– Да что же здесь трудного-то? – выслушав эти слова, воскликнул даос Ху и, не раздумывая, дал свое согласие.
На следующий день он подошел к воротам дома старого Паня и попросил подаяние. К нему вышла служанка Ин-эр и спросила:
– А почему ты подошел к задним, а не к передним воротам за подаянием?
Тут монах, не отвечая, стал бормотать молитвы; его услышала находившаяся на дворе хозяйка и, тотчас же выйдя за ворота, спросила:
– Не тот ли ты даос, который в пятую стражу подымает людей на утреннюю молитву?
– Да, это я. По вечерам я еще возжигаю курения, чтобы умилостивить Будду.
Услышав это, женщина очень обрадовалась и приказала служанке Ин-эр принести связку медяков для даоса. А тот, как только служанка ушла, торопливо сказал женщине:
– Я доверенной монаха Пэй Жу-хая. Он послал меня ознакомиться с дорогой к вашему дому.
– Да я уж догадалась, – отвечала женщина. – Приходи сегодня вечером, и если увидишь столик для возжигания благовоний, сейчас же сообщи брату монаху.
Даос лишь головой кивнул. В это время возвратилась Ин-эр, отдала даосу связку денег, и он тут же ушел. А женщина поднялась к себе наверх и там открыла Ин-эр все, что у нее было на сердце. Но разве могла служанка, которой кое-что перепадало, не послушаться своей госпожи?
Итак продолжим наш рассказ. В этот день Ян Сюн как раз должен был дежурить ночью в тюрьме. Еще до наступления вечера он унес туда свою постель. Служанка Ин-эр с нетерпением ждала вечера. Она заранее приготовила столик для возжигания курений и, как только стало смеркаться, вынесла его за ворота. А что касается самой хозяйки, то она притаилась у ворот и стала ждать. В начале первой стражи какой-то человек, с косынкой на голове, быстро прошмыгнул в ворота. Ин-эр от испуга даже вскрикнула:
– Кто это?
Но неизвестный не отвечал. Тогда хозяйка, протянув руку, сорвала с его головы косынку и увидела лысую голову.
– Ах ты, блудня! – легонько выругалась женщина. – И хорошо же ты придумал!
Обнимая друг друга, любовники поднялись наверх. А Ин-эр внесла в дом столик, закрыла ворота и ушла к себе спать.
Двое влюбленных прилипли друг к другу как клей и лак, как сахар и мед, как мозг и кости и, чувствуя себя как рыба в воде, всю ночь предавались наслаждению. Но как только они крепко заснули, послышались удары деревянной колотушки и громкий голос, призывающий к молитве. Монах и его любовница сразу же проснулись. Одеваясь, монах сказал:
– Хоть мне и надо сейчас уходить от тебя, но я надеюсь, что сегодня ночью мы опять будем вместе.
– А это уж твое дело – следить, когда за воротами будет выставлен столик с курильницей. Но если столика не будет, смотри не приходи!
Монах встал с постели, и любовница повязала ему на голову косынку. Ин-эр открыла задние ворота и выпустила монаха на улицу. С этого дня, как только Ян Сюн уходил на ночное дежурство в тюрьму, монах являлся в его дом. Что касается старого Паня, то он уходил спать еще до наступления вечера, а Ин-эр делала все, чтобы услужить своей хозяйке и обмануть Ши Сю.
У женщины так разгоралась страсть, что она уж ни на что не обращала внимания. Про монаха же только и можно было сказать, что, познав вкус запретного плода, он ходил как в дурмане и лишь ждал даоса, чтобы уйти из монастыря. Стараясь для своей госпожи, Ин-эр встречала и провожала его. Так любовники наслаждались и предавались удовольствиям более месяца…
Вернемся же, однако, к Ши Сю. После торговли он прибирал в лавке и тут же оставался на ночь. Но прежняя дума не давала ему покоя, и он просто не знал, что ему делать. Однако ему ни разу не удалось заметить, как приходил и уходил монах. Он всегда вставал во время пятой стражи и все раздумывал об этом деле. Он слышал и стук колотушки, монаха, оповещающего о наступлении рассвета, и голос, призывающий к утренней молитве. Будучи человеком довольно сообразительным, Ши Сю почти вое понял и спокойно рассуждал: «Задние ворота выходят в глухой тупик. Так для кого же этот монах изо дня в день бьет тут в свою деревянную колотушку и призывает к молитве? Тут что-то нечисто».
И вот однажды в середине двенадцатого месяца, во время пятой стражи, Ши Сю еще не спал, и вдруг услышал у ворот стук деревянной колотушки и призыв: «Вставайте на молитву Будде, спасающего всех живущих от страданий и бедствий!»
Услышав этот голос, Ши Сю вскочил с постели и, осторожно подкравшись к двери, стал смотреть в скважину. Тут он увидел, как в тени из ворот прошмыгнул какой-то человек в косынке и удалился вместе с даосом. Ин-эр закрыла за ним ворота. Теперь для Ши Сю все стало ясно, и он с гневом подумал:
«И надо же было, чтобы такому благородному герою, как мой старший брат Ян Сюн, попадаку такая распутная жена! Ведь, вытворяя подобные штуки, она обманывает его».
Едва дождавшись рассвета, он вытащил свиные туши и, развесив их перед дверьми, приготовился к утренней торговле. После завтрака он пошел собирать деньги с должников, а в полдень заглянул в управление, где работал Ян Сюн, и сразу же его увидел.
– Откуда и куда, дорогой брат? – спросил его Ян Сюн.
– Ходил собирать долги и зашел повидаться с вами, дорогой брат! – отвечал Ши Сю.
– У меня так много работы в управлении, что нет даже времени поразвлечься и выпить с вами вина, дорогой брат, – сказал Ян Сюн. – Пойдемте-ка сейчас отдохнем.
И они отправились в кабачок, находившийся около моста. Там они выбрали тихий уголок и, усевшись, заказали хорошего вина и всего, что к нему полагается. Они уже выпили чашечки по три, когда Ян Сюн заметил, что Ши Сю сидит, задумчиво опустив голову. Будучи по натуре человеком нетерпеливым, Ян Сюн тотчас же спросил его:
– Дорогой брат, видно у тебя на душе какая-то печаль? Не получил ли ты недобрые вести из дому? Что расстроило тебя?
– Да нет, из дому я ничего не получал, – отвечал Ши Сю. – Но я отношусь к вам, дорогой брат, как к родному человеку, поэтому разрешите откровенно рассказать вам, что тяготит меня.
– Дорогой брат, что это ты сегодня разговариваешь со мной, словно с чужим? – удивился Ян Сюн. – Говори все как есть, не стесняйся!
– Уважаемый брат, – начал тут Ши Сю. – Каждый день вы уходите из дому и занимаетесь лишь своими делами, а что таорится у вас за спиной, не знаете. Моя невестка – нехорошая женщина. Я уже давно наблюдаю за ней, но до оих пор не решался говорить об этом. Однако сегодня, когда для меня все стало ясно, я больше не могу молчать и решил высказать вам все начистоту. Так что вы уж не обижайтесь на меня за это!
– Вот уж верно, на затылке у меня нет глаз! – воскликнул Ян Сюн. – А скажи, кто же он?
– Не так давно, когда у нас в доме совершали моление, – продолжал Ши Сю, – мы приглашали этого плута монаха Пэй Жу-хая. Невестка все время переглядывалась с ним. Я видел это своими глазами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196