..
вот, право, странно!
Но хозяйка уж и не знала, что отвечать. Вдруг всеобщее внимание было
развлечено самым необыкновенным и эксцентрическим образом. В соседней
комнате послышались какой-то странный шум и чьи-то резкие восклицания, и
вдруг, нежданно-негаданно, в салон Марьи Александровны ворвалась Софья
Петровна Карпухина. Софья Петровна была бесспорно самая эксцентрическая
дама в Мордасове, до того эксцентрическая, что даже в Мордасове решено было
с недавнего времени не принимать ее в общество. Надо еще заметить, что она
регулярно, каждый вечер, ровно в семь часов, закусывала, - для желудка, как
она выражалась, - и после закуски обыкновенно была в самом эманципированном
состоянии духа, чтоб не сказать чего-нибудь более. Она именно была в этом
состоянии духа теперь, так неожиданно ворвавшись к Марье Александровне.
- А, так вот вы как, Марья Александровна, - закричала она на всю комнату, -
вот вы как со мной поступаете! Не беспокойтесь, я на минутку; я у вас и не
сяду. Я нарочно заехала узнать: верно ли то, что мне говорили? А! так у вас
балы, банкеты, сговоры, а Софья Петровна сиди себе дома да чулок вяжи! Весь
город назвали, а меня нет! А давеча я вам и друг, и mon ange, когда
приехала пересказать, что делают с князем у Натальи Дмитриевны. А теперь
вот и Наталья Дмитриевна, которую вы давеча на чем свет ругали и которая
вас же ругала, у вас в гостях сидит. Не беспокойтесь, Наталья Дмитриевна!
Не надо мне вашего шоколаду a la sante, по гривеннику палка. Я почаще
вашего пью у себя дома! тьфу!
- Это видно-с, - заметила Наталья Дмитриевна.
- Но, помилуйте, Софья Петровна, - вскрикнула Марья Александровна,
покраснев от досады, - что с вами? образумьтесь по крайней мере.
- Не беспокойтесь обо мне, Марья Александровна, я все знаю, все, все
узнала! - кричала Софья Петровна своим резким, визгливым голосом,
окруженная всеми гостями, которые, казалось, наслаждались этой неожиданной
сценой. - Все узнала! Ваша же Настасья прибежала ко мне и все рассказала.
Вы подцепили этого князишку, напоили его допьяна, заставили сделать
предложение вашей дочери, которую уж никто не хочет больше брать замуж, да
и думаете, что и сами теперь сделались важной птицей, - герцогиня в
кружевах, - тьфу! Не беспокойтесь, я сама полковница! Коли вы меня не
пригласили на сговор, так и наплевать! Я и почище вас людей видывала. Я у
графини Залихватской обедала; за меня обер-комиссар Курочкин сватался!
Очень надо мне ваше приглашение, тьфу!
- Видите ли, Софья Петровна, - отвечала Марья Александровна, выходя из
себя, - уверяю вас, что так не врываются в благородный дом и притом в таком
виде, и если вы сейчас же не освободите меня от вашего присутствия и
красноречия, то я немедленно приму свои меры.
- Знаю-с, вы прикажете меня вывести своим людишкам! Не беспокойтесь, я и
сама дорогу найду. Прощайте, выдавайте замуж кого хотите, а вы, Наталья
Дмитриевна, не извольте смеяться надо мной; мне наплевать на ваш шоколад!
Меня хоть и не пригласили сюда, а я все-таки перед князьями казачка не
выплясывала. А вы что смеетесь, Анна Николаевна? Сушилов-то ногу сломал;
сейчас домой принесли, тьфу! А если вы, Фелисата Михайловна, не велите
вашей босоногой Матрешке вовремя вашу корову загонять, чтоб она не мычала у
меня каждый день под окошками, так я вашей Матрешке ноги переломаю.
