилось ему только для того, чтобы вытереть волосы. Теперь стала видна медно-рыжая поросль у него под мышками. Нет, это уж слишком! За те несколько секунд, что она стояла в дверях, Дженни увидела слишком много, чтобы изображать безразличие. Старательно отводя взгляд, она судорожно глотнула и слегка отвернулась. Вслепую нашарив дверную ручку, Дженни ухватилась за нее, как утопающий хватается за соломинку.
— Я вернусь, когда вы закончите, — сказала она. — Позвоните один раз, и я буду знать, что вам нужна я.
— Ты нужна мне сейчас, — заявил Кристиан, внимательно разглядывая Дженни.
Девушка явно была встревожена. Она стояла, машинально покусывая нижнюю губу. На щеках чуть ярче проступил персиковый румянец. На ней было все то же строгое платье, в котором он видел ее в прошлый раз. Так одевались все служанки, но, помнится, раньше у него никогда не возникало мысли о том, что платье может так изящно облегать фигуру своей хозяйки. С Дженни Холланд было по-другому. Это платье подчеркивало тонкие черты ее лица, делало шею длиннее и тоньше. Несмотря на всю ее неуверенность, осанка у Дженни была царственной: гордо расправленные плечи и прямая, словно на стальном хребте, спина. Взгляд Кристиана упал с высоких округлостей ее груди на бумаги, которые Дженни держала под мышкой.
— Это та почта, про которую я спрашивал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
— Посмотрим, — наконец сказал он, — почему бы нам не подождать до конца праздников? Послезавтра уже Рождество. Пусть твоя газета отдохнет до Нового года.
Кристиан вскинул руки.
— Кто, черт возьми, назначил тебя моим опекуном? Тебе не кажется, что это просто смешно? — Вскочив с кровати, он беспокойно заходил по комнате. — Мне надо привлечь тебя к суду, вот что!
— Ты постесняешься это сделать, — невозмутимо парировал Скотт.
Кристиан искоса глянул на друга.
— Вот именно. Надо мной будет смеяться вся авеню, если не весь город. — Он помолчал. — У меня есть светские обязанности, Скотт. Внизу, наверное, десятка два приглашений ждут моего ответа.
— Приглашений было двадцать восемь, — сказал Скотт, — и на все уже ответили. Ты послал свои сожаления.
— Да как ты посмел!
— А вот как. У мисс Холланд прекрасный почерк. Она позаботилась обо всей твоей корреспонденции. Ты много потеряешь, если не оставишь ее на должности секретарши.
— Просто неслыханно! Ты окончательно прибрал к рукам мою жизнь, причем с помощью моей же прислуги! Боже, избавь меня от гуманистов!
Скотт остался безучастным к этой вспышке бессильной злости и продолжил как ни в чем не бывало:
— Мы со Сьюзен хотели бы на Рождество пообедать с тобой.
— Что? — язвительно спросил Кристиан, поднимая брови. — А себе самому ты разве не послал мои сожаления?
— Приглашения мы не присылали. Мне кажется, в нем нет необходимости, ведь обедать мы будем здесь.
Кристиан тряхнул головой.
— Нет, — твердо заявил он, — категорически нет. Я запрещаю! Я не буду принимать вас со Сьюзен здесь, в спальне. Моя столовая внизу. Мы будем обедать там.
— Отлично, — добродушно отозвался Скотт, — значит, увидимся на Рождество. Скажем, в семь, идет? Полагаю, моя дочь тоже приглашена?
— Почему у меня такое чувство, как будто меня обошли на всех поворотах?
Скотт засмеялся:
— Потому что так и есть, дружище.
Кристиан перестал ходить по комнате, присел на край кровати и, нагнувшись вперед, крепко сцепил руки. Ночная рубашка провисла у него между колен.
— Не знаю, как убедить тебя в том, что я не собираюсь напиваться до бесчувствия, если ты выпустишь меня из этой комнаты. Ты же не можешь держать меня здесь вечно, Скотт! Мне кажется, до сих пор я выказывал похвальное терпение в отношении твоих варварских методов. Но всему есть предел. Если ты разрешаешь мне сойти в столовую на Рождество, значит, можешь дать мне ключ прямо сейчас, черт возьми!
— Обещай мне, что близко не подойдешь к издательству. Забудь про газету и про светские обязанности. Займись каким-нибудь приятным делом.
