В его объятиях, свернувшись клубочком, спала Алексис. Он пришел в ярость из-за того, что она без разрешения покинула свою спальню, но прогнать нарушительницу у него не хватило духу. Он только крепче обнял грозного капитана Денти, с трудом преодолев искушение поцеловать ее в полураскрытые губы.
— Тебе не надо было приходить ко мне, — сказал он нежно. — Зачем ты это сделала?
— Ты действительно хочешь, чтобы я ответила на твой вопрос?
— Нет, — со вздохом признался Клод. — Боюсь, что нет. Я едва удерживаюсь от того, чтобы… сама понимаешь.
— Зачем так мучиться? Мне уже гораздо лучше.
— Если Салли найдет тебя здесь, нам обоим несдобровать.
— О, она слишком со мной нянчится. Не позволяй ей поить меня снотворным. Я и так слишком многое проспала.
— Она нянчится с тобой, потому что любит тебя, и с минуты на минуту будет здесь. Вот тогда полетят обе наши головы.
Алексис приложила палец к его губам.
— Я этого не вынесу. Помоги мне вернуться обратно.
Клод быстро оделся, затем, осторожно обняв Алексис, повел ее в соседнюю спальню.
— Позволь мне взглянуть на твою рану. Если она открылась из-за того, что ты встала с постели, мне ничего не останется, как поить тебя ланданиумом самому.
Алексис неохотно согласилась. Клод приподнял ее ночную рубашку и разбинтовал повязку.
— Все в порядке, — сказал он, внимательно разглядывая рубец. — Салли сможет через несколько дней снять швы. Тебе надо быть бережнее к себе, Алексис. Ты очень, очень больна, и не притворяйся, что это не так.
— Обещай, что останешься на ночь у меня.
— Даже не надейся. Если ты не поклянешься мне во всем слушаться Салли, я вообще перестану ночевать в этом доме.
— Хорошо. Ты победил. Как ты думаешь, Салли позволит мне принять ванну?
— Ни за что. Позже она протрет тебя губкой.
— Ну пожалуйста! Я хочу настоящую ванну! Я не выношу, когда меня облизывают.
— Большинству женщин это нравится, — заметил Клод и, вовремя успев увернуться от полетевшего в его голову пера для письма, быстро вышел.
Через несколько минут он вернулся с Салли.
— В чем дело? — строго спросила почтенная женщина. — Если речь идет о том, чтобы разрешить вам вставать с постели, то тут и обсуждать нечего. Нельзя, и все тут.
— Не понимаю, как это люди с таким круглым мягким подбородком могут быть такими жестокими.
Салли смерила Алексис укоризненным взглядом.
— Вообще-то, — веско заметила она, расправляя простыню на постели больной, — на этом острове Алекс Денти и упрямство воспринимаются как синонимы.
Клод засмеялся, а Алексис притворно вздохнула только для того, чтобы не показать, что ей и самой смешно.
— Когда я смогу принять свой корабль, Салли?
— Всему свое время. Траверс подождет. Здесь уж неделей больше, неделей меньше, разницы нет.
— Неделя и ни дня сверх того. Могу я сегодня посетить корабль, посмотреть, как сделаны ремонтные работы?
— Вы свалитесь, не дойдя до двери. И слышать об этом не желаю.
— Тогда о чем же вы желаете слышать? — возмутилась Алексис.
Ей, привыкшей командовать, было странно чувствовать себя зависимой.
— Могу я по крайней мере ванну принять нормальную?
— Нет. Вам нельзя мочить швы.
Клод не замедлил напомнить, что и он говорил то же самое.
— Могу я поработать вместе с Франком над документами компании?
— Да, но оставаясь в постели.
— Мне что, вообще не разрешается вставать?
— Нет. Я не хочу брать на себя ответственность за то, что может произойти.
Алексис сделала вид, что не услышала, как выразительно хмыкнул Клод.
— Считайте, что все улажено, — быстро произнесла она. — Я беру ответственность на себя.
Салли слишком поздно поняла свою ошибку. Готовая заплакать, она обратилась за поддержкой к Таннеру:
— Ну хоть вы-то можете ее вразумить?
— До сих пор мне это не удалось.
— Ладно, ваша взяла, — глухо проговорила Салли, внимательно осмотрев швы. — Только помните, вы сами заставили меня пойти на это.
— Не волнуйтесь. Я не собираюсь предпринимать ничего такого, что потребует от меня большой затраты сил. Наконец-то вы поняли, что я сама способна о себе позаботиться.
Клод даже поперхнулся.
— Салли! Не могу поверить! Не хотите же вы сказать, что позволите ей встать с постели!
Салли лишь руками развела.
— Вы же все слышали. Она освободила меня от ответственности. Пусть делает что хочет.