Прощайте, Марья Александровна, счастливо оставаться, тьфу! - Софья Петровна
исчезла. Гости смеялись. Марья Александровна была в крайнем замешательстве.
- Я думаю, они выпили-с, - сладко произнесла Наталья Дмитриевна.
- Но только какая дерзость!
- Quelle abominable femme!
- Вот так уж насмешила!
- Ах, какие они неприличности говорили-с!
- Только что ж это она про сговор говорила? Какой же сговор? - насмешливо
спрашивала Фелисата Михайловна.
- Но это ужасно! - разразилась наконец Марья Александровна. - Вот эти-то
чудовища и сеют пригорошнями все эти нелепые слухи! Удивительно не то,
Фелисата Михайловна, что находятся такие дамы среди нашего общества, - нет,
удивительнее всего то, что в этих самых дамах нуждаются, их слушают, их
поддерживают, им верят, их...
- Князь! князь! - закричали вдруг все гости.
- Ах, боже мой! ce cher prince!
- Ну, слава богу! мы теперь узнаем всю подноготную, - прошептала своей
соседке Фелисата Михайловна.
Глава XIII
Князь вошел и сладостно улыбнулся. Вся тревога, которую четверть часа назад
Мозгляков заронил в его куриное сердце, исчезла при виде дам. Он тотчас же
растаял, как конфетка. Дамы встретили его с визгливым криком радости.
Вообще говоря, дамы всегда ласкали нашего старичка и были с ним чрезвычайно
фамильярны. Он имел способность забавлять их своею особою до невероятности.
Фелисата Михайловна даже утверждала утром (конечно, не серьезно), что она
готова сесть к нему на колени, если это ему будет приятно, - "потому что он
милый-милый старичок, милый до бесконечности!" Марья Александровна впилась
в него своими глазами, желая хоть что-нибудь прочесть на его лице и
предугадать выход из своего критического положения. Ясно было, что
Мозгляков нагадил ужасно и что все дело ее сильно колеблется. Но ничего
нельзя было прочесть на лице князя. Он был такой же, как и давеча, как и
всегда.
- Ах, боже мой! вот и князь! а мы вас ждали, ждали, - закричали некоторые
из дам.
- С нетерпеньем, князь, с нетерпеньем! - пропищали другие.
- Мне это чрезвычайно лест-но, - шепелявил князь, подсаживаясь к столу, на
котором кипел самовар. Дамы тотчас же окружили его. Возле Марьи
Александровны остались только Анна Николаевна да Наталья Дмитриевна.
Афанасий Матвеич почтительно улыбался. Мозгляков тоже улыбался и с
вызывающим видом глядел на Зину, которая, не обращая на него ни малейшего
внимания, подошла к отцу и села возле него на кресла, близ камина.
- Ах, князь, правду ли говорят, что вы от нас уезжаете? - пропищала
Фелисата Михайловна.
- Ну да, mesdames, уезжаю. Я не-мед-ленно хочу ехать за гра-ни-цу.
- За границу, князь, за границу! - вскричали все хором. - Да что это вам
вздумалось?
- За гра-ни-цу, - подтвердил князь, охорашиваясь, - и, знаете, я особенно
хочу туда ехать для но-вых идей.
- Как это для новых идей? Это об чем же? - говорили дамы, переглядываясь
одна с другой.
- Ну да, для новых идей, - повторил князь с видом глубочайшего убеждения. -
все теперь едут для новых и-дей. Вот и я хочу получить но-вы-е и-деи.
- Да уж не в масонскую ли ложу вы хотите поступить, любезнейший дядюшка? -
включил Мозгляков, очевидно желая порисоваться перед дамами своим
остроумием и развязностью.
- Ну да, мой друг, ты не ошибся, - неожиданно отвечал дядюшка. - Я,
дейст-ви-тельно, в старину к одной масонской ложе за границей при-над-лежал
и даже имел, в свою очередь, очень много великодушных идей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
вот, право, странно!
