Таннер слегка всосал в себя ее нижнюю губу, потом провел по ней языком, и Эбби — вся — открылась ему.
Девушка услышала страстный стон. Неужели это она? Не имеет значения. Она была во власти поцелуев Таннера. Язык его скользил у нее во рту, вызывая пламя ее страсти. Руки Таннера сомкнулись на девической талии, и он прижал ее к своей груди.
Послушная женскому инстинкту, Эбби обхватила Таннера руками за шею и осторожно поцеловала его. Тогда он нежно погладил ее по спине и ягодицам.
— Таннер… — прошептала девушка.
— Мне все еще больно, — лукавым шепотом напомнил он, глаза Макнайта сверкали страстью. Одной рукой он продолжал поглаживать ей ягодицы — медленно, возбуждающе, пока Эбби не испугалась, что ее вот-вот разорвет на части от его прикосновений.
— О-о! — выдохнула девушка, не в силах сдержаться. Никто никогда не касался этого места. Никто никогда не говорил ей, что может испытать при этом женщина, даже Соломон в своей «Песне песней». Таннер потянул ее вниз, и Эбби оказалась у него на коленях.
— Поцелуй меня, Эбби! Быстро! У меня все тело страшно болит.
Она исполнила его желание. Эбби удивлялась сама себе. Вместо строгой чопорной девушки появилась чувственная, вожделеющая распутница, переполненная странными желаниями. Эбби поцеловала и обняла Таннера. Руки ее блуждали по его телу, в то время как Таннер прихотливо целовал ее. Эбби казалось, что каждое его прикосновение возбуждает ее все сильнее и сильнее, и всякий раз она поднимается на ступеньку вверх по лестнице вожделения. Он поцеловал ей плечо. Колено. Потом Макнайт опустил Эбби на ее фамильные простыни и подушки и принялся обнимать ее, а она с готовностью отвечала. Когда рука его скользнула по ее телу и успокоилась на правой груди, весь мир, казалось, замер.
Весь мир, но не их фургон. С резким скрипом повозка накренилась, и раздался истошный крик мистера Моргана:
— Вставай, Марк! Пошел!
Когда крик этот дошел до сознания Эбби, девушка наконец открыла глаза. Лицо Таннера застыло в нескольких дюймах от ее лица. Ладонь его по-прежнему покоилась на ее груди. Казалось, даже воздух вокруг них был горячим, оба они боролись со своей вырвавшейся на свободу страстью. Эбби прикрыла глаза и застонала в отчаянии. Неужели она полностью потеряла контроль над собой? Боже! Что она наделала?
Таннер резко оторвался от подушек, хотя рука его с большой неохотой покинула грудь Эбби. Так они сидели еще мгновение, вернее, Эбби полулежала, водрузив ноги на бедра Таннера. Затем, смущенно пискнув, она вскочила.
Ноги под ней подкашивались. Но она отступила от него так далеко, насколько позволяло ограниченное пространство фургона. Что же она должна сказать?
— Черт! Эбби, прости меня!
Она вспыхнула и бросила на Таннера смущенный взгляд. Так это он просит прощения?
— За что? — не подумав, спросила она. Таннер пригладил волосы растопыренными пальцами обеих рук и поерзал на постели, как будто ему было неудобно.
— Обычно я не ищу выгоды от общения с наивными девочками.
Эбби с трудом проглотила комок в горле. Следует ли ей расстроиться или наоборот вздохнуть с облегчением?
— А от общения с кем вы обычно ищете выгоду?
Таннер засмеялся, и только после этого Эбби поняла, какой наивный вопрос задала.
— Я стараюсь вообще не искать выгоды в общении с женщинами. Но если ты хочешь спросить, кого еще я целовал, как тебя… Не имеет значения, что это были за женщины. Это абсолютно ничего не значит.
Чувствуя себя полной дурой, Эбби все-таки решила доиграть роль до конца.
— А наши поцелуи что-нибудь значат?
Макнайт ласково взглянул на девушку, но фургон вновь качнуло, и до Эбби донесся голос папы.
— Эбигэйл! Девочка! Поди сюда, пора устраиваться на ночлег.
Неожиданно Эбби расхотелось узнавать правду. Она повернулась, мечтая прошмыгнуть к задней стенке фургона, но молодой человек поймал ее руку. Он был смущен не меньше, чем она сама.
— Не знаю, — пробормотал он. — Я не знаю.
Он отпустил ее руку и отвернулся. Эбби хотелось что-то сказать ему, например, что для нее эти поцелуи значат многое, даже все, но она опасалась быть излишне искренней. Он не ищет такой женщины, как она, он уже сказал об этом. Вот если бы ей удалось набраться терпения и, не теряя головы, отдалиться от него…
Эбби аккуратно разгладила складочки на блузке и юбке, прежде чем спрыгнуть на землю. Но она опасалась, что по лицу отец сразу поймет, чем она занималась с Таннером.
К своему удивлению, Эбби сперва столкнулась с Декстером.
