Как дела? По-моему, вы ушли в воспоминания. Но, черт побери, это не приносит пользы. Лучше смотреть в светлое будущее, дорогой Джулиан… хотя, может быть, — Гвельвада подтащил стул и устроился напротив, — мысли ваши заняты нежной красотой нашей общей знакомой?
Айлес поднял взгляд. Гвельвада ехидно скалился.
— Вы догадливы, Эрни. Я думал о ней, — Айлес подался вперед. — Знаете, я думаю, она прекрасная женщина.
— Ну конечно, — ответил Гвельвада. — А сказать вы мне пытаетесь, друг мой, если не быть многословным, что влюбились. Самое сложное для англичан — признаться в любви. Они изо всех сил избегают этого слова. Для вас, богов формальностей, немыслимо позволить себе любой восторг, даже ради великого чувства. Здесь вы законченные идиоты.
Он пожал плечами.
— Любить женщину нужно исступленно — почти свирепо. Женщины простят все — даже величайшую измену — если мужчина любит, как тигр, и лжет, как гусар. Да дьявол… любовь — это гроза, а не апрельская сырость. Она должна быть выматывающей, опустошающей и абсолютно немыслимой. Это говорю я, Гвельвада, и, тысяча чертей, уж я-то знаю.
Айлес усмехнулся.
— По-моему, вы влюблялись тысячи раз. И каждый раз все более искренне и свирепо.
— Возможно… — Гвельвада развел руками. — Но постоянно я влюблен в свою работу, которая, поверьте, друг мой, захватывает, как самая высокая страсть. В любви нужно верить в себя и не удивляться, если однажды очутишься в канаве с ножом в спине. Оскорбленная женщина становится яростным врагом и бьет в спину. Женщина может обожать тебя, и все же наслаждаться, убивая тебя, как враг может восхититься твоим мастерством и тут же отправить на тот свет. Любовь интересна, но и жизнь тоже. Правда, можно соблазнить бесчисленное множество женщин, но невозможно соблазнить жизнь — она, в отличие от женщин, бьется по правилам. Но мне совершенно ясно, что вы, мой Джулиан, без ума от миссис Лайон. Я видел это с самого начала.
Она, конечно, потрясающая женщина. В один прекрасный день, друг мой, вы поймете, что люди моего уважаемого босса — потрясающие люди. К тому же, наша Тельма красавица — чего у меня, Гвельвады, нет. Обаяние — да… мужество — да… хитрость почти как у змеи — да… Все это у Гвельвады есть, но он никогда не заблуждался насчет своей внешности.
— Да? — удивился Айлес. — Слава Богу, что у вас хоть чего-то нет, Эрни.
Гвельвада вытащил богато разукрашенный портсигар и закурил.
— Теперь о нашем друге Джаквесе. Он меня заинтриговал. Когда мы причалили, я с ним поговорил, оставил в лодке и удалился, гадая, хватит ли у него характера выстрелить мне в спину. Ему не хватило. Я наблюдал за ним из тени пальм. Он завелся и погнал в море, будто за ним гнался дьявол. Кажется, направлялся к острову Медведя. Вы его видели?
Айлес кивнул.
— Меллин знает свое дело. В конце концов, он работал с Джаквесом многие годы. Мы дрейфовали у дальней оконечности острова Медведя. За ней, слева, лежит группка рифов. Меллин сказал, они необитаемы. Джаквес зашел на один из них — не более трех четвертей мили в длину и около полумили в ширину. Он подплыл вплотную. Меллин сказал, там пологий спуск. Джаквес бросил якорь в пяти-шести ярдах от берега. Там не слишком глубоко. Он прыгнул за борт и вплавь выбрался на берег.
Гвельвада спросил:
— Превосходно. Куда он пошел?
Айлес пожал плечами.
— Нам не было видно. Там везде заросли, лианы и кусты. Мы видели, как он вышел на берег, а потом исчез.
— А Меллин говорил, что на острове никто не живет?
Айлес покачал головой.
— Он сказал, что не думает, что на островах кто-нибудь есть. Изредка могут заплывать рыбаки. Иногда люди остаются здесь на недели, а потом возвращаются. Меллин сказал, что не знает этого рифа и не может точно сказать, есть ли там кто-нибудь.
Гвельвада кивнул.
— Так что вы сделали с мистером Джаквесом?
Айлес осклабился.
— Мы его угомонили. Он торчит на острове и не может выбраться. Думается, до Черной Багамы три — четыре мили. Мы подошли бортом к лодке Джаквеса. Меллин разбирается в лодках, как морской волк. Он кое-что сделал, и через двадцать минут она уже лежала на дне. Джаквес проклянет все на свете, прежде чем она снова будет на ходу.
Гвельвада одобрительно улыбнулся.
— Превосходно. Итак, мистер Джаквес сидит на крошечном необитаемом островке без лодки. Думаю, мы можем оставить его в покое.
Повисло пауза, потом Айлес сказал:
— Не хочу показаться любопытным, но могу я спросить, что будет следующим блюдом такого экстравагантного и волнующего меню?
— Мой друг, — сказал Гвельвада, — можете спрашивать о чем угодно. Если я захочу ответить — отвечу. Но сейчас как раз тот случай. Я расскажу, каким будет следующее блюдо.
Он взглянул на часы.
— Сейчас половина третьего. Вы допьете коктейль, сядете в свою машину и снова поедете к несчастному Меллину. Наверно, — Гвельвада улыбнулся, — это не приведет его в восторг. С Меллином, сами понимаете, разговор отдельный. Он всегда несчастен. Он смотрит на жизнь через темные очки, очень затемненные. Затащите его в машину, отвезете к заливу. Пусть держит лодку наготове, проверит бензин, и ждет. Я не могу точно сказать во сколько, но к вам присоединюсь. Запомнили?
— Запомнил, — Айлес откинулся на стуле. — Знаете, Эрни, можете не верить, но мне начинает нравиться работать с вами. Не знаю, чем все кончится, может, я раньше окажусь в тюремной камере, но, по-моему, это весело.
Гвельвада изобразил крайнее удивление.
— Ну конечно! … Какие могут быть сомнения? — он наклонился вперед. — Работать с мастером Гвельвадой должно быть весело. Почему, черт подери, иногда мне самому становится весело — очень весело! Помните… лодка должна быть готова через час. И будьте рядом, пока я не появлюсь. Счастливо, друг мой.
Он встал и исчез в другом конце бара.

II
Майор Фалстид, комиссар полиции, временами плохо спал. Часто он мечтал вернуться в Индию на прежнюю должность помощника судьи. Та жизнь была проще и меньше закручена, чем нынешняя. Во-первых, его беспокоило убийство Гелерта. Дело с мертвой точки так и не сдвинулось. Айлес вернулся на остров, но, насколько комиссар знал, не был причастен с убийству, разве что нашел тело. Уставившись в темный потолок он думал, что жизнь полицейского начальника Черной Багамы — не сахар. Слишком много здесь сплетников. Ему уже задают вопросы. Люди решили, что по острову разгуливает маньяк, готовый пристрелить следующую жертву.
Фалстид снова вздохнул, откинулся в постели, включил свет, взял из тумбочки сигарету и закурил. Зазвонил телефон.
В ушах Фалстида раздался вкрадчивый голос Гвельвады.
— Доброе утро, комиссар. Позволите представиться: меня зовут Эрнест Гвельвада. Уверяю, я не мелкая сошка. И мне совершенно необходимо немедленно с вами встретиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47