Но хозяйка уж и не знала, что отвечать. Вдруг всеобщее внимание было
развлечено самым необыкновенным и эксцентрическим образом. В соседней
комнате послышались какой-то странный шум и чьи-то резкие восклицания, и
вдруг, нежданно-негаданно, в салон Марьи Александровны ворвалась Софья
Петровна Карпухина. Софья Петровна была бесспорно самая эксцентрическая
дама в Мордасове, до того эксцентрическая, что даже в Мордасове решено было
с недавнего времени не принимать ее в общество. Надо еще заметить, что она
регулярно, каждый вечер, ровно в семь часов, закусывала, - для желудка, как
она выражалась, - и после закуски обыкновенно была в самом эманципированном
состоянии духа, чтоб не сказать чего-нибудь более. Она именно была в этом
состоянии духа теперь, так неожиданно ворвавшись к Марье Александровне.
- А, так вот вы как, Марья Александровна, - закричала она на всю комнату, -
вот вы как со мной поступаете! Не беспокойтесь, я на минутку; я у вас и не
сяду. Я нарочно заехала узнать: верно ли то, что мне говорили? А! так у вас
балы, банкеты, сговоры, а Софья Петровна сиди себе дома да чулок вяжи! Весь
город назвали, а меня нет! А давеча я вам и друг, и mon ange, когда
приехала пересказать, что делают с князем у Натальи Дмитриевны. А теперь
вот и Наталья Дмитриевна, которую вы давеча на чем свет ругали и которая
вас же ругала, у вас в гостях сидит. Не беспокойтесь, Наталья Дмитриевна!
Не надо мне вашего шоколаду a la sante, по гривеннику палка. Я почаще
вашего пью у себя дома! тьфу!
- Это видно-с, - заметила Наталья Дмитриевна.
- Но, помилуйте, Софья Петровна, - вскрикнула Марья Александровна,
покраснев от досады, - что с вами? образумьтесь по крайней мере.
- Не беспокойтесь обо мне, Марья Александровна, я все знаю, все, все
узнала! - кричала Софья Петровна своим резким, визгливым голосом,
окруженная всеми гостями, которые, казалось, наслаждались этой неожиданной
сценой. - Все узнала! Ваша же Настасья прибежала ко мне и все рассказала.
Вы подцепили этого князишку, напоили его допьяна, заставили сделать
предложение вашей дочери, которую уж никто не хочет больше брать замуж, да
и думаете, что и сами теперь сделались важной птицей, - герцогиня в
кружевах, - тьфу! Не беспокойтесь, я сама полковница! Коли вы меня не
пригласили на сговор, так и наплевать! Я и почище вас людей видывала. Я у
графини Залихватской обедала; за меня обер-комиссар Курочкин сватался!
Очень надо мне ваше приглашение, тьфу!
- Видите ли, Софья Петровна, - отвечала Марья Александровна, выходя из
себя, - уверяю вас, что так не врываются в благородный дом и притом в таком
виде, и если вы сейчас же не освободите меня от вашего присутствия и
красноречия, то я немедленно приму свои меры.
- Знаю-с, вы прикажете меня вывести своим людишкам! Не беспокойтесь, я и
сама дорогу найду. Прощайте, выдавайте замуж кого хотите, а вы, Наталья
Дмитриевна, не извольте смеяться надо мной; мне наплевать на ваш шоколад!
Меня хоть и не пригласили сюда, а я все-таки перед князьями казачка не
выплясывала. А вы что смеетесь, Анна Николаевна? Сушилов-то ногу сломал;
сейчас домой принесли, тьфу! А если вы, Фелисата Михайловна, не велите
вашей босоногой Матрешке вовремя вашу корову загонять, чтоб она не мычала у
меня каждый день под окошками, так я вашей Матрешке ноги переломаю.