По всему было видно, что Салли признала поражение; но стоило Алексис на мгновение потерять бдительность, как Клод и миссис Грендон обменялись быстрыми взглядами. Сияющая улыбка Салли могла быть только улыбкой победителя.
Клод посмотрел на закрытую дверь, словно на ней мог прочитать подсказку, но ключа к разгадке так и не нашел. Тогда он переключил внимание на попытки Алексис встать с постели.
— От меня помощи не дождешься, — непререкаемым тоном заявил он.
— По-моему, я ее и не просила, — ответила Алексис.
Ей удалось доковылять до маленького стола вишневого дерева, сервированного для завтрака, но при этом она заметно побледнела и даже закусила губу от боли, когда садилась в кресло.
— Ну зачем так упрямиться, Алексис? — не удержался Клод, садясь рядом с ней. — Ты зря обидела Салли. Не в твоем состоянии отдавать указания и что-то решать!
— Я не собираюсь оставаться в этой комнате ни минутой дольше! — задиристо заявила Алексис.
Клод отодвинул стул и встал из-за стола.
— Куда ты собрался?
— Не знаю. Куда-нибудь. Не хочу быть свидетелем того, как ты себя убиваешь. Ты обещала не делать ничего, что выше твоих сил. С тех пор ты уже умудрилась встать с постели и едва не свалилась на пол. Теперь, полагаю, очередь за другими подвигами.
— Но… Я думала, ты позавтракаешь со мной.
— У меня пропал аппетит, — безжалостно заметил Клод. Он открыл было дверь, но путь ему заступил супруг Салли, и Клоду пришлось отойти в сторону.
Когда Франк понял, что Клод собирается уйти, он отчаянно замотал головой.
— Моя жена сказала, что вы позавтракаете здесь. Она не хотела бы, чтоб Алексис оставалась одна.
— Все в порядке, Франк, — вмешалась Алексис. — Если он хочет уходить, пусть уходит. А вот вас я попросила бы остаться со мной. Только прихватите все эти книги, что вы хотели мне показать.
— О нет, — поспешил ответить Франк. — Это… Это подождет. Необходимо дождаться вестей от Скотта Хансона. Он, на пути из Балтимора. Когда он приедет, мы получим более ясную картину наших успехов.
Алексис хотела было расспросить поподробнее о том, почему Хансон задержался в Балтиморе, и кое о чем еще, но аромат свежеподжаренного бекона, струившийся с подноса, заставил ее передумать. Клод тоже не выдержал и решил остаться поесть.
— Салли сегодня утром испекла печенье, — сообщил Франк. — И вот еще чай — свежезаваренный и горячий, как кипяток, — вы такой любите, Алексис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
— Тебе не надо было приходить ко мне, — сказал он нежно. — Зачем ты это сделала?
— Ты действительно хочешь, чтобы я ответила на твой вопрос?
— Нет, — со вздохом признался Клод. — Боюсь, что нет. Я едва удерживаюсь от того, чтобы… сама понимаешь.
— Зачем так мучиться? Мне уже гораздо лучше.
— Если Салли найдет тебя здесь, нам обоим несдобровать.
— О, она слишком со мной нянчится. Не позволяй ей поить меня снотворным. Я и так слишком многое проспала.
— Она нянчится с тобой, потому что любит тебя, и с минуты на минуту будет здесь. Вот тогда полетят обе наши головы.
Алексис приложила палец к его губам.
— Я этого не вынесу. Помоги мне вернуться обратно.
Клод быстро оделся, затем, осторожно обняв Алексис, повел ее в соседнюю спальню.
— Позволь мне взглянуть на твою рану. Если она открылась из-за того, что ты встала с постели, мне ничего не останется, как поить тебя ланданиумом самому.
Алексис неохотно согласилась. Клод приподнял ее ночную рубашку и разбинтовал повязку.
— Все в порядке, — сказал он, внимательно разглядывая рубец. — Салли сможет через несколько дней снять швы. Тебе надо быть бережнее к себе, Алексис. Ты очень, очень больна, и не притворяйся, что это не так.
— Обещай, что останешься на ночь у меня.
— Даже не надейся. Если ты не поклянешься мне во всем слушаться Салли, я вообще перестану ночевать в этом доме.
— Хорошо. Ты победил. Как ты думаешь, Салли позволит мне принять ванну?
— Ни за что. Позже она протрет тебя губкой.
— Ну пожалуйста! Я хочу настоящую ванну! Я не выношу, когда меня облизывают.
— Большинству женщин это нравится, — заметил Клод и, вовремя успев увернуться от полетевшего в его голову пера для письма, быстро вышел.
Через несколько минут он вернулся с Салли.
— В чем дело? — строго спросила почтенная женщина. — Если речь идет о том, чтобы разрешить вам вставать с постели, то тут и обсуждать нечего. Нельзя, и все тут.
— Не понимаю, как это люди с таким круглым мягким подбородком могут быть такими жестокими.
Салли смерила Алексис укоризненным взглядом.
— Вообще-то, — веско заметила она, расправляя простыню на постели больной, — на этом острове Алекс Денти и упрямство воспринимаются как синонимы.
Клод засмеялся, а Алексис притворно вздохнула только для того, чтобы не показать, что ей и самой смешно.
— Когда я смогу принять свой корабль, Салли?
— Всему свое время. Траверс подождет. Здесь уж неделей больше, неделей меньше, разницы нет.
— Неделя и ни дня сверх того. Могу я сегодня посетить корабль, посмотреть, как сделаны ремонтные работы?
— Вы свалитесь, не дойдя до двери. И слышать об этом не желаю.
— Тогда о чем же вы желаете слышать? — возмутилась Алексис.
Ей, привыкшей командовать, было странно чувствовать себя зависимой.
— Могу я по крайней мере ванну принять нормальную?
— Нет. Вам нельзя мочить швы.
Клод не замедлил напомнить, что и он говорил то же самое.
— Могу я поработать вместе с Франком над документами компании?
— Да, но оставаясь в постели.
— Мне что, вообще не разрешается вставать?
— Нет. Я не хочу брать на себя ответственность за то, что может произойти.
Алексис сделала вид, что не услышала, как выразительно хмыкнул Клод.
— Считайте, что все улажено, — быстро произнесла она. — Я беру ответственность на себя.
Салли слишком поздно поняла свою ошибку. Готовая заплакать, она обратилась за поддержкой к Таннеру:
— Ну хоть вы-то можете ее вразумить?
— До сих пор мне это не удалось.
— Ладно, ваша взяла, — глухо проговорила Салли, внимательно осмотрев швы. — Только помните, вы сами заставили меня пойти на это.
— Не волнуйтесь. Я не собираюсь предпринимать ничего такого, что потребует от меня большой затраты сил. Наконец-то вы поняли, что я сама способна о себе позаботиться.
Клод даже поперхнулся.
— Салли! Не могу поверить! Не хотите же вы сказать, что позволите ей встать с постели!
Салли лишь руками развела.
— Вы же все слышали. Она освободила меня от ответственности. Пусть делает что хочет.
По всему было видно, что Салли признала поражение; но стоило Алексис на мгновение потерять бдительность, как Клод и миссис Грендон обменялись быстрыми взглядами. Сияющая улыбка Салли могла быть только улыбкой победителя.
Клод посмотрел на закрытую дверь, словно на ней мог прочитать подсказку, но ключа к разгадке так и не нашел. Тогда он переключил внимание на попытки Алексис встать с постели.
— От меня помощи не дождешься, — непререкаемым тоном заявил он.
— По-моему, я ее и не просила, — ответила Алексис.
Ей удалось доковылять до маленького стола вишневого дерева, сервированного для завтрака, но при этом она заметно побледнела и даже закусила губу от боли, когда садилась в кресло.
— Ну зачем так упрямиться, Алексис? — не удержался Клод, садясь рядом с ней. — Ты зря обидела Салли. Не в твоем состоянии отдавать указания и что-то решать!
— Я не собираюсь оставаться в этой комнате ни минутой дольше! — задиристо заявила Алексис.
Клод отодвинул стул и встал из-за стола.
— Куда ты собрался?
— Не знаю. Куда-нибудь. Не хочу быть свидетелем того, как ты себя убиваешь. Ты обещала не делать ничего, что выше твоих сил. С тех пор ты уже умудрилась встать с постели и едва не свалилась на пол. Теперь, полагаю, очередь за другими подвигами.
— Но… Я думала, ты позавтракаешь со мной.
— У меня пропал аппетит, — безжалостно заметил Клод. Он открыл было дверь, но путь ему заступил супруг Салли, и Клоду пришлось отойти в сторону.
Когда Франк понял, что Клод собирается уйти, он отчаянно замотал головой.
— Моя жена сказала, что вы позавтракаете здесь. Она не хотела бы, чтоб Алексис оставалась одна.
— Все в порядке, Франк, — вмешалась Алексис. — Если он хочет уходить, пусть уходит. А вот вас я попросила бы остаться со мной. Только прихватите все эти книги, что вы хотели мне показать.
— О нет, — поспешил ответить Франк. — Это… Это подождет. Необходимо дождаться вестей от Скотта Хансона. Он, на пути из Балтимора. Когда он приедет, мы получим более ясную картину наших успехов.
Алексис хотела было расспросить поподробнее о том, почему Хансон задержался в Балтиморе, и кое о чем еще, но аромат свежеподжаренного бекона, струившийся с подноса, заставил ее передумать. Клод тоже не выдержал и решил остаться поесть.
— Салли сегодня утром испекла печенье, — сообщил Франк. — И вот еще чай — свежезаваренный и горячий, как кипяток, — вы такой любите, Алексис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138