— Как чувствует себя ваш пациент? — с непроницаемым лицом поинтересовался преподобный отец.
Только сейчас Эбби поняла, что у него очень хорошее лицо. Неосуждающее.
— Он… у него все болит, но переломов нет. — Эбби убрала прядь с лица. — А как мой папа?
Декстер пристально смотрел на нее. Глаза у него были очень серьезными.
— У него болит душа. Ваша мама… он все еще оплакивает ее … и тем не менее…
— И тем не менее — что?
Священник пожал плечами:
— Я чувствую, что его беспокоит что-то еще. Он скрывает что-то, чем не может поделиться ни с кем.
— Я тоже так думаю. — Секунду Эбби боролась с искушением поведать святому отцу о том, что они изменили фамилию. Может, Декстеру удастся узнать у отца причину этого странного поведения. Но внезапно из-за фургона показался мистер Морган, и Эбби промолчала.
— Эбби, я пригласил его преподобие отужинать с нами, — объявил мистер Блисс с легкой угрозой в голосе.
Но оказалось, что Эбби чрезвычайно рада этому известию.
— Как это славно, — улыбнулась она обоим мужчинам. Присутствие за ужином Харрисона, несомненно, отвлечет ее от постоянных мыслей о Танкере. — Ну что ж, пожалуй, я примусь за стряпню.
Пока Декстер помогал мистеру Блиссу выпрячь животных и сводить их на водопой, Эбби расставила столик и сложила костер. Она ловко и проворно готовила ужин, избегая, однако, залезать в фургон, чтобы не встретиться — даже глазами — с Таннером. Она просто не знала, как себя вести и что говорить Таннеру.
Неожиданно из повозки донесся глухой звук, какой бывает от удара или падения, сопровождающийся руганью.
— Вам помочь? — крикнула Эбби.
— Нет.
Еще удар, и Эбби услышала, как он заковылял по фургону.
Эбби в ужасе сжала губы. Таннер решил выйти из фургона. Несмотря на волнение, она выступила вперед, чтобы помочь ему.
— Вам надо лежать, — наставляла его Эбби, когда Таннер уже сидел на краю фургона, свесив ноги вниз. Так или иначе, но ему удалось самому надеть чистые штаны и натянуть ботинки. Правда, рубашка не была заправлена в брюки, и весь облик Таннера свидетельствовал о том, что самостоятельность стоила ему дорого.
— Я могла бы принести ужин вам в постель.
Таннер фыркнул.
— Есть, мыться и спать я, безусловно, могу и внутри, но есть некоторые вещи, которые лучше совершать подальше от места, где ешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Девушка услышала страстный стон. Неужели это она? Не имеет значения. Она была во власти поцелуев Таннера. Язык его скользил у нее во рту, вызывая пламя ее страсти. Руки Таннера сомкнулись на девической талии, и он прижал ее к своей груди.
Послушная женскому инстинкту, Эбби обхватила Таннера руками за шею и осторожно поцеловала его. Тогда он нежно погладил ее по спине и ягодицам.
— Таннер… — прошептала девушка.
— Мне все еще больно, — лукавым шепотом напомнил он, глаза Макнайта сверкали страстью. Одной рукой он продолжал поглаживать ей ягодицы — медленно, возбуждающе, пока Эбби не испугалась, что ее вот-вот разорвет на части от его прикосновений.
— О-о! — выдохнула девушка, не в силах сдержаться. Никто никогда не касался этого места. Никто никогда не говорил ей, что может испытать при этом женщина, даже Соломон в своей «Песне песней». Таннер потянул ее вниз, и Эбби оказалась у него на коленях.
— Поцелуй меня, Эбби! Быстро! У меня все тело страшно болит.
Она исполнила его желание. Эбби удивлялась сама себе. Вместо строгой чопорной девушки появилась чувственная, вожделеющая распутница, переполненная странными желаниями. Эбби поцеловала и обняла Таннера. Руки ее блуждали по его телу, в то время как Таннер прихотливо целовал ее. Эбби казалось, что каждое его прикосновение возбуждает ее все сильнее и сильнее, и всякий раз она поднимается на ступеньку вверх по лестнице вожделения. Он поцеловал ей плечо. Колено. Потом Макнайт опустил Эбби на ее фамильные простыни и подушки и принялся обнимать ее, а она с готовностью отвечала. Когда рука его скользнула по ее телу и успокоилась на правой груди, весь мир, казалось, замер.
Весь мир, но не их фургон. С резким скрипом повозка накренилась, и раздался истошный крик мистера Моргана:
— Вставай, Марк! Пошел!
Когда крик этот дошел до сознания Эбби, девушка наконец открыла глаза. Лицо Таннера застыло в нескольких дюймах от ее лица. Ладонь его по-прежнему покоилась на ее груди. Казалось, даже воздух вокруг них был горячим, оба они боролись со своей вырвавшейся на свободу страстью. Эбби прикрыла глаза и застонала в отчаянии. Неужели она полностью потеряла контроль над собой? Боже! Что она наделала?
