Он стоял на небольшом возвышении — замок в стиле готики Строберри-Хилл, причуда богача эпохи дуэлей. Еще один пружинистый служитель открыл нам дверь. Мы вошли в зал высотой в два этажа, со стенами, увешанными картинами.
На картинах были сплошные пушечные залпы, кровь и убитые лошади. У меня не было времени их рассматривать, потому что дверь открылась и вошел Фицджеральд.
У него было маленькое загорелое лицо, нос и подбородок загнуты навстречу друг другу, как у щелкунчика. Несмотря на теплую погоду, он был одет в костюм-тройку из пестрой шерстяной ткани, облегающий, но не тесный, придающий ему сходство с наездником.
— Добрый день, — сказал он. Его глаза меня удивили: жесткие и яркие, глубоко посаженные. Такие глаза замечают все. Я нажал кнопку "Запись" на магнитофоне, назвал себя Гарри Уоллесом, а Надю — Надей Орловой, совладелицей.
— Русская? — спросил он.
Она жеманно улыбнулась — в жизни бы не подумал, что она на это способна.
— Дед и бабка из России, — сказала она.
Он потерял к ней интерес, взглянул на часы и встал у камина, под собственным портретом в десантной форме.
— Я слышал, у вас сложности.
— Да, — ответил я. — Расскажите мне о вашей организации.
Его глаза, остановившиеся на мне, были похожи на две яркие льдинки.
— Мы специализируемся на охране и разведке.
Магнитофон у меня в кармане работал.
— Не могли бы вы дать мне представление о вашей прошлой деятельности?
— Я думал, Кристофер Тиррелл вам рассказал об этом.
— Он был очень... осторожен.
Мой собеседник любовно погладил челюсть.
— Можете мне поверить, что наши методы очень эффективны. Мы действуем по принципу "не вылечим — не заплатят". Я не могу говорить об отдельных случаях.
Портрет справа от него изображал фашистского лидера Освальда Мосли. Я ничего не добился. Пришлось сказать:
— Ну ладно. У меня фабрика в Суиндоне. Один из моих директоров докладывает конкурирующей фирме то, чего не должен. И боюсь, что кто-то из цеховых мастеров куплен той же фирмой. Я хочу, чтобы вы узнали, что происходит на самом деле. Отчет и акт.
— Почему вы не уволите обоих?
— Они мне вредят, — сказал я. — А я хочу навредить им.
— Навредить?
— Бывают несчастные случаи, — пояснил свою мысль я, не сводя с него глаз.
Его лицо не дрогнуло.
— Да, — согласился он.
— Хорошо, — сказал я. — Я хочу спросить о двух вещах. Во-первых, меня интересуют отзывы. На кого вы работали прежде?
— Мартин Уильямс, адвокатская контора. Бристоль. "Глоуб индастриал". Они вам расскажут.
Во внезапно наступившей тишине я слышал где-то визг циркулярной пилы, слышал, как кто-то звенит тарелками в другом конце дома. Фирма "Глоуб индастриал" посещала "Школу лидеров" Отто Кэмпбелла, училась там падать с гор. Если это и было совпадение, то впечатляющее.
Я не верил в такие впечатляющие совпадения.
— Спасибо, — сказал я. — Ну a... modus operandi?
— То есть? — Он не сводил глаз с лепнины в углу комнаты.
— Я хочу, чтобы этого типа можно было уволить, — сказал я. — Но чтобы до следующего места работы он не был в состоянии дойти. Вы понимаете, к чему я клоню?
— Да. — Он перевел глаза с лепнины на меня. Его лицо казалось вырезанным из коричневого дерева. Он спросил: — Мы с вами не встречались?
— Вряд ли, — ответил я. — Так что же вы сделаете?
— Извините, одну секунду.
Он быстрыми шагами вышел из комнаты. Дверь хлопнула.
Надя спросила:
— Что он затеял?
