— У тебя увеличатся скулы, расширится подбородок, подработаем рисунок губ, и вместо утомленного любовной тоской и страданиями латиноса ты будешь похож на смазливого малолетнего стриптизера из ночного клуба.
— У тебя есть для меня новый паспорт? — подозрительно прищуривается Артур.
— Есть.
— Дай-ка угадаю с одного раза. Николай Сидор-кин?
— Ну и что? Зато тебе послезавтра исполняется семнадцать. Это только за Москву выбраться, потом пусть твои друзья из Калининграда подберут что-то более стоящее и совершеннолетнее. Тем более что опухшие места к тому времени опадут.
— Как я мог тебе довериться?!
— Ты уже это говорил.
— А больно не будет?
— Будет!
— Я так и думал.
ПРОЩАНИЕ
Мы стояли на заливочной площадке. Вокруг разворачивались поливальные машины, стоял стойкий чад и запах выхлопных газов. Поющий таксист уже сигналил, я придирчиво осмотрела Артура напоследок, стала на цыпочки и крикнула:
— Прощай!
— Что? — наклонился он.
— Прощай!
— До свидания! Но имей в виду, ты ненормальная!
— Что?
— Ты ненормальная!
— Я знаю!
— Прощай!
ПОЖАР
Почти сорок минут я шла по трубе обратно. Выбравшись на свет, обнаружила, что жизнь уже кипит, везде снуют озабоченные жители свалки, и, если нахохлиться и смотреть все время под ноги, можно спокойно пройти куда угодно, а чемодан Мадле-ны с пистолетом в нем я запрятала в одном из поворотов трубы, так что осталось засунуть руки в рукава поглубже и — вперед!
Обнаружив “Москвич” целым и невредимым, я села на переднее сиденье, потрогала груди. Болят. Что там делает девочка? Поверила, что я скоро вернусь?
На въезде в город несколько милицейских машин. Проверка документов. Досмотр транспорта. У меня даже сердце не дрогнуло. Чего беспокоиться? Больше я бильярдисту ничем помочь не могу. Что? Открыть багажник.
На долю секунды я замешкалась, вдруг показалось, что сейчас открою крышку, а там, скорчившийся, облитый шоколадным коктейлем, спит Артур Карлович Бехтев и не знает, что от моего замешательства два милиционера уже выдернули оружие и стали на изготовку.
— А что случилось? — зевая, поинтересовалась я, демонстрируя пустой багажник.
— Дезертира ищем. Сбежал из воинской части неподалеку.
Подъезжая к дому, я увидела на газоне у ворот нечто совершенно странное. Там стоял круглый антикварный столик из коридора второго этажа, а на нем — костяная фигурка божка из супружеской спальни. У стола лежала на траве большая дорожная сумка, под завязку набитая какими-то вещами, подзорная труба, несколько книг — стопкой и раскрытый зонт, закрывающий книги.
Я не стала заезжать в ворота, вышла из машины и осмотрела все из-за ограды.
Мне очень не понравились эти вещи на траве, и я пошла через дорогу к грязно-желтому фургону, чтобы спросить у следователя Поспелова, что все это значит. Пробираясь через кусты, я сначала увидела, что дверь сарая открыта нараспашку, а потом — что фургона нет.
От его колес остался след на прошлогодней траве. В сарае — пусто. Ни обогревателя, ни телогрейки на скамье. Я вернулась к дому.
Калитка закрыта.
Ворота — тоже.
Из гаража вышел Коля с еще одной большой сумкой, он сосредоточен и грустен.
Подошел к столику на траве, поставил сумку и не смотрит на меня.
— Открой!
— Мы уезжаем.
— Кто это — мы?
— Я и дети.
— Открой, я покормлю маленького.
— Не надо. Я его уже покормил.
— Открой, я слышу, как он плачет. Потоптавшись, он открывает замок. Идет за мной к дому.
— Я решил, что нам больше не стоит видеться.
— Плевать мне на твои решения. Можешь уезжать, куда хочешь, а с детьми я разберусь.
— Я родственник, я сам разберусь!
— Ну-ка, родственник, отойди от двери!
А поскольку Коля не решается оказать прямое сопротивление, но и в дом почему-то пускать меня не хочет, я просто отталкиваю его.
— Моника, подожди, у меня для тебя повестка. Следователь Поспелов оставил.
Мы топчемся теперь в коридоре на первом этаже. Мне понравилось, как он сказал “Моника”.
— Очень интересно, но я пока занята. Отойди, мне нужно помыться.
— Опять со свалки, да? Знаешь, что мне в тебе нравится?
— Неужели молоко? — спрашиваю я из ванной, сбрасывая одежду.
— Нет. Ты пахнешь неприятностями.
— А ты бензином!
На втором этаже полный разгром. Вещи раскиданы, столы выпотрошены прямо на пол, по всему коридору валяются книги.
— Обыск? — я киваю на пол.
— Нет, — мнется Коля.
— Неужели мамочка приезжала делать уборку?!
— Нет, это я.
— Что искал? — Я укладываюсь на кровать к маленькому и оглядываюсь в поисках Сюшки.
— Искал? Ничего не искал, пытался понять…
— Все понял или хочешь еще мебель переломать?
— Все, — кивает Коля. — Больше ничего не хочу.
В коридоре топочут маленькие ножки. Сюшка с разбегу запрыгивает к нам на кровать и обхватывает мои колени.
— Я собрала игрушки! — шепчет она.
— Что, Коля и твои игрушки раскидал? Ну ты варвар!
Маленький не хочет есть, он улыбается мне и пытается что-то сказать, морща лоб.
Придется сцеживаться. Заглядываю в детскую и вижу, что посередине комнаты стоит сетка с игрушками, а на сетке развалился знаменитый тигр.
— Помоги одеть маленького, — просит Коля.
— И куда же ты собрался? — я вдруг почувствовала, что он все решил и не отступит. Впервые за последние дни я почувствовала себя совершенно беспомощной. И ведь — уедет! Ведь действительно родственник!
— Ты можешь поехать со мной, — подслушал Коля мои мысли.
— Ну спасибо!
— Ты можешь вообще… — мнется Коля, потом решается:
— Ты можешь остаться с нами, пока не надоест, пока маленький не подрастет. Но только если будешь меня слушаться во всем, — добавляет он строго.
— Во-о-от как?..
— Вот так. Одевай детей, сажай их в машину, а я пока вещи загружу.
— Вещи?..
— Да. То, что мы берем с собой. Кстати… Я не нашел свой паспорт.
— Ты его потерял! — уверенно заявляю я. Коля смотрит мне в лицо, потом — на руки, потом — опять в лицо.
— У тебя получилось его вывезти, да?
— Еще не знаю.
— Ладно, — вздыхает он. — Я его потерял.
Одеваю детей. Чувствую неладное в тишине внутри дома. Обхожу его весь, комнату за комнатой, как будто в первый раз, как будто ищу голодного ребенка.
Выхожу на улицу.
Коля открыл ворота и уложил маленького в машину на детское подвесное сиденье. Сюшка носится вокруг столика на траве, вокруг зонтика — этот столик и зонт остались одни, и вдруг именно в этот момент, разглядывая бегающую девочку, я поняла, что все позади. Ничего плохого больше не будет, наступит теплая весна, я научусь плавать…
— Коля! — кричу я и бегу за Сюшкой. — Я научусь плавать, я научусь петь!
— Если ты готова, — говорит Коля бесцветным голосом, — садись в машину и отъезжай.
— Как это — отъезжай?..
— Я потом к вам подойду, через пять минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82