Таннер резко оторвался от подушек, хотя рука его с большой неохотой покинула грудь Эбби. Так они сидели еще мгновение, вернее, Эбби полулежала, водрузив ноги на бедра Таннера. Затем, смущенно пискнув, она вскочила.
Ноги под ней подкашивались. Но она отступила от него так далеко, насколько позволяло ограниченное пространство фургона. Что же она должна сказать?
— Черт! Эбби, прости меня!
Она вспыхнула и бросила на Таннера смущенный взгляд. Так это он просит прощения?
— За что? — не подумав, спросила она. Таннер пригладил волосы растопыренными пальцами обеих рук и поерзал на постели, как будто ему было неудобно.
— Обычно я не ищу выгоды от общения с наивными девочками.
Эбби с трудом проглотила комок в горле. Следует ли ей расстроиться или наоборот вздохнуть с облегчением?
— А от общения с кем вы обычно ищете выгоду?
Таннер засмеялся, и только после этого Эбби поняла, какой наивный вопрос задала.
— Я стараюсь вообще не искать выгоды в общении с женщинами. Но если ты хочешь спросить, кого еще я целовал, как тебя… Не имеет значения, что это были за женщины. Это абсолютно ничего не значит.
Чувствуя себя полной дурой, Эбби все-таки решила доиграть роль до конца.
— А наши поцелуи что-нибудь значат?
Макнайт ласково взглянул на девушку, но фургон вновь качнуло, и до Эбби донесся голос папы.
— Эбигэйл! Девочка! Поди сюда, пора устраиваться на ночлег.
Неожиданно Эбби расхотелось узнавать правду. Она повернулась, мечтая прошмыгнуть к задней стенке фургона, но молодой человек поймал ее руку. Он был смущен не меньше, чем она сама.
— Не знаю, — пробормотал он. — Я не знаю.
Он отпустил ее руку и отвернулся. Эбби хотелось что-то сказать ему, например, что для нее эти поцелуи значат многое, даже все, но она опасалась быть излишне искренней. Он не ищет такой женщины, как она, он уже сказал об этом. Вот если бы ей удалось набраться терпения и, не теряя головы, отдалиться от него…
Эбби аккуратно разгладила складочки на блузке и юбке, прежде чем спрыгнуть на землю. Но она опасалась, что по лицу отец сразу поймет, чем она занималась с Таннером.
К своему удивлению, Эбби сперва столкнулась с Декстером.
— Как чувствует себя ваш пациент? — с непроницаемым лицом поинтересовался преподобный отец.
Только сейчас Эбби поняла, что у него очень хорошее лицо. Неосуждающее.
— Он… у него все болит, но переломов нет. — Эбби убрала прядь с лица. — А как мой папа?
Декстер пристально смотрел на нее. Глаза у него были очень серьезными.
— У него болит душа. Ваша мама… он все еще оплакивает ее … и тем не менее…
— И тем не менее — что?
Священник пожал плечами:
— Я чувствую, что его беспокоит что-то еще. Он скрывает что-то, чем не может поделиться ни с кем.
— Я тоже так думаю. — Секунду Эбби боролась с искушением поведать святому отцу о том, что они изменили фамилию. Может, Декстеру удастся узнать у отца причину этого странного поведения. Но внезапно из-за фургона показался мистер Морган, и Эбби промолчала.
— Эбби, я пригласил его преподобие отужинать с нами, — объявил мистер Блисс с легкой угрозой в голосе.
Но оказалось, что Эбби чрезвычайно рада этому известию.
— Как это славно, — улыбнулась она обоим мужчинам. Присутствие за ужином Харрисона, несомненно, отвлечет ее от постоянных мыслей о Танкере. — Ну что ж, пожалуй, я примусь за стряпню.
Пока Декстер помогал мистеру Блиссу выпрячь животных и сводить их на водопой, Эбби расставила столик и сложила костер. Она ловко и проворно готовила ужин, избегая, однако, залезать в фургон, чтобы не встретиться — даже глазами — с Таннером. Она просто не знала, как себя вести и что говорить Таннеру.
Неожиданно из повозки донесся глухой звук, какой бывает от удара или падения, сопровождающийся руганью.
— Вам помочь? — крикнула Эбби.
— Нет.
Еще удар, и Эбби услышала, как он заковылял по фургону.
Эбби в ужасе сжала губы. Таннер решил выйти из фургона. Несмотря на волнение, она выступила вперед, чтобы помочь ему.
— Вам надо лежать, — наставляла его Эбби, когда Таннер уже сидел на краю фургона, свесив ноги вниз. Так или иначе, но ему удалось самому надеть чистые штаны и натянуть ботинки. Правда, рубашка не была заправлена в брюки, и весь облик Таннера свидетельствовал о том, что самостоятельность стоила ему дорого.
— Я могла бы принести ужин вам в постель.
Таннер фыркнул.
— Есть, мыться и спать я, безусловно, могу и внутри, но есть некоторые вещи, которые лучше совершать подальше от места, где ешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91