По правде говоря, еще совсем недавно Билли не имела ни малейшего представления о муках, что терзали сердце ее матери много лет назад, когда ей пришлось сделать выбор между Мэттом Картером и Родом Уинслоу. Раньше она не догадывалась, что боль разлуки с любимым человеком подобна удару клинка в сердце. Но теперь-то она знала: ничто не заставило бы ее оставить Рэнда, если бы, находясь с ним рядом, она представляла угрозу для его жизни. Теперь же Билли другими глазами взглянула на решение, принятое когда-то ее матерью. И если она не могла до конца простить эту женщину за то, что та бросила их с отцом, то, во всяком случае, могла постичь силу любви, толкнувшую Лил на такой шаг. Как бы то ни было, теперь она со всей отчетливостью понимала, что не имеет морального права осуждать поступок матери.
Остро переживая ограничения, наложенные на нее вновь обретенной семьей, Билли тем не менее позволила Адаму устроить ее в гостинице. Сознавая, что им отведено слишком мало времени, она поступилась своей врожденной независимостью — только бы ее близкие за нее не волновались.
Бросив взгляд в окно, Билли увидела величественный закат солнца. Еще один день на исходе… Независимо от того, придет или не придет ответ на телеграмму матери, она не станет надолго задерживаться во Френчменз-Форде. Она чувствовала глубокую внутреннюю потребность определиться со своей жизнью, вернуться в Техас и отдаться в руки правосудия. А когда все образуется, когда опасность минует, тогда, возможно, она снова увидится с Рэндом…
От нахлынувших воспоминаний у нее перехватило горло, и ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Затем она решительно повернулась к двери. Время тянулось медленно, и она чувствовала, что уже не в силах ждать… Да, сегодня вечером она непременно скажет им, что в конце недели уезжает.
Билли пересекла комнату, повернула в замке ключ и открыла дверь. При виде фигуры, стоявшей за дверью, она ахнула от неожиданности, но в следующее мгновение губы девушки расплылись в улыбке — она узнала Адама. Переступив порог, Билли взяла брата под руку и безропотно выслушала адресованный ей упрек — ведь она знала, что вскоре покинет Френ-чменз-Форд. К тому же упрек брата свидетельствовал только о его любви и заботе.
Сумерки… Солнце уже закатилось за далекую горную гряду, и мир погружался во тьму, когда Рэнд медленно ехал по извилистым улочкам Френчменз-Форда, внимательно оглядываясь по сторонам. Было очевидно, что старик смотритель нисколько не преувеличивал: городок действительно процветал. И конечно же, здесь царили самые дикие нравы — это сразу же бросалось в глаза. Мужчины расхаживали по улицам с горделивым и самодовольным видом, и у всех красовались на бедрах шестизарядные пистолеты, у некоторых — даже по два. Салунов же было великое множество, и судя по всему, они никогда не пустовали.
Рэнд искал глазами знакомую стройную фигурку и с каждой минутой все больше отчаивался — людей на улицах было слишком много. По правде говоря, он не ожидал, что этот городок окажется столь оживленным, и теперь понимал: на поиски Билли потребуется гораздо больше времени, чем он рассчитывал, — если, конечно, она и впрямь здесь.
Почувствовав спазмы в желудке, Рэнд вдруг вспомнил, что последние два дня, находясь в пути, почти ничего не ел. Он поднес руку к подбородку и провел ладонью по пробивавшейся щетине. Ему следовало хорошенько подкрепиться, принять ванну и побриться, а уж потом можно будет приступить к поискам. Возможно, Билли где-то здесь, в этом городке.
Сердце сжала знакомая боль… Он вдруг подумал о том, что если ему повезет, если Билли все-таки здесь, то ему удастся заключить ее в объятия. Нет, нельзя об этом думать. Рэнд покачал головой. Зачем предаваться фантазиям, зачем мучить себя несбыточными мечтами? Билли бросила его, чтобы встретиться с другим мужчиной, с тем, кого любит. Она прямо сообщила об этом в своем прощальном письме. Но он будет рад увидеть ее хотя бы еще один раз и убедиться, что с ней все в порядке и ей ничто не угрожает. Ведь ради этого и отправился он на ее поиски. Разве нет?..
Не желая отвечать на собственный вопрос, Рэнд устремился к хорошо освещенным платным конюшням, располагавшимся чуть дальше по дороге. Спешившись, он отвязал седельные сумки и передал коня бородатому конюху. Проверив, на месте ли оружие, он направился к ближайшей гостинице. Ванна, бритье и ужин, а затем он отправится на поиски.
Образ белокурой девушки, неожиданно появившейся перед его мысленным взором, заставил Рэнда ускорить шаг. Да, если ему повезет, то, возможно, уже сегодня он узнает, где она находится. Может быть, он даже ее увидит, прикоснется к ней… Господи, как же ему хотелось верить, что с ней все в порядке, — чтобы хоть эта мысль перестала терзать его. А если ему очень повезет, то, возможно…
«Нет-нет, не смей об этом думать», — сказал себе Рэнд, открывая дверь гостиницы. Да, не следовало об этом думать. Нельзя опережать события.
Отодвинув в сторону тонкую шторку, Билли переступила порог и сразу оказалась в «Косматом бизоне». Она повернулась к Адаму, шедшему следом, и покачала головой, увидев, что он нахмурился.
— Адам, я и впрямь тебя не понимаю! Мать является владелицей этого салуна и поет здесь несколько раз в день на протяжении многих лет — сколько ты себя помнишь. И все же ты утверждаешь, что не хочешь, чтобы я здесь появлялась. Адам, я привыкла к салунам. Перегоняя скот, я посещала их вместе с мужчинами…
— Перегоняя скот, ты одевалась как мужчина.
Адам нахмурился, и Билли тотчас вспомнила, что точно так же хмурился отец, когда сердился. Но она уже давно решила, что сходство между ними не должно влиять на ее поступки. Последние дни она и так позволила обращаться с собой как с маленькой девочкой, но ей это порядком надоело. Пора вновь становиться самостоятельной.
— Адам, какая разница?..
Крепко держа Билли за руку, Адам повел ее к свободному столику в углу. Усадив сестру на стул, он подал знак, чтобы им принесли выпивку. Затем снова повернулся к девушке и проворчал:
— Ты ошибаешься, Билли. И, как мне кажется, сама знаешь об этом. Скажи-ка мне лучше, смотрелась ли ты в зеркало?
— Конечно, смотрелась. Я…
— Но ты, вероятно, без внимания отнеслась к тому, что увидела.
— Что ты хочешь этим сказать, Адам? Он глубоко вздохнул и вновь заговорил:
— Билли, хоть мы и близнецы, но я порой думаю, что по образу мыслей мы совершенно разные… Ты очень красивая, Билли.
Она покачала головой, и глаза ее затуманились слезами — ей вдруг вспомнилось, как об этом сказал Рэнд.
— Адам, один человек уже говорил мне эти слова. И я отвечу тебе так же, как ответила ему. Я вовсе не красивая…
— Тогда мы оба слепые, Билли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121