Кристиан сузившимися глазами уставился на нос друга, прикидывая, как он будет смотреться, если его чуть-чуть свернуть набок.
— Не искушай меня! — предупредил он.
Скотт, почти явственно ощутив силу кулака Кристиана, потер переносицу указательным пальцем и смущенно улыбнулся:
— Как насчет рисования? Ты мог бы открыть свою студию и…
— Послушай, еще слово, и ты вылетишь отсюда! И даже дверь мне для этого не понадобится. Вполне сойдет и окошко.
— Понял.
— Надеюсь.
— Так что насчет газеты?
Кристиан вяло выругался.
— Ладно, — раздраженно сказал он, — я сделаю вид, что газеты не существует. Справлялась же она без меня все это время, значит, продержится и еще немного.
Скотт кивнул, вытащил из своего жилетного кармана ключ от спальни и бросил его Кристиану.
— Если хочешь, можешь его проверить.
— Обязательно проверю. Однажды меня уже надули.
— Знаю, мисс Холланд мне рассказала.
Кристиан подошел к двери, вставил ключ в замочную скважину и только тогда отозвался:
— И ты, конечно, похвалил ее?
— Разумеется.
Дверь открылась. Кристиан выглянул в коридор. Какое приятное ощущение — почти на свободе! Через мгновение он убрал голову обратно в спальню и увидел, что Скотт подошел к столу и взял свой чемоданчик.
— Ты уходишь?
— Да, сегодня я загостился. Должен сказать, я доволен всем, что увидел, и почти всем, что услышал.
Кристиан открыл дверь пошире, пропуская Скотта.
— Если понадоблюсь… просто чтобы поговорить… посылай за мной не задумываясь. — Скотт слегка наклонил свою белокурую голову, уходя от пристального взгляда Кристиана. — Пойми, Крис, я не мог иначе. Не мог просто смотреть на тебя… на то, что ты с собой делаешь…
— Не извиняйся, Скотт. Уж такой ты человек, я знаю, — сказал Кристиан, — возможно, когда-нибудь я даже поблагодарю тебя.
— Что ж, буду надеяться.
— Вы посылали за мной, сэр?
Ноги Дженни приросли к полу, когда она переступила порог спальни Кристиана и увидела его сидящим в медной ванне перед камином. Все ясно: вот, значит, как он решил отомстить! Нет, он не простил ей шутки с ключом. После того случая Дженни не видела Кристиана, зато сейчас увидела сразу слишком много.
Его обнаженные плечи и грудь казались бронзовыми в свете огня от камина. Капли воды заблестели на его руках, а мышцы заиграли, когда он потянулся за лежавшим на полу полотенцем, не спуская при этом своих аквамариновых глаз с лица Дженни.
О Боже, он сейчас встанет из ванны и начнет вытираться! Дженни крепко зажмурилась и застыла в напряженной позе. Только услышав смех Кристиана, она рискнула приоткрыть глаза. Оказывается, полотенце понадобилось ему только для того, чтобы вытереть волосы. Теперь стала видна медно-рыжая поросль у него под мышками. Нет, это уж слишком! За те несколько секунд, что она стояла в дверях, Дженни увидела слишком много, чтобы изображать безразличие. Старательно отводя взгляд, она судорожно глотнула и слегка отвернулась. Вслепую нашарив дверную ручку, Дженни ухватилась за нее, как утопающий хватается за соломинку.
— Я вернусь, когда вы закончите, — сказала она. — Позвоните один раз, и я буду знать, что вам нужна я.
— Ты нужна мне сейчас, — заявил Кристиан, внимательно разглядывая Дженни.
Девушка явно была встревожена. Она стояла, машинально покусывая нижнюю губу. На щеках чуть ярче проступил персиковый румянец. На ней было все то же строгое платье, в котором он видел ее в прошлый раз. Так одевались все служанки, но, помнится, раньше у него никогда не возникало мысли о том, что платье может так изящно облегать фигуру своей хозяйки. С Дженни Холланд было по-другому. Это платье подчеркивало тонкие черты ее лица, делало шею длиннее и тоньше. Несмотря на всю ее неуверенность, осанка у Дженни была царственной: гордо расправленные плечи и прямая, словно на стальном хребте, спина. Взгляд Кристиана упал с высоких округлостей ее груди на бумаги, которые Дженни держала под мышкой.
— Это та почта, про которую я спрашивал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118