Если же он откажется выйти, я подожгу к чертовой матери вашу лачугу и спалю все дотла! Да пусть поторапливается! – крикнул он еще раз.
– Не следует так поступать, добрый человек, – ответила на это старуха. – Этот дом принадлежит вовсе не Гун-Сунь Шэну. Моего сына зовут Цин Дао-жэнь. Очистившийся от грехов монах!
– Твое дело позвать его сюда. А я уж сам как-нибудь разберусь: он это или не он! – крикнул Ли Куй.
– Говорю же я вам, что он отправился странствовать и до сих пор еще не возвращался домой! – продолжала упорствовать старуха.
Тогда Ли Куй вьихватил свои топоры и сломал стену. Старуха бросилась было, чтобы остановить его, но он крикнул:
– Если ты сейчас же не позовешь своего сына сюда, я прикончу тебя! – и он взмахнул топорами.
Старуха со страху повалилась на землю. В этот момент из внутренних комнат выбежал Гун-Сунь Шэн и сказал:
– Нельзя так безобразничать!
Зёлед затем показался и Дай Цзун.
Железный бык! – крикнул он. – Что же это ты напугал так старую мамашу? – И он стал поспешно поднимать старуху.
А Ли Куй отбросил в сторону свои топоры, поклонился Гунь-Сунь Шэну и, приветствуя его, сказал:
– Вы уж не сердитесь на меня, старший брат мой, за то, я так поступил. Ведь иначе вы бы не вышли к нам.
Гун-Сунь Шэн отвел свою мать во внутренние комнаты и вернувшись, отвесил почтительные поклоны Дай Цзуну и Ли Кую. Затем он пригласил их в чисто прибранную комнату и, когда они уселись там, спросил:
– Что же заставило вас, уважаемые друзья, прийти сюда?!
– После того как вы покинули наш лагерь, почтенный брат, – начал Дай Цзун, – я ходил разыскивать вас в Цзичжоу. Но поиски мои оказались тщетны, и мне пришлось вернуться. Все, что я смог в тот раз сделать, это привести с собой в лагерь группу удальцов. И вот теперь наш старший брат Сун Цзян отправился в Гаотанчжоу для того, чтобы спасти сановника Чай Цзиня. Но начальник Гао Лянь уже трижды нанес ему поражение, применив в сражении волшебство. Не имея другого выхода, наш брат отправил меня и Ли Куя разыскивать вас. Мы исходили весь город Цзичжоу, но так и не могли найти вас. И вот совершенно случайно, в трактире, где торгуют постной пищей м лапшой, мы встретились с одним стариком из вашей деревни. Он-то и указал нам дорогу к вам. А здесь мы еще встретили девушку, которая сказала нам, что вы дома и заняты приготовлением снадобий. Однако ваша матушка ни за что не хотела позвать вас. Тогда я велел Ли Кую действовать так, чтобы вы сами вышли. Этот парень, правда, был слишком груб, но вы уж будьте милостивы и простите нас за это. Наш брат Сун Цзян с нетерпением ждет вашего прибытия в Гаотанчжоу. И я очень прошу, дорогой брат, во имя справедливого дела, сейчас же отправиться с нами в путь.
– Я – скромный монах, – ответил на это Гун-Сунь Шэн, – но с юных лет все ходил по разным местам и встречался со многими удальцами. Я расстался с вами и ушел из Ляншаньбо домой. Но не вернулся я в лагерь вовсе не потому, что забыл свой долг, а потому, во-первых, что о моей престарелой матери некому, кроме меня, заботиться, а во-вторых, праведник Ло оставил меня при своей священной особе. Опасаясь, что из лагеря сюда придет кто-нибудь искать меня, я умышленно изменил свое имя на Цин Дао-жэнь и вот живу здесь отшельником.
– Но сейчас наш брат, Сун Цзян, попал в очень опасное положение, – сказал тут Дай Цзун, – и вы, дорогой брат, должны сжалиться над ним и пойти туда, к нам.
