Когда все закончилось, Алексис, лежа рядом с ним, слушала, как постепенно приходит в норму их сбившееся дыхание. Тем временем Клод принялся расплетать золотую косу, с наслаждением пропуская пальцы сквозь густую волнистую массу волос. Он встряхнул их, распустив по блестящим от пота плечам и груди возлюбленной, затем откинул их назад, чтобы обнажить то, что они скрыли, и нежно, едва касаясь, поцеловал ее шею. Его поцелуй больше напоминал дыхание ветерка, чем прикосновение мягких губ к нежной коже.
— У тебя чудные волосы, — сказал он, убирая прядь, упавшую ей на глаза.
— Спасибо. Я растила их…
Алексис запнулась, осознав, что едва не рассказала Клоду о том, что пообещала Паулю. Но то обещание, как ей казалось сейчас, принадлежало совсем другой жизни, и давала его другая девушка. Алексис заглянула в ласкавшие ее изумрудные глаза. Они были того же цвета, что и листья деревьев на Тортоле в тот день, когда она увидела свой новый дом впервые. «Твои глаза не должны быть такими, — подумала она. — Их цвет напомнил мне о том времени, когда я была маленькой влюбленной девчушкой и давала обещания любимому. Я накажу тебя за это, Клод».
— Я отрастила их, потому что пообещала Паулю. Когда мы встретились, у меня были очень короткие волосы, и он сказал, что, если я когда-нибудь отрежу их снова, он меня высечет. Зря грозил. Он знал, что я сделаю все, лишь бы ему угодить.
Мускулы на лице Клода напряглись, отчего черты его словно заострились. Рука капитана непроизвольно сжалась вокруг шелковистой пряди, потом он резко разжал ее и перевернулся на спину, отрешенно уставившись в потолок.
— Я рад, что он велел тебе отрастить волосы. — Его голос прервал затянувшуюся паузу. — Мне сразу показалось, что тот моряк смотрел на тебя каким-то особенным взглядом.
— Ты видел тогда нас с Паулем? — удивленно спросила Алексис. — Ты был там?
Клод кивнул.
— Я и мои люди ждали, когда твой отец придет в дом, — хотели предупредить его насчет британцев. Мы не могли рисковать и поэтому рассредоточились вокруг.
— Так были еще и другие, кроме вас с Джоном?
— Двое. Но их убили.
— Я не знала, — тихо сказала Алексис.
— Тебе незачем было знать. — Клод, не догадываясь, повторил ее же фразу, произнесенную ранее в разговоре с Лендисом.
— Сколько времени вы были там, капитан? Вы видели, как пришел Пауль?
— Ты плавала, когда я увидел тебя, — ответил Клод чуть дрогнувшим голосом: он до сих пор волновался, стоило ему припомнить свое первое впечатление от Алексис, резвившейся в волнах. — Я было решил, что ты русалка, и все искал у тебя плавники.
Алексис рассмеялась.
— Когда я плаваю, мне тоже кажется, будто у меня плавники вместо рук и хвост вместо ног. Нет, даже больше — я чувствую себя частью воды. Знаешь, Клод, самое лучшее в этом, когда…
Клод повернулся к ней лицом и заглянул в янтарные глаза. Они сверкали, на губах играла улыбка. Она вспоминала… Он улыбнулся в ответ, но в его улыбке была изрядная доля горечи.
— Самое лучшее — решиться выйти из воды и понять, что ты можешь это сделать. Самое лучшее увидеть вдруг, что плавники исчезли и что твои собственные ноги несут тебя по земле.
— Откуда ты узнал? — изумилась, она.
— Я все увидел в тот день.
— И что ты тогда подумал?
— Подумал, что хочу тебя.
Алексис придвинулась к нему ближе и положила голову ему на плечо. Вскоре они оба уже крепко спали.
Клод проснулся оттого, что почувствовал, как Алексис беспрестанно ерзает по кровати, почесывая спину о простыню. Она потянулась было к спине, чтобы содрать коросту, но Клод успел шлепнуть ее по рукам.
— Прекрати, Алекс, — резко сказал он. — Ты можешь натворить беду. Если ты не сдержишь себя, мне придется связать тебе руки.
Алексис наполовину спала и даже не поняла, о чем он. Она улыбнулась счастливо, закинула ногу ему на ногу, так что ноги их переплелись, и снова провалилась в сон.
Скинув ее ногу и продолжая ворчать что-то насчет того, что не мешает ее поучить, Клод встал с постели. Он зажег лампу, погасшую несколько часов назад, и стал искать мазь, о которой забыл, занявшись делом более приятным. Найдя банку на полу, куда она свалилась из-за качки, он с грохотом поставил ее на стол.
— Клод, что случилось? — спросила Алексис, разбуженная шумом. — Что ты делаешь?
— Искал вот.
— Что это?
Он протянул ей мазь. Алексис застонала от злости.
— Нашел, что искать среди ночи. В прошлый раз, когда ты пытался меня намазать, мы тоже занялись кое-чем другим. Я устала, Клод. Дай мне поспать.
Алексис зарылась лицом в подушку, чтобы ей не мешал свет лампы.
— Ах ты, маленькая негодница! Я только о том и мечтаю, чтобы поспать, а ты ерзаешь все время да еще норовишь спину ногтями изодрать.
Клод услышал сдавленный смех Алексис и тихонько укусил ее за плечо. Она взвизгнула, и тогда он поцеловал ее, одновременно откидывая со спины волосы. Она расслабилась под его ласковыми поглаживаниями, не догадываясь, что Клод одновременно открывает банку с мазью.
— Не усложняй мне задачу, — заметил он и принялся втирать в кожу лекарство, в то время как Алексис продолжала соблазнительно извиваться под его теплой рукой.
— Я ничего не делаю специально, — сказала она. — Просто мне чертовски приятно.
Клод шлепнул ее по ягодицам.
— Лежи спокойно. Дай мне хоть как-то поправить то, что ты натворила за ночь.
Клод опустил банку на пол, втирая мазь, которую нанес ей на кожу. Она не шевельнулась.
— Алекс, — сказал он, закончив, — у тебя есть другие отметины, не от плетки.
Он дотронулся до ее спины. Алексис поморщилась, и Клод, хотя не мог видеть ее лица, почувствовал, что ей неприятно. Он убрал руку.
— Я раньше этого не замечал. Они очень бледные. Наверное, в детстве ты была страшно неуклюжей. Так?
Он и сам знал, что дело не в этом.
— Прошу тебя, Клод, дай мне рубашку. Я хочу надеть ее.
Алексис по-прежнему лежала на животе, уткнувшись в подушку. Она протянула руку, пытаясь нащупать одежду.
Клод успел убрать ее в тот момент, когда пальцы Алексис почти ухватили край.
— Зачем? — спросил он неожиданно резко. — Зачем, Алексис?
Вместо ответа она неожиданно перевернулась на спину и бросилась на него, готовая расцарапать ему лицо и грудь. Ну почему он хочет все знать? Почему все замечает, все видит и все понимает? В тот момент, когда он перехватил запястья и бросил ее на кровать, прижав к матрасу, Алексис уже знала, что никогда не смогла бы быть с ним, если бы он не был таким, какой есть, если бы не видел и не понимал все так, как видит и понимает; и даже если сейчас она ненавидит его за это, другим он был бы ей не нужен. Она боролась с ним еще несколько минут, пока окончательно не выбилась из сил.
— Алекс!
Он назвал ее по имени нежно, но достаточно громко, так что звук его голоса перекрыл звук ее хриплого дыхания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138