Я пожал плечами. Внутри у меня похолодело.
— Боюсь, сейчас начнутся неприятности, — сказал я.
Фицджеральд вернулся в комнату. В руках у него был альбом ин-кварто, переплетенный в кожу и раскрытый. Это был альбом вырезок.
Неприятности начались.
Фицджеральд улыбнулся нам, но глаза были холодны как лед. Он вернулся к мраморному камину, положил локоть рядом с элегантным черным телефонным аппаратом, стоявшим подле бронзовой фигурки — волка на задних лапах.
Внезапно он спросил:
— Вы знаете Дикки Уилсона?
Я увидел страницу, на которой был раскрыт альбом. Газетная фотография: я и Дикки на набережной в Чатеме, у обоих рассерженный вид, лица обращены к камере. Меня затошнило. Я понял по лицу Фицджеральда, что он меня узнал.
— Мы встречались, — сознался я.
— Знаете, — сказал он, — по-моему, вы отнимаете у меня время.
Он вытащил руки из карманов и отошел от камина. Я встал. Он выглядел маленьким, жестким и опасным. В воздухе появилось нечто, отчего колотилось сердце и пересохло во рту. Это нечто имело оттенок насилия.
— О чем вы говорите? — спросил я.
— Вы обманули меня, мистер Тиррелл, — сказал он. — Мне это не нравится.
Итак, нас раскусили.
— Уходите, пожалуйста.
Я сказал:
— Мне хотелось бы знать имя клиента, который просил вас уполномочить мистера Пинсли обыскать мое судно.
— Мне абсолютно не о чем с вами говорить, — отрезал он. — Вы вторглись ко мне. Убирайтесь из моего дома. — Он взялся за переносной телефон. — Я позвоню в полицию.
— Благодарю вас за то, что уделили нам время, — произнес я вежливо.
— Вы об этом пожалеете, — сказал он спокойным, обыденным тоном.
— Фамилия клиента, — не унимался я.
— Убирайтесь, — ответил он.
Мы вышли.
Проезжая через парк, мы почувствовали запах свежеподстриженной травы. Надя сказала:
— Вот это громила.
Я улыбнулся ей:
— Не волнуйся. Он побоится газетного шума. Он нас не тронет.
Мы выехали из ворот под взглядом жестких черных глаз сторожа с короткими усами. Я повернул на главное шоссе; у меня вовсе не было уверенности, что я прав.
Глава 16
Когда мы вернулись в Госпорт, Дин сидел на мачте и смазывал шкивы.
Чем больше я думал о Фицджеральде, тем меньше мне нравились его слова. Мачта у "Лисицы" очень высокая. Мне казалось, что она торчит, как маяк. Так и кричит: "Мы здесь". У "Противовеса" хорошее зрение. Так что я спустил Дина на палубу и отчалил. Мы поплыли к Портсмуту, а там я выклянчил разрешение поставить судно на прикол в доке для торговых судов. Мне казалось, что в гуще коммерческих кораблей мы не так бросаемся в глаза.
Я взял телефон и уселся на палубе, поглядывая на укороченную мачту военного корабля "Победа" и подставляя лицо солнцу. Я набрал номер Отто Кэмпбелла.
Он оказался на месте.
— Отто! — радостно приветствовал я.
— Черт возьми, как дела? — сказал он. — Ты спас мне жизнь с этой командой из "Глоуб", будь уверен.
— Я как раз по поводу команды из "Глоуб". Где ты их подцепил?
— Как всегда, — ответил он. — Знакомые знакомых.
— Чьи?
— Они оказались в "Молодежной компании", — сказал Отто. — Дикки устраивал вечер выжимания средств. Он разговорился с этим парнем. Томом Стиббардом, который пытался уронить тебя со скалы, и порекомендовал ему наш центр.
— Добрый старый Дикки, — произнес я.
— Он здорово зол на тебя, — сообщил Отто.