– Но как же я оставлю свою мать? Ведь я единственный ее кормилец, – сказал на это Гун-Сунь Шэн. А кроме того, разве отпустит меня мой учитель Ло? Нет уж, никак не могу я уйти отсюда!
Тогда Дай Цзун снова стал умолять его и отбивать поклоны.
– Ну ладно, мы еще поговорим об этом! – сказал Гун-Сунь Шэн, помогая Дай Цзуну подняться.
После этого он оставил Дай Цзуна и Ли Куя в комнате, а сам пошел приготовить постной пищи и простого вина. Все это он подал на стол, и они втроем закусили. После этого Дай Цзун жалобным голосом снова стал умолятъ Гун-Сунь Шэна:
– Если вы, уважаемый брат, не пойдете, то Гао Лянь непременно захватит Сун Цзяна, и справедливое дело, за которое борется наш стан – Ляншаньбо, погибнет.
– Разрешите мне пойти спросить об этом у моего учителя, – сказал, наконец, Гун-Сунь Шэн. – Если он согласится отпустить меня, то я пойду вместе с вами.
– Тогда давайте пойдем к вашему учителю сейчас же, – сказал Дай Цзун.
– Нет, пожалуйста, не спешите. Переночуйте у меня, а завтра сходим к нему! – сказал Гун-Сунь Шэн.
– Я очень просил бы вас, уважаемый брат, пойти сейчас же и спросить разрешения, – продолжал настаивать Дай Цзун. – Ведь сами посудите, для Сун Цзяна, который ждет нас, каждый день кажется годом!
Тогда Гун-Сунь Шэн встал, а за ним последовали Дай Цзун и Ли Куй. Они вышли из дому и направились к горе Двух святых. В то время осень была уже на исходе, и наступала зима. Дни стали короткими, ночи длинными.
Вечер быстро приближался. Когда они дошли до половины горы, красный диск солнца уже клонился к западУ. Узкая тропинка в тени среди сосен привела их прямо к монастырю праведника Ло. На воротах они увидели красную дощечку с тремя золотыми нероглифами: «Храм духа гор».
Зойдя в залу для переодевания одежды, они привели себя в порядок, а затем, пройдя под верандой, подошли к залу Долголетия. Увидев, что Гун-Сунь Шэн привел с собой людей, два послушника пошли доложить об этом праведнику. Ло велел просить пришедших войти.
Тогда Гун-Сунь Шэн провел Дай Цзуна и Ли Куя в зал Долголетия. Праведник в этот момент только что закончил моления и сейчас восседал на кресле, напомнающем облако. Подойдя к праведнику, Гун-Сунь Шэн отвесил ему глубокий поклон и затем, почтительно склонившись, отошел в сторону.
Дай Цзун также поспешил низко поклониться. Один Ли Куй смотрел на все происходящее сверкающими глазами.
– Откуда явились эти люди? – спросил праведник Гун-Сунь Шэна.
– Это и есть те братья, о которых я вам рассказывал, учитель, – отвечал Гун-Сунь Шэн. – Брат Сун Цзян послал их сюда специально для того, чтобы они разыскали меня и привели к нему. Дело в том, что начальник округа Гао Лянь применяет против наших войск волшебное средство. Однако я не осмелился сам решить этот вопрос, и вот пришел просить вашего, господин учитель, позволения.
Выслушав его, праведник Ло сказал:
– И-цин! Однажды ты уже избежал огненной пучины и теперь изучаешь здесь тайны бессмертия. Как можешь ты снова помышлять о том, чтобы вернуться на прежний путь!
– Разрешите нам покорнейше просить вас отпустить в этот господина Гун-Сунь Шэна с нами, – сказал Дай Цзун, почтительно кланяясь священной особе, – а когда мы разобьем Гао Ляня, то снова проводим его сюда.