Прощайте, Марья Александровна, счастливо оставаться, тьфу! - Софья Петровна
исчезла. Гости смеялись. Марья Александровна была в крайнем замешательстве.
- Я думаю, они выпили-с, - сладко произнесла Наталья Дмитриевна.
- Но только какая дерзость!
- Quelle abominable femme!
- Вот так уж насмешила!
- Ах, какие они неприличности говорили-с!
- Только что ж это она про сговор говорила? Какой же сговор? - насмешливо
спрашивала Фелисата Михайловна.
- Но это ужасно! - разразилась наконец Марья Александровна. - Вот эти-то
чудовища и сеют пригорошнями все эти нелепые слухи! Удивительно не то,
Фелисата Михайловна, что находятся такие дамы среди нашего общества, - нет,
удивительнее всего то, что в этих самых дамах нуждаются, их слушают, их
поддерживают, им верят, их...
- Князь! князь! - закричали вдруг все гости.
- Ах, боже мой! ce cher prince!
- Ну, слава богу! мы теперь узнаем всю подноготную, - прошептала своей
соседке Фелисата Михайловна.
Глава XIII
Князь вошел и сладостно улыбнулся. Вся тревога, которую четверть часа назад
Мозгляков заронил в его куриное сердце, исчезла при виде дам. Он тотчас же
растаял, как конфетка. Дамы встретили его с визгливым криком радости.
Вообще говоря, дамы всегда ласкали нашего старичка и были с ним чрезвычайно
фамильярны. Он имел способность забавлять их своею особою до невероятности.
Фелисата Михайловна даже утверждала утром (конечно, не серьезно), что она
готова сесть к нему на колени, если это ему будет приятно, - "потому что он
милый-милый старичок, милый до бесконечности!" Марья Александровна впилась
в него своими глазами, желая хоть что-нибудь прочесть на его лице и
предугадать выход из своего критического положения. Ясно было, что
Мозгляков нагадил ужасно и что все дело ее сильно колеблется. Но ничего
нельзя было прочесть на лице князя. Он был такой же, как и давеча, как и
всегда.
- Ах, боже мой! вот и князь! а мы вас ждали, ждали, - закричали некоторые
из дам.
- С нетерпеньем, князь, с нетерпеньем! - пропищали другие.
- Мне это чрезвычайно лест-но, - шепелявил князь, подсаживаясь к столу, на
котором кипел самовар. Дамы тотчас же окружили его. Возле Марьи
Александровны остались только Анна Николаевна да Наталья Дмитриевна.
Афанасий Матвеич почтительно улыбался. Мозгляков тоже улыбался и с
вызывающим видом глядел на Зину, которая, не обращая на него ни малейшего
внимания, подошла к отцу и села возле него на кресла, близ камина.
- Ах, князь, правду ли говорят, что вы от нас уезжаете? - пропищала
Фелисата Михайловна.
- Ну да, mesdames, уезжаю. Я не-мед-ленно хочу ехать за гра-ни-цу.
- За границу, князь, за границу! - вскричали все хором. - Да что это вам
вздумалось?
- За гра-ни-цу, - подтвердил князь, охорашиваясь, - и, знаете, я особенно
хочу туда ехать для но-вых идей.
- Как это для новых идей? Это об чем же? - говорили дамы, переглядываясь
одна с другой.
- Ну да, для новых идей, - повторил князь с видом глубочайшего убеждения. -
все теперь едут для новых и-дей. Вот и я хочу получить но-вы-е и-деи.
- Да уж не в масонскую ли ложу вы хотите поступить, любезнейший дядюшка? -
включил Мозгляков, очевидно желая порисоваться перед дамами своим
остроумием и развязностью.
- Ну да, мой друг, ты не ошибся, - неожиданно отвечал дядюшка. - Я,
дейст-ви-тельно, в старину к одной масонской ложе за границей при-над-лежал
и даже имел, в свою очередь, очень много великодушных идей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40