— Итак, вы дрались за капитанскую шлюху. Я полагаю, что должна быть вам благодарна уже за то, что вы видите в этих словах оскорбление для себя. Но я не стану говорить вам спасибо. Оскорбили меня — и отвечать обидчикам должна была я сама, и больше никто.
Франк посмотрел ей в глаза и заговорил горячо и убежденно:
— Мы дрались за правду. Нам горько оттого, что вы наша пленница, но с этим мы ничего поделать не можем. Зато мы можем сделать так, чтобы вас уважали. Мы отстаивали вашу честь и свою тоже. А еще дрались за честь и достоинство нашего капитана. Те люди, которые видели вас в порту, ничего о вас не знают. Они думали, что мы трусливо избегали боя и потому не потопили ни одного британского корабля. Но мы выполняли одну из самых важных миссий; мы все испытываем особую гордость за то, что с нами сейчас знаменитый капитан Алекс Денти. Нашим товарищам с других кораблей невдомек, что гроза морей Алекс Денти и есть та самая женщина, которую они увидели в порту. Зато теперь они знают, что вы, конечно же, не шлюха.
— Спасибо, Франк. Спасибо вам всем за то, что вы это понимаете, — тихо сказала Алекс и уже совсем другим, веселым тоном добавила: — Мы еще повоюем!
Всем сразу стало легче. Обед закончился в непринужденной дружеской атмосфере, Алексис с интересом слушала последние новости относительно военных действий, которые успели раздобыть моряки.
После обеда она пошла в гостиную, предоставив матросам решать, кому из них мыть посуду. Они все еще бросали жребий и торговались, когда пришел Клод. Услышав шум на кухне, он сразу же прошел туда.
— Что происходит? — спросил он. — Где Алексис и что, черт возьми, с вашими физиономиями?
— Вот решаем, кому из нас делать грязную работу, Алексис не в счет: она готовила ужин. Сейчас она в гостиной, отдыхает, наверное, и вполне заслуженно. А что до синяков — это результат драки, случившейся в порту после того, как мы уехали, — доложил Лендис.
— Спасибо за обстоятельный рассказ, — усмехнулся Клод. — Посуду вымоют Том и Франк, а вы, Форрест, дайте мне чего-нибудь поесть. Алексис пусть отдыхает, а тем временем Майк поведает мне о причине заварухи — ему, как вижу, досталось сильнее всех.
Майк уже открыл было рот, чтобы начать рассказ, но тут дверь на кухню распахнулась. На пороге стояла Алексис.
— Я могу все объяснить, — заявила она. — Между матросами «Конкорда» и теми, кто наблюдал за прибытием корабля в порт, возникли разногласия относительно природы моего присутствия на борту. Ваши люди все чудно уладили. И нечего больше возвращаться к этой теме.
Клод ожидал, что кто-нибудь из матросов изложит свою версию происшедшего, но все молчали.
— Форрест, принеси ужин ко мне в кабинет, — так ничего и не дождавшись, приказал Клод. — И не забудь взять немного вина для Алексис.
Он крепко взял Алексис за локоть и увел за собой в кабинет. Против желания получилось это у него довольно грубо. Захлопнув за собой дверь, Клод с холодной усмешкой спросил:
— Так в каком качестве видели вас моряки в порту?
Алексис стряхнула его руку и отступила в глубь комнаты.
— Таннер, — тихо сказала она, — не злись на них. Что еще могли подумать обо мне мужчины? Естественно, раз я плаваю на этом корабле, значит, я чья-нибудь шлюха.
Она видела, как гнев в глазах Клода сменился болью. Произнесенные ею слова словно хлестнули его. Алексис поднесла ладонь к его щеке.
— Я польщена уже тем, что они сочли меня достойной того, чтобы быть твоей шлюхой.
Клод сжал ее кисть, затем потянул Алексис к себе, обнял, словно желая защитить.
— Я никогда не думал о тебе так, — шепнул он ей на ухо. — Никогда.
Он коснулся губами ее лба, затем щеки, затем закрыл ей поцелуем рот.
Этот поцелуй был сама нежность; оба они испытали прилив желания, тем более мощный, чем дольше пытались отрицать наличие между ними взаимной привязанности. Клод мял языком ее нижнюю губу, словно пробуя на вкус, и ноги у Алексис стали слабеть. Она опиралась на кольцо его рук, но вскоре и этой опоры стало не хватать, и она закинула ему руки на шею. Клод застонал, почувствовав, как набухла грудь его подруги, прижатая к его груди. Сладкой пыткой стало для него это лишнее доказательство ее желания близости. Руки его опустились вниз, легли на ее ягодицы, сжали их, притянули ее к себе, живот к животу, и в этот миг с губ ее сорвался стон.
