– Все! – хрипло выдохнула Амерлин. – Кончено! Хорошо видно было, как осунулись лица некоторых Айз Седай, как над бровями их выступил пот. Анайя вытащила из рукава простенький носовой платочек из льна и попросту утерла им свое лицо. Холодноглазая Белая, стараясь, чтобы никто не видел этого, провела по своим щекам кружевным платком из Лугарда.
– Невероятно! – проговорила Верин. – Чтобы в ком-то столь жарко билась в наши дни Древняя Кровь! Она и Серафелле склонились голова к голове и стали беседовать друг с дружкой, тихо, но с бурными жестами.
– Он… Исцелен? – спросила Найнив. – Он будет жить?
Со стороны Мэт как будто спал, но лицо его по-прежнему имело весьма истощенный вид, щеки впали очень глубоко. Об Исцелении, которое вылечивало не полностью, Эгвейн не слыхала. Если только на то, чтобы разорвать его связь с кинжалом, не потребовалась вся Сила, которую им удалось сфокусировать. О Свет!
– Брендас! – послышался голос Амерлин. – Не проследишь ли ты за тем, чтобы юношу отнесли в его комнату?
– Как прикажешь, мать! – сказала женщина с холодными глазами, и реверанс она сделала столь же холодноватый, какою казалась сама. Когда Брендас вышла позвать носильщиков, вслед за ней из комнаты потянулись в коридор и другие Айз Седай, с ними и Анайя. Последовали за ними и Верин вместе с Серафелле, все еще разговаривая друг с дружкой слишком тихо, так что Эгвейн не сумела определить тему их беседы.
– Мэта совсем Излечили? – требовательно спросила Найнив, и Шириам взглянула на нее, подняв брови. На голос Найнив обернулась Престол Амерлин.
– Он в таком состоянии сейчас, что лучшего и ожидать пока нельзя, – произнесла она холодно. – Время еще скажет свое слово и сделает свое дело. Конечно, если столь долго проносить при себе вещь, оскверненную порчей Шадар Логота… Кто знает, какое влияние успел оказать на юношу сей кинжал? Быть может, вообще никакого воздействия, но может оказаться впоследствии, что очень сильное. Посмотрим. Но связь его с кинжалом разорвана. Сейчас Мэту нужен отдых и столько пищи, сколько он только может съесть. Он должен жить!
– Но отчего он так кричал, мать? – спросила Илэйн, но тут же добавила поспешно: – Если мне позволено будет спросить?
– Он командовал воинами! – Амерлин взглянула на лежащего больного с легким недоумением. С тех пор как силы оставили его. Мэт лежал неподвижно, но Эгвейн показалось, будто дыхание его уже стало глубже, грудь его поднимается более ритмично. – Командовал в битве, происшедшей, я бы сказала, две тысячи лет тому назад. Возвращается Древняя Кровь!
– Не все его слова касались битвы! – промолвила Найнив. – Я слышала, он произнес слова – Айз Седай. Битва тут ни при чем. – И запоздало добавила: – Мать.
Какое-то время казалось, что Амерлин размышляла, возможно, о том, как ответить девушке, либо, возможно, о том, стоит ли вообще с ней разговаривать.
– У него, я полагаю, – наконец сказала она, – на какое-то время прошлое и настоящее смешались воедино. Он был в прошлом, но оставался здесь, и знал, кто с ним рядом. Поэтому он приказывал нам отпустить его. – Она снова немного помедлила. – "Я – свободный человек, Айз Седай. А не добыча для Айз Седай! " Вот что говорил он.
Лиане громко фыркнула, а иные из Айз Седай забормотали что-то гневно и полуслышно.
– Но, мать, – произнесла Эгвейн, – не мог же он вкладывать в свои слова такой смысл! Манитерен была союзником Тар Валона.
– Дитя мое! – промолвила Амерлин. – Манитерен и Тар Валон действительно были союзниками, но кто может постигнуть сердце мужчины? Он и сам-то не может этого, я полагаю. Мужчина такое создание, что взять его на поводок – проще простого, а вот удержать на привязи – труднее не бывает. Даже тогда, когда он сам желает быть всю жизнь на цепи.
– Уже поздно, мать, – сказала Шириам. – Повара, наверное, уже заждались своих помощниц.
– Но скажите, мать, – спросила Эгвейн озабоченно, – можем ли мы ухаживать за Мэтом? Если ему и впрямь грозит смерть…
Взгляд Амерлин был спокойным, лицо ее не выражало ничего.
– У вас масса дел, дитя мое! – сказала она. Нет, не выскабливание котлов имела она в виду! Уж в этом-то Эгвейн была уверена абсолютно.
– Да, мать! Как прикажете! – Она сделала реверанс, и юбки ее коснулись юбок Илэйн и Найнив, также опустившихся в реверансе. Эгвейн в последний раз взглянула на Мэта и двинулась вслед за Шириам, выходившей из комнаты. Мэт все так же лежал без движения.


ГЛАВА 19. Пробуждение

Медленно открыв глаза, Мэт уставился недвижным взором на потолок, выбеленный недавней штукатуркой, не понимая, где он находится и как его сюда занесло. Потолок был хитро обрамлен стенным бордюром из позолоченной листвы, а матрас под молодым человекам, упругий и мягкий, был битком набит пухом. В богатый, стало быть, дом ты угодил, Мэт. Водятся, видно, у хозяев деньжата. Но все эти вопросы – где я да как сюда залетел – не надолго задерживались в сознании Мэта, как и другие мысли.
Он видел сны, и теперь в голове его метались клочки этих снов вперемежку с воспоминаниями. Он не мог отделить одно от другого. Немыслимые полеты над землей, неистовый гром сражений, странный народ, явившийся из-за океана. Пути и Портальные Камни, обрывки иных жизней, создания и предметы прямиком из сказаний менестрелей – все это наверняка сны. По крайней мере, так ему казалось. Но не был же его вымыслом Лойал, а он-то ведь – огир! Причудливо сплетались перед внутренним слухом Мэта и кружили в голове обрывки его разговоров с отцом, с друзьями, с Морейн, он видел красивую женщину, видел капитана-корабельщика и того прилично одетого господина, который по-отечески беседовал с Мэтом. предлагая здравые советы. Вот это представлялось реальным. Но все рассыпалось на клочки и фрагменты. Все беспорядочно кружилось и перемешивалось.
– Муад'дрин тиа дар алленде кабадрин родим, – бормотал Мэт. Слова были всего лишь набором звуков, однако меж ними сверкало нечто.
Внизу, прямо под ним, на милю или больше по обе стороны, выстраивались плотные шеренги копьеносцев, там и тут виднелись вымпелы и знамена больших и малых городов и меньших Домов. Слева фланг его войска защищала река. справа – болота и топи. С вершины холма он следил за копьеносцами, вступившими в бой с неисчислимым полчищем троллоков, пытающихся пробить фронт. Копья пронзали черные кольчуги троллоков, но их секиры, точно косы, выкашивали в рядах людей окрашенные кровью прокосы. Воздух наполняли крики и пронзал рев. Над головой, посреди безоблачных небес, нещадно пылало солнце, и над рядами ратоборцев поднималось мерцание жары. Вражеские стрелы падали дождем, не переставая ранить и поражать насмерть не только людей, но и троллоков. Он отозвал своих лучников, но Повелители Ужаса не обратили внимания на новый маневр, стремясь прорвать линию вражеской обороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236