– Как вы не понимаете, почтенные люди, – сказал на это праведник, – что в вашем деле не могут участвовать люди, отрекшиеся от мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
– Не следует так поступать, добрый человек, – ответила на это старуха. – Этот дом принадлежит вовсе не Гун-Сунь Шэну. Моего сына зовут Цин Дао-жэнь. Очистившийся от грехов монах!
– Твое дело позвать его сюда. А я уж сам как-нибудь разберусь: он это или не он! – крикнул Ли Куй.
– Говорю же я вам, что он отправился странствовать и до сих пор еще не возвращался домой! – продолжала упорствовать старуха.
Тогда Ли Куй вьихватил свои топоры и сломал стену. Старуха бросилась было, чтобы остановить его, но он крикнул:
– Если ты сейчас же не позовешь своего сына сюда, я прикончу тебя! – и он взмахнул топорами.
Старуха со страху повалилась на землю. В этот момент из внутренних комнат выбежал Гун-Сунь Шэн и сказал:
– Нельзя так безобразничать!
Зёлед затем показался и Дай Цзун.
Железный бык! – крикнул он. – Что же это ты напугал так старую мамашу? – И он стал поспешно поднимать старуху.
А Ли Куй отбросил в сторону свои топоры, поклонился Гунь-Сунь Шэну и, приветствуя его, сказал:
– Вы уж не сердитесь на меня, старший брат мой, за то, я так поступил. Ведь иначе вы бы не вышли к нам.
Гун-Сунь Шэн отвел свою мать во внутренние комнаты и вернувшись, отвесил почтительные поклоны Дай Цзуну и Ли Кую. Затем он пригласил их в чисто прибранную комнату и, когда они уселись там, спросил:
– Что же заставило вас, уважаемые друзья, прийти сюда?!
– После того как вы покинули наш лагерь, почтенный брат, – начал Дай Цзун, – я ходил разыскивать вас в Цзичжоу. Но поиски мои оказались тщетны, и мне пришлось вернуться. Все, что я смог в тот раз сделать, это привести с собой в лагерь группу удальцов. И вот теперь наш старший брат Сун Цзян отправился в Гаотанчжоу для того, чтобы спасти сановника Чай Цзиня. Но начальник Гао Лянь уже трижды нанес ему поражение, применив в сражении волшебство. Не имея другого выхода, наш брат отправил меня и Ли Куя разыскивать вас. Мы исходили весь город Цзичжоу, но так и не могли найти вас. И вот совершенно случайно, в трактире, где торгуют постной пищей м лапшой, мы встретились с одним стариком из вашей деревни. Он-то и указал нам дорогу к вам. А здесь мы еще встретили девушку, которая сказала нам, что вы дома и заняты приготовлением снадобий. Однако ваша матушка ни за что не хотела позвать вас. Тогда я велел Ли Кую действовать так, чтобы вы сами вышли. Этот парень, правда, был слишком груб, но вы уж будьте милостивы и простите нас за это. Наш брат Сун Цзян с нетерпением ждет вашего прибытия в Гаотанчжоу. И я очень прошу, дорогой брат, во имя справедливого дела, сейчас же отправиться с нами в путь.
– Я – скромный монах, – ответил на это Гун-Сунь Шэн, – но с юных лет все ходил по разным местам и встречался со многими удальцами. Я расстался с вами и ушел из Ляншаньбо домой. Но не вернулся я в лагерь вовсе не потому, что забыл свой долг, а потому, во-первых, что о моей престарелой матери некому, кроме меня, заботиться, а во-вторых, праведник Ло оставил меня при своей священной особе. Опасаясь, что из лагеря сюда придет кто-нибудь искать меня, я умышленно изменил свое имя на Цин Дао-жэнь и вот живу здесь отшельником.
– Но сейчас наш брат, Сун Цзян, попал в очень опасное положение, – сказал тут Дай Цзун, – и вы, дорогой брат, должны сжалиться над ним и пойти туда, к нам.