— Я так и понял.
— У меня сейчас десять человек ждут дальнего заплыва, — сказал Отто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
На картинах были сплошные пушечные залпы, кровь и убитые лошади. У меня не было времени их рассматривать, потому что дверь открылась и вошел Фицджеральд.
У него было маленькое загорелое лицо, нос и подбородок загнуты навстречу друг другу, как у щелкунчика. Несмотря на теплую погоду, он был одет в костюм-тройку из пестрой шерстяной ткани, облегающий, но не тесный, придающий ему сходство с наездником.
— Добрый день, — сказал он. Его глаза меня удивили: жесткие и яркие, глубоко посаженные. Такие глаза замечают все. Я нажал кнопку "Запись" на магнитофоне, назвал себя Гарри Уоллесом, а Надю — Надей Орловой, совладелицей.
— Русская? — спросил он.
Она жеманно улыбнулась — в жизни бы не подумал, что она на это способна.
— Дед и бабка из России, — сказала она.
Он потерял к ней интерес, взглянул на часы и встал у камина, под собственным портретом в десантной форме.
— Я слышал, у вас сложности.
— Да, — ответил я. — Расскажите мне о вашей организации.
Его глаза, остановившиеся на мне, были похожи на две яркие льдинки.
— Мы специализируемся на охране и разведке.
Магнитофон у меня в кармане работал.
— Не могли бы вы дать мне представление о вашей прошлой деятельности?
— Я думал, Кристофер Тиррелл вам рассказал об этом.
— Он был очень... осторожен.
Мой собеседник любовно погладил челюсть.
— Можете мне поверить, что наши методы очень эффективны. Мы действуем по принципу "не вылечим — не заплатят". Я не могу говорить об отдельных случаях.
Портрет справа от него изображал фашистского лидера Освальда Мосли. Я ничего не добился. Пришлось сказать:
— Ну ладно. У меня фабрика в Суиндоне. Один из моих директоров докладывает конкурирующей фирме то, чего не должен. И боюсь, что кто-то из цеховых мастеров куплен той же фирмой. Я хочу, чтобы вы узнали, что происходит на самом деле. Отчет и акт.
— Почему вы не уволите обоих?
— Они мне вредят, — сказал я. — А я хочу навредить им.
— Навредить?
— Бывают несчастные случаи, — пояснил свою мысль я, не сводя с него глаз.
Его лицо не дрогнуло.
— Да, — согласился он.
— Хорошо, — сказал я. — Я хочу спросить о двух вещах. Во-первых, меня интересуют отзывы. На кого вы работали прежде?
— Мартин Уильямс, адвокатская контора. Бристоль. "Глоуб индастриал". Они вам расскажут.
Во внезапно наступившей тишине я слышал где-то визг циркулярной пилы, слышал, как кто-то звенит тарелками в другом конце дома. Фирма "Глоуб индастриал" посещала "Школу лидеров" Отто Кэмпбелла, училась там падать с гор. Если это и было совпадение, то впечатляющее.
Я не верил в такие впечатляющие совпадения.
— Спасибо, — сказал я. — Ну a... modus operandi?
— То есть? — Он не сводил глаз с лепнины в углу комнаты.
— Я хочу, чтобы этого типа можно было уволить, — сказал я. — Но чтобы до следующего места работы он не был в состоянии дойти. Вы понимаете, к чему я клоню?
— Да. — Он перевел глаза с лепнины на меня. Его лицо казалось вырезанным из коричневого дерева. Он спросил: — Мы с вами не встречались?
— Вряд ли, — ответил я. — Так что же вы сделаете?
— Извините, одну секунду.
Он быстрыми шагами вышел из комнаты. Дверь хлопнула.
Надя спросила:
— Что он затеял?
Я пожал плечами. Внутри у меня похолодело.
— Боюсь, сейчас начнутся неприятности, — сказал я.
