.
— Я придумал, как нам выйти из положения, — объявляет Коля. — Нужно перемолоть в кофемолке рыбок с горелыми костями из коробки и дать это понюхать бильярдисту. Он как бы умрет, и тогда мы…
— Нет, — категорично перебиваю я.
— Нет? Ты придумала что-то получше?
— Да. И вообще, перестань переживать на эту тему. Я хочу прогуляться. Выйду на полчасика.
— Как это — прогуляться? — дергается Коля.
— Очень просто. Ногами. Пройдусь туда-сюда по свежему воздуху и подумаю. А ты посидишь пока с детьми.
— Ты не можешь так со мной поступить! — он повышает голос и начинает спускаться. — Я тебя сейчас привяжу веревкой к кровати, по крайней мере, тогда ты не прыгнешь в какой-нибудь мусоровоз!
— Давай без экстремизма, ладно? Если хочешь, можешь наблюдать за мной в трубу с чердака. Я погуляю недалеко от дома и вернусь. Мне просто нужно побыть одной и подумать.
— Надень теплые рейтузы! Совсем мальчик сдвинулся!
Выйдя на дорогу, машу рукой в направлении чердачного окна. Гуляю минут десять перед домом и как бы ненароком захожу в кусты у дороги. Я иду к сараю. Выбираю у его стены местечко, из которого мне видно чердачное окно, присаживаюсь, прислонясь спиной к старым доскам сарая (надеюсь, меня хорошо видно в трубу), и говорю тихонько:
— Тук-тук!
— В этом сарае кто-то живет! — сразу же зашептал с той стороны досок Артур.
— Ты его видел?
— Нет, но здесь установлен самодельный обогреватель и стоит скамья, а на ней — ватник! Провода наверняка накинуты на ближайший столб, можешь проверить?
— Что проверить?
— Что розетка на полу просто соединена с удлинителем, а удлинитель подсоединен к проводам, которые накинуты…
— Стоп! — перебиваю я его. — Успокойся. Ничего не надо смотреть. Через пять минут ты отсюда уйдешь и забудешь о проводах и столбах. Если бы я предложила тебе сыграть в бильярд в этом городе, ты бы куда пошел?
— В этом городе? А здесь есть достойные настоящего бильярда столы?
— Есть! Клуб называется “Лафа”, я хочу, чтобы ты пригласил своих друзей в этот клуб поиграть с тобой по-крупному.
— Каких друзей? Послушай, сейчас не до игры, правда…
— Помолчи и сделай все, что я скажу. Ты пригласишь свою троицу, тех самых, которые имеют дурную привычку закидывать тебя после проигрыша в мусорный бак. Ты их так пригласишь, чтобы они не смогли отказаться. Придумывай что хочешь, но вы четверо должны завтра ночью играть в бильярд в клубе “Лафа”, и к четырем тридцати утра ты должен проиграть. Запомни, к четырем тридцати. Клуб закрывается в пять.
— К четырем тридцати. Это все?
— Все.
— Не хочешь объяснить, зачем нужна эта игра?
— Ни в коем случае! Ты не должен ничего знать, никто не должен ничего знать, все должно происходить совершенно естественным образом.
— Но если я проиграю, меня могут забросить в помойку!
— Повторяю — все должно быть естественно.
В помойку так в помойку! Кстати, мусорные баки стоят через два дома от входа в клуб. Налево. Запомнил?
— Что?
— Где стоят мусорные баки, в которые тебя можно закинуть! Через два дома налево от входа в клуб!
— А что дальше?
— Ничего. Полежишь минут сорок. Лежи тихо, звуков не издавай, внимания не привлекай. Дальше от тебя ничего не зависит. Как получится, так и получится.
— Ладно, — вздыхает с той стороны Артур, и я слышу, как от движения его тела шевелится старая доска под моей спиной. — Эта куртка мне не нравится. Чья она?
— Колина. И вязаная шапочка тоже его.
— Я так и думал. Почему Лена подарила ему такие же часы?
— Часы были частью ее грандиозного плана по перемене жизни. Ладно. Не будем о грустном. Я осмотрела окрестности, машин секретных агентов не увидела, по крайней мере, если они и оставили одну, то хорошо ее замаскировали. Скорее всего, поехали искать тебя в Москву. Выходи, Артур Карлович, пора.
— Как это — пора?..
— Тебе нужно дотащиться до автобусной остановки, доехать до города, найти переговорный пункт и уговорить своих друзей приехать сюда играть завтра на ночь.
— А где мне ночевать сегодня?
— Попробуй найти Афину Заболотную или Мухтара, скажи, что от Хрюка, они приютят.
— Как это — найти?.. Что это такое — Заболотная?..
— Спроси у таксистов на железнодорожной станции! Ты и правда какой-то неприспособленный. Уходи.
— А ты?
— Я посижу минут пять, посмотрю по сторонам. Уходи же! Шапочку надвинь пониже на лоб. Удачи тебе.
— А когда…
— Уходи.
Я слушаю его шаги, закрываю глаза и подставляю лицо ветру. С той стороны досок слышны возня и сопение.
— Ну что еще! — повышаю я голос.
— Ничего особенного, я только хотел сказать, что ваш протеже отправился не в ту сторону. Не к остановке. И еще, если позволите, я счел нужным ознакомить вас с результатами анализа порошка из баночки, которую вