В его поклоне не было фальши — одно лишь безграничное уважение. Старик прошел во двор, а его телохранитель в черном пиджаке встал рядом с Одзаки у выхода.
Новый гость отметился за столиком регистрации и неторопливой походкой направился к дому, глядя прямо перед собой. Подойдя к дверям, он остановился рядом со мной и начал снимать ботинки, делая это чуть медленнее, чем нужно. И негромко пробормотал:
— Привет, малой.
— Малых по списку не значится, — ответил я.
— Вот как? Ну что ж, извини… Давненько не виделись, Масаюки!
— Да уж, — сказал я.
Каждый из нас продолжал смотреть в свою сторону.
— Надеюсь, у тебя все нормально? Сейчас много людей, толком не поговорить… Но будет время — как-нибудь поболтаем?
— Времени не будет.
— Да-да, конечно. Я понимаю. Прости старика, сорвалось. Не серчай…
Не сказав больше ни слова, он сунул ноги в тапочки и растворился в доме.
Я обернулся к выходу. Парочка за воротами застыла, пристально изучая двор. Сейчас их глаза чуть не сверлили дверной проем, в котором исчез седовласый. Телохранитель седого, подпирая ворота, пялился в пустоту, и в его глазах не читалось ни малейшего интереса к происходящему.
Я направился к столику регистрации и заглянул в список посетителей. Седой расписался размашисто и неразборчиво. Имя сочинил, фамилию оставил как есть.
Одзаки у ворот уже не было.
— Господин финдиректор! — вдруг послышалось у меня за спиной. Санада? Я и не заметил, что все это время он крутился поблизости. — Вы случайно не в курсе, кто этот седой господин?
Видимо, Одзаки подошел сюда с той же целью, что и я. Решив не оборачиваться, я стоял и слушал, как он небрежным тоном учит Санаду уму-разуму:
— Вообще-то я сам себе не поверил, пока в журнал не заглянул. Смотрю — точно! Я-то лично с ним не знаком. Но фигура известная! Это, брат, сам Дайго Сакадзаки. Глава группировки Сиода…
— Сиода? Банда якудзы?!
— Она самая… Одна из старейших в Японии. А он уже четвертый в династии. И теперь возглавляет не только Сиоду, но и весь клан Минамото.
— Минамото?! — Санада выпучил глаза. — Под которым весь район Канто?
— Эй, ты чего разорался? Прикуси язык! Или вон тот верзила тебе его мигом укоротит.
— Прошу прощения! — тут же притих Санада. — Но что этот мафиози делает на похоронах нашего президента?
— Не знаю, не знаю… Это уж не в моей компетенции. Я-то сразу почуял неладное. Не зря здесь полиция ошивается.
— Какая полиция?
— А вон те двое, за воротами. Каждого посетителя глазами ощупывают. Я еще до службы к ним подошел, спросил, что да как… Мы, говорят, участковые из Адзабу. Не волнуйтесь, дескать, мы вам не помешаем. Вежливо так ответили. Ну я и отстал. Хотя могу спорить: на самом деле эти парни из отдела по борьбе с бандитизмом.
— Ох… А я и не заметил. Но разве господин президент был связан с якудзой?
— Кто его знает. Еще в восемьдесят втором, после принятия поправки насчет сокайя, он официально заявил, что не имеет к якудзе отношения. Тогда его как раз избрали гендиректором… Может, за это ему в дом и подкидывали дохлых собак и кошек. Обычно так якудза своих предателей метит… Давно это было, я мало что знаю. Но слухи ходили. Может, из тех времен отголоски? Трудно сказать. Но о том, что их главный на поминки заявится, никто и подумать не мог! Такие птицы, как Сакадзаки, на людях светиться не любят…
— Что ж, он и правда такой великий?
— Какой есть. Мало того, что весь клан Минамо-то под себя подмял, так еще и сын самого Кётаро Сакадзаки! В этой стране ты не найдешь ни одного директора дзайбацу, который не знал бы его папашу. Да ты и сам небось о нем слышал, даром что начальник отдела…
Санада судорожно сглотнул.
— Да уж, слыхал. Самый великий сокайя, олигархов разводил. Когти даже в политику запустил. Кажется, у него еще кличка такая была — Фиксатор. Лет пять уж как на том свете…
— Точно. Когда помер, ему уже за девяносто было. Сынок сперва отцову банду возглавил, а потом и остальных под себя подмял. Уж не знаю, какими способами. Может, у них это по наследству передается… В общем, создал новый клан по модели кансайского. Клан Минамото работает очень гибко — хоть и контролирует ведущие корпорации страны, своих подопечных друг с другом не ссорит. Со всеми договаривается по-хорошему. А потому и с поличным их поймать очень трудно. Про папашу Кётаро какие только слухи не ходили! А наружу так ничего и не выплыло. Вот если б еще сынок вел себя, как родитель, и не высовывался, — всем бы проще было…
— Сын Фиксатора?! — ошарашенно пробормотал Санада и наконец заткнулся.
Девушки за столиком регистрации начали поглядывать в нашу сторону. С явно испуганными лицами. Похоже, уловили кое-что из этого разговора. По крайней мере, Охара точно подслушивала.
Одзаки ушел: за спиной постепенно затихли шаги. Вскоре его фигура вновь замаячила у ворот. И тут Санада заметил меня:
— А-а, Хориэ! Явился-таки? Что, уже выздоровел?
— Худо-бедно…
Санада собрался было что-то сказать, но тут же захлопнул рот. В дверях дома опять появился седой. Неторопливо обулся и так же медленно зашагал обратно к воротам. Одзаки снова отвесил ему поклон. Старик даже не повернулся. Когда он исчез, финдиректор выпрямился и шумно перевел дух.
Особо важные гости постепенно разъехались, и рядовые сотрудники выстроились в цепочку у входа. Я отошел от Санады и снова встал в очередь. Все-таки в доме по-прежнему дежурил Какисима, а в мой первый заход нам пообщаться не удалось.
— Шеф? Вы что, уже поправились?
Я обернулся. Охара стояла в очереди сразу за мной.
— Успею еще. А пока терплю.
— В живых останетесь?
— Да уж как-нибудь… Пропущу где-нибудь стаканчик да и спать завалюсь.
— Стаканчик? — Она покачала головой. — А завтра что делать будете?
— Не знаю пока. Посмотрю по самочувствию. Если с утра не выйду, отметь в расписании, что я взял выходной.
— Хорошо… Вам, кстати, сегодня в обед звонили.
— Кто?
— Какая-то женщина. Я сказала, что вы отдыхаете и я могу что-нибудь передать. Но она повесила трубку. Даже не назвалась…
— Сколько лет примерно?
— Не старушка. Но и не девочка.
— Что — женщина без возраста? Она улыбнулась уголком губ:
— Не знаю, есть ли у нее возраст. Но вроде постарше меня. Голос низкий, грудной. Никого не вспоминаете?
— Трудно сказать. У меня всяких подруг хватает.
— Не так много, чтобы нос задирать… За два года я вас еще ни разу не соединяла с женщинами по личным вопросам!
— На этом свете, поверь, тебе еще много чего не известно.
— Шеф!
— Ну, чего?
— У вас из носа течет. Будете так ходить — от вас последние подруги разбегутся!
Она достала из сумки пачку бумажных салфеток. Я вытащил парутройку и вытер нос.
Подошла моя очередь, и я опять вошел в дом. Какисима все так же стоял у входа в зал и кланялся каждому вне зависимости от возраста и положения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Новый гость отметился за столиком регистрации и неторопливой походкой направился к дому, глядя прямо перед собой. Подойдя к дверям, он остановился рядом со мной и начал снимать ботинки, делая это чуть медленнее, чем нужно. И негромко пробормотал:
— Привет, малой.
— Малых по списку не значится, — ответил я.
— Вот как? Ну что ж, извини… Давненько не виделись, Масаюки!
— Да уж, — сказал я.
Каждый из нас продолжал смотреть в свою сторону.
— Надеюсь, у тебя все нормально? Сейчас много людей, толком не поговорить… Но будет время — как-нибудь поболтаем?
— Времени не будет.
— Да-да, конечно. Я понимаю. Прости старика, сорвалось. Не серчай…
Не сказав больше ни слова, он сунул ноги в тапочки и растворился в доме.
Я обернулся к выходу. Парочка за воротами застыла, пристально изучая двор. Сейчас их глаза чуть не сверлили дверной проем, в котором исчез седовласый. Телохранитель седого, подпирая ворота, пялился в пустоту, и в его глазах не читалось ни малейшего интереса к происходящему.
Я направился к столику регистрации и заглянул в список посетителей. Седой расписался размашисто и неразборчиво. Имя сочинил, фамилию оставил как есть.
Одзаки у ворот уже не было.
— Господин финдиректор! — вдруг послышалось у меня за спиной. Санада? Я и не заметил, что все это время он крутился поблизости. — Вы случайно не в курсе, кто этот седой господин?
Видимо, Одзаки подошел сюда с той же целью, что и я. Решив не оборачиваться, я стоял и слушал, как он небрежным тоном учит Санаду уму-разуму:
— Вообще-то я сам себе не поверил, пока в журнал не заглянул. Смотрю — точно! Я-то лично с ним не знаком. Но фигура известная! Это, брат, сам Дайго Сакадзаки. Глава группировки Сиода…
— Сиода? Банда якудзы?!
— Она самая… Одна из старейших в Японии. А он уже четвертый в династии. И теперь возглавляет не только Сиоду, но и весь клан Минамото.
— Минамото?! — Санада выпучил глаза. — Под которым весь район Канто?
— Эй, ты чего разорался? Прикуси язык! Или вон тот верзила тебе его мигом укоротит.
— Прошу прощения! — тут же притих Санада. — Но что этот мафиози делает на похоронах нашего президента?