Фицджеральд вернулся в комнату. В руках у него был альбом ин-кварто, переплетенный в кожу и раскрытый. Это был альбом вырезок.
Неприятности начались.
Фицджеральд улыбнулся нам, но глаза были холодны как лед. Он вернулся к мраморному камину, положил локоть рядом с элегантным черным телефонным аппаратом, стоявшим подле бронзовой фигурки — волка на задних лапах.
Внезапно он спросил:
— Вы знаете Дикки Уилсона?
Я увидел страницу, на которой был раскрыт альбом. Газетная фотография: я и Дикки на набережной в Чатеме, у обоих рассерженный вид, лица обращены к камере. Меня затошнило. Я понял по лицу Фицджеральда, что он меня узнал.
— Мы встречались, — сознался я.
— Знаете, — сказал он, — по-моему, вы отнимаете у меня время.
Он вытащил руки из карманов и отошел от камина. Я встал. Он выглядел маленьким, жестким и опасным. В воздухе появилось нечто, отчего колотилось сердце и пересохло во рту. Это нечто имело оттенок насилия.
— О чем вы говорите? — спросил я.
— Вы обманули меня, мистер Тиррелл, — сказал он. — Мне это не нравится.
Итак, нас раскусили.
— Уходите, пожалуйста.
Я сказал:
— Мне хотелось бы знать имя клиента, который просил вас уполномочить мистера Пинсли обыскать мое судно.
— Мне абсолютно не о чем с вами говорить, — отрезал он. — Вы вторглись ко мне. Убирайтесь из моего дома. — Он взялся за переносной телефон. — Я позвоню в полицию.
— Благодарю вас за то, что уделили нам время, — произнес я вежливо.
— Вы об этом пожалеете, — сказал он спокойным, обыденным тоном.
— Фамилия клиента, — не унимался я.
— Убирайтесь, — ответил он.
Мы вышли.
Проезжая через парк, мы почувствовали запах свежеподстриженной травы. Надя сказала:
— Вот это громила.
Я улыбнулся ей:
— Не волнуйся. Он побоится газетного шума. Он нас не тронет.
Мы выехали из ворот под взглядом жестких черных глаз сторожа с короткими усами. Я повернул на главное шоссе; у меня вовсе не было уверенности, что я прав.
Глава 16
Когда мы вернулись в Госпорт, Дин сидел на мачте и смазывал шкивы.
Чем больше я думал о Фицджеральде, тем меньше мне нравились его слова. Мачта у "Лисицы" очень высокая. Мне казалось, что она торчит, как маяк. Так и кричит: "Мы здесь". У "Противовеса" хорошее зрение. Так что я спустил Дина на палубу и отчалил. Мы поплыли к Портсмуту, а там я выклянчил разрешение поставить судно на прикол в доке для торговых судов. Мне казалось, что в гуще коммерческих кораблей мы не так бросаемся в глаза.
Я взял телефон и уселся на палубе, поглядывая на укороченную мачту военного корабля "Победа" и подставляя лицо солнцу. Я набрал номер Отто Кэмпбелла.
Он оказался на месте.
— Отто! — радостно приветствовал я.
— Черт возьми, как дела? — сказал он. — Ты спас мне жизнь с этой командой из "Глоуб", будь уверен.
— Я как раз по поводу команды из "Глоуб". Где ты их подцепил?
— Как всегда, — ответил он. — Знакомые знакомых.
— Чьи?
— Они оказались в "Молодежной компании", — сказал Отто. — Дикки устраивал вечер выжимания средств. Он разговорился с этим парнем. Томом Стиббардом, который пытался уронить тебя со скалы, и порекомендовал ему наш центр.
— Добрый старый Дикки, — произнес я.
— Он здорово зол на тебя, — сообщил Отто.
— Я так и понял.
— У меня сейчас десять человек ждут дальнего заплыва, — сказал Отто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81