Настал миг, когда оба они перестали сопротивляться, и сдачу своих позиций закрепили поцелуем. Никто из них не находил в себе силы оттолкнуть другого, хотя оба прекрасно понимали, куда приведет их поцелуй. В этот момент Алексис было все равно, увидит ли она Траверса вновь или нет, и Клод больше не думал о том, что должен найти способ, как может привязать ее к себе. Но слабость их была лишь минутной слабостью. Перед обоими стояла цель, которая была превыше всего. Нехотя они разжали объятия. Клод тяжело прислонился к двери. Алексис, чтобы окончательно обозначить лежащую между ними пропасть, сказала:
— Я не смогу быть твоей снова, Клод. Не смогу, пока все не будет закончено.
— Я знаю, — тихо ответил он.
Клод протянул руку к ее лицу и убрал со лба выбившийся локон. Она откликнулась на его ласку тихим вздохом.
— Я так тебя хочу, — сказал он, услышав, как участилось ее дыхание. — Так сильно.
— Остановись, Клод. Ничего больше не говори! — взмолилась она, расписываясь в собственном бессилии перед желанием отдать ему всю себя.
Клод кивнул и прошел в глубь комнаты, стараясь не коснуться ее, понимая, что малейшая искра, возникшая от контакта их тел, заставит его забыть ее мольбы.
— Как прошла ваша встреча, капитан? — спросила Алексис, садясь в кресло напротив кушетки. Она слегка запнулась, словно не зная, уместно ли столь официальное общение после бурной демонстрации взаимных чувств.
— Не так хорошо, как хотелось бы, — уклончиво ответил Клод.
— В каком смысле? — Она откинулась на спинку кресла.
— Мы с сенатором не сошлись в некоторых вопросах.
— Относительно меня? — еле слышно спросила Алексис.
— Конечно, относительно вас, — раздраженно ответил Клод и тут же пожалел о своей грубости: такое несчастное сделалось у нее лицо. — Зачем еще мне встречаться с сенатором, если не по вашему делу.
— Со своими делами я справлюсь сама, без защитников, — запальчиво бросила Алексис.
— С чего вы взяли, что я вас защищал?
— Я всего лишь подумала, — начала было Алексис и осеклась, не зная, что сказать.
Клод резко выпрямился и, глядя Алексис прямо в глаза, тоном, не допускающим возражений, заявил:
— Пора внести ясность, Алексис. Да, я хочу тебя, потому что люблю. Не хмурь брови, ты знаешь об этом так же хорошо, как и я, а может, и лучше. Но сейчас мы воюем с твоей страной, и я, как любой гражданин, стою на страже интересов моей страны. А ей нужна ты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Франк посмотрел ей в глаза и заговорил горячо и убежденно:
— Мы дрались за правду. Нам горько оттого, что вы наша пленница, но с этим мы ничего поделать не можем. Зато мы можем сделать так, чтобы вас уважали. Мы отстаивали вашу честь и свою тоже. А еще дрались за честь и достоинство нашего капитана. Те люди, которые видели вас в порту, ничего о вас не знают. Они думали, что мы трусливо избегали боя и потому не потопили ни одного британского корабля. Но мы выполняли одну из самых важных миссий; мы все испытываем особую гордость за то, что с нами сейчас знаменитый капитан Алекс Денти. Нашим товарищам с других кораблей невдомек, что гроза морей Алекс Денти и есть та самая женщина, которую они увидели в порту. Зато теперь они знают, что вы, конечно же, не шлюха.
— Спасибо, Франк. Спасибо вам всем за то, что вы это понимаете, — тихо сказала Алекс и уже совсем другим, веселым тоном добавила: — Мы еще повоюем!
Всем сразу стало легче. Обед закончился в непринужденной дружеской атмосфере, Алексис с интересом слушала последние новости относительно военных действий, которые успели раздобыть моряки.
После обеда она пошла в гостиную, предоставив матросам решать, кому из них мыть посуду. Они все еще бросали жребий и торговались, когда пришел Клод. Услышав шум на кухне, он сразу же прошел туда.
— Что происходит? — спросил он. — Где Алексис и что, черт возьми, с вашими физиономиями?
— Вот решаем, кому из нас делать грязную работу, Алексис не в счет: она готовила ужин. Сейчас она в гостиной, отдыхает, наверное, и вполне заслуженно. А что до синяков — это результат драки, случившейся в порту после того, как мы уехали, — доложил Лендис.
— Спасибо за обстоятельный рассказ, — усмехнулся Клод. — Посуду вымоют Том и Франк, а вы, Форрест, дайте мне чего-нибудь поесть. Алексис пусть отдыхает, а тем временем Майк поведает мне о причине заварухи — ему, как вижу, досталось сильнее всех.
Майк уже открыл было рот, чтобы начать рассказ, но тут дверь на кухню распахнулась. На пороге стояла Алексис.