– Но как же я оставлю свою мать? Ведь я единственный ее кормилец, – сказал на это Гун-Сунь Шэн. А кроме того, разве отпустит меня мой учитель Ло? Нет уж, никак не могу я уйти отсюда!
Тогда Дай Цзун снова стал умолять его и отбивать поклоны.
– Ну ладно, мы еще поговорим об этом! – сказал Гун-Сунь Шэн, помогая Дай Цзуну подняться.
После этого он оставил Дай Цзуна и Ли Куя в комнате, а сам пошел приготовить постной пищи и простого вина. Все это он подал на стол, и они втроем закусили. После этого Дай Цзун жалобным голосом снова стал умолятъ Гун-Сунь Шэна:
– Если вы, уважаемый брат, не пойдете, то Гао Лянь непременно захватит Сун Цзяна, и справедливое дело, за которое борется наш стан – Ляншаньбо, погибнет.
– Разрешите мне пойти спросить об этом у моего учителя, – сказал, наконец, Гун-Сунь Шэн. – Если он согласится отпустить меня, то я пойду вместе с вами.
– Тогда давайте пойдем к вашему учителю сейчас же, – сказал Дай Цзун.
– Нет, пожалуйста, не спешите. Переночуйте у меня, а завтра сходим к нему! – сказал Гун-Сунь Шэн.
– Я очень просил бы вас, уважаемый брат, пойти сейчас же и спросить разрешения, – продолжал настаивать Дай Цзун. – Ведь сами посудите, для Сун Цзяна, который ждет нас, каждый день кажется годом!
Тогда Гун-Сунь Шэн встал, а за ним последовали Дай Цзун и Ли Куй. Они вышли из дому и направились к горе Двух святых. В то время осень была уже на исходе, и наступала зима. Дни стали короткими, ночи длинными.
Вечер быстро приближался. Когда они дошли до половины горы, красный диск солнца уже клонился к западУ. Узкая тропинка в тени среди сосен привела их прямо к монастырю праведника Ло. На воротах они увидели красную дощечку с тремя золотыми нероглифами: «Храм духа гор».
Зойдя в залу для переодевания одежды, они привели себя в порядок, а затем, пройдя под верандой, подошли к залу Долголетия. Увидев, что Гун-Сунь Шэн привел с собой людей, два послушника пошли доложить об этом праведнику. Ло велел просить пришедших войти.
Тогда Гун-Сунь Шэн провел Дай Цзуна и Ли Куя в зал Долголетия. Праведник в этот момент только что закончил моления и сейчас восседал на кресле, напомнающем облако. Подойдя к праведнику, Гун-Сунь Шэн отвесил ему глубокий поклон и затем, почтительно склонившись, отошел в сторону.
Дай Цзун также поспешил низко поклониться. Один Ли Куй смотрел на все происходящее сверкающими глазами.
– Откуда явились эти люди? – спросил праведник Гун-Сунь Шэна.
– Это и есть те братья, о которых я вам рассказывал, учитель, – отвечал Гун-Сунь Шэн. – Брат Сун Цзян послал их сюда специально для того, чтобы они разыскали меня и привели к нему. Дело в том, что начальник округа Гао Лянь применяет против наших войск волшебное средство. Однако я не осмелился сам решить этот вопрос, и вот пришел просить вашего, господин учитель, позволения.
Выслушав его, праведник Ло сказал:
– И-цин! Однажды ты уже избежал огненной пучины и теперь изучаешь здесь тайны бессмертия. Как можешь ты снова помышлять о том, чтобы вернуться на прежний путь!
– Разрешите нам покорнейше просить вас отпустить в этот господина Гун-Сунь Шэна с нами, – сказал Дай Цзун, почтительно кланяясь священной особе, – а когда мы разобьем Гао Ляня, то снова проводим его сюда.
– Как вы не понимаете, почтенные люди, – сказал на это праведник, – что в вашем деле не могут участвовать люди, отрекшиеся от мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196