— Не знаю, не знаю… Это уж не в моей компетенции. Я-то сразу почуял неладное. Не зря здесь полиция ошивается.
— Какая полиция?
— А вон те двое, за воротами. Каждого посетителя глазами ощупывают. Я еще до службы к ним подошел, спросил, что да как… Мы, говорят, участковые из Адзабу. Не волнуйтесь, дескать, мы вам не помешаем. Вежливо так ответили. Ну я и отстал. Хотя могу спорить: на самом деле эти парни из отдела по борьбе с бандитизмом.
— Ох… А я и не заметил. Но разве господин президент был связан с якудзой?
— Кто его знает. Еще в восемьдесят втором, после принятия поправки насчет сокайя, он официально заявил, что не имеет к якудзе отношения. Тогда его как раз избрали гендиректором… Может, за это ему в дом и подкидывали дохлых собак и кошек. Обычно так якудза своих предателей метит… Давно это было, я мало что знаю. Но слухи ходили. Может, из тех времен отголоски? Трудно сказать. Но о том, что их главный на поминки заявится, никто и подумать не мог! Такие птицы, как Сакадзаки, на людях светиться не любят…
— Что ж, он и правда такой великий?
— Какой есть. Мало того, что весь клан Минамо-то под себя подмял, так еще и сын самого Кётаро Сакадзаки! В этой стране ты не найдешь ни одного директора дзайбацу, который не знал бы его папашу. Да ты и сам небось о нем слышал, даром что начальник отдела…
Санада судорожно сглотнул.
— Да уж, слыхал. Самый великий сокайя, олигархов разводил. Когти даже в политику запустил. Кажется, у него еще кличка такая была — Фиксатор. Лет пять уж как на том свете…
— Точно. Когда помер, ему уже за девяносто было. Сынок сперва отцову банду возглавил, а потом и остальных под себя подмял. Уж не знаю, какими способами. Может, у них это по наследству передается… В общем, создал новый клан по модели кансайского. Клан Минамото работает очень гибко — хоть и контролирует ведущие корпорации страны, своих подопечных друг с другом не ссорит. Со всеми договаривается по-хорошему. А потому и с поличным их поймать очень трудно. Про папашу Кётаро какие только слухи не ходили! А наружу так ничего и не выплыло. Вот если б еще сынок вел себя, как родитель, и не высовывался, — всем бы проще было…
— Сын Фиксатора?! — ошарашенно пробормотал Санада и наконец заткнулся.
Девушки за столиком регистрации начали поглядывать в нашу сторону. С явно испуганными лицами. Похоже, уловили кое-что из этого разговора. По крайней мере, Охара точно подслушивала.
Одзаки ушел: за спиной постепенно затихли шаги. Вскоре его фигура вновь замаячила у ворот. И тут Санада заметил меня:
— А-а, Хориэ! Явился-таки? Что, уже выздоровел?
— Худо-бедно…
Санада собрался было что-то сказать, но тут же захлопнул рот. В дверях дома опять появился седой. Неторопливо обулся и так же медленно зашагал обратно к воротам. Одзаки снова отвесил ему поклон. Старик даже не повернулся. Когда он исчез, финдиректор выпрямился и шумно перевел дух.
Особо важные гости постепенно разъехались, и рядовые сотрудники выстроились в цепочку у входа. Я отошел от Санады и снова встал в очередь. Все-таки в доме по-прежнему дежурил Какисима, а в мой первый заход нам пообщаться не удалось.
— Шеф? Вы что, уже поправились?
Я обернулся. Охара стояла в очереди сразу за мной.
— Успею еще. А пока терплю.
— В живых останетесь?
— Да уж как-нибудь… Пропущу где-нибудь стаканчик да и спать завалюсь.
— Стаканчик? — Она покачала головой. — А завтра что делать будете?
— Не знаю пока. Посмотрю по самочувствию. Если с утра не выйду, отметь в расписании, что я взял выходной.
— Хорошо… Вам, кстати, сегодня в обед звонили.
— Кто?
— Какая-то женщина. Я сказала, что вы отдыхаете и я могу что-нибудь передать. Но она повесила трубку. Даже не назвалась…
— Сколько лет примерно?
— Не старушка. Но и не девочка.
— Что — женщина без возраста? Она улыбнулась уголком губ:
— Не знаю, есть ли у нее возраст. Но вроде постарше меня. Голос низкий, грудной. Никого не вспоминаете?
— Трудно сказать. У меня всяких подруг хватает.
— Не так много, чтобы нос задирать… За два года я вас еще ни разу не соединяла с женщинами по личным вопросам!
— На этом свете, поверь, тебе еще много чего не известно.
— Шеф!
— Ну, чего?
— У вас из носа течет. Будете так ходить — от вас последние подруги разбегутся!
Она достала из сумки пачку бумажных салфеток. Я вытащил парутройку и вытер нос.
Подошла моя очередь, и я опять вошел в дом. Какисима все так же стоял у входа в зал и кланялся каждому вне зависимости от возраста и положения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78