— Я могу все объяснить, — заявила она. — Между матросами «Конкорда» и теми, кто наблюдал за прибытием корабля в порт, возникли разногласия относительно природы моего присутствия на борту. Ваши люди все чудно уладили. И нечего больше возвращаться к этой теме.
Клод ожидал, что кто-нибудь из матросов изложит свою версию происшедшего, но все молчали.
— Форрест, принеси ужин ко мне в кабинет, — так ничего и не дождавшись, приказал Клод. — И не забудь взять немного вина для Алексис.
Он крепко взял Алексис за локоть и увел за собой в кабинет. Против желания получилось это у него довольно грубо. Захлопнув за собой дверь, Клод с холодной усмешкой спросил:
— Так в каком качестве видели вас моряки в порту?
Алексис стряхнула его руку и отступила в глубь комнаты.
— Таннер, — тихо сказала она, — не злись на них. Что еще могли подумать обо мне мужчины? Естественно, раз я плаваю на этом корабле, значит, я чья-нибудь шлюха.
Она видела, как гнев в глазах Клода сменился болью. Произнесенные ею слова словно хлестнули его. Алексис поднесла ладонь к его щеке.
— Я польщена уже тем, что они сочли меня достойной того, чтобы быть твоей шлюхой.
Клод сжал ее кисть, затем потянул Алексис к себе, обнял, словно желая защитить.
— Я никогда не думал о тебе так, — шепнул он ей на ухо. — Никогда.
Он коснулся губами ее лба, затем щеки, затем закрыл ей поцелуем рот.
Этот поцелуй был сама нежность; оба они испытали прилив желания, тем более мощный, чем дольше пытались отрицать наличие между ними взаимной привязанности. Клод мял языком ее нижнюю губу, словно пробуя на вкус, и ноги у Алексис стали слабеть. Она опиралась на кольцо его рук, но вскоре и этой опоры стало не хватать, и она закинула ему руки на шею. Клод застонал, почувствовав, как набухла грудь его подруги, прижатая к его груди. Сладкой пыткой стало для него это лишнее доказательство ее желания близости. Руки его опустились вниз, легли на ее ягодицы, сжали их, притянули ее к себе, живот к животу, и в этот миг с губ ее сорвался стон.
Настал миг, когда оба они перестали сопротивляться, и сдачу своих позиций закрепили поцелуем. Никто из них не находил в себе силы оттолкнуть другого, хотя оба прекрасно понимали, куда приведет их поцелуй. В этот момент Алексис было все равно, увидит ли она Траверса вновь или нет, и Клод больше не думал о том, что должен найти способ, как может привязать ее к себе. Но слабость их была лишь минутной слабостью. Перед обоими стояла цель, которая была превыше всего. Нехотя они разжали объятия. Клод тяжело прислонился к двери. Алексис, чтобы окончательно обозначить лежащую между ними пропасть, сказала:
— Я не смогу быть твоей снова, Клод. Не смогу, пока все не будет закончено.
— Я знаю, — тихо ответил он.
Клод протянул руку к ее лицу и убрал со лба выбившийся локон. Она откликнулась на его ласку тихим вздохом.
— Я так тебя хочу, — сказал он, услышав, как участилось ее дыхание. — Так сильно.
— Остановись, Клод. Ничего больше не говори! — взмолилась она, расписываясь в собственном бессилии перед желанием отдать ему всю себя.
Клод кивнул и прошел в глубь комнаты, стараясь не коснуться ее, понимая, что малейшая искра, возникшая от контакта их тел, заставит его забыть ее мольбы.
— Как прошла ваша встреча, капитан? — спросила Алексис, садясь в кресло напротив кушетки. Она слегка запнулась, словно не зная, уместно ли столь официальное общение после бурной демонстрации взаимных чувств.
— Не так хорошо, как хотелось бы, — уклончиво ответил Клод.
— В каком смысле? — Она откинулась на спинку кресла.
— Мы с сенатором не сошлись в некоторых вопросах.
— Относительно меня? — еле слышно спросила Алексис.
— Конечно, относительно вас, — раздраженно ответил Клод и тут же пожалел о своей грубости: такое несчастное сделалось у нее лицо. — Зачем еще мне встречаться с сенатором, если не по вашему делу.
— Со своими делами я справлюсь сама, без защитников, — запальчиво бросила Алексис.
— С чего вы взяли, что я вас защищал?
— Я всего лишь подумала, — начала было Алексис и осеклась, не зная, что сказать.
Клод резко выпрямился и, глядя Алексис прямо в глаза, тоном, не допускающим возражений, заявил:
— Пора внести ясность, Алексис. Да, я хочу тебя, потому что люблю. Не хмурь брови, ты знаешь об этом так же хорошо, как и я, а может, и лучше. Но сейчас мы воюем с твоей страной, и я, как любой гражданин, стою на страже интересов моей страны. А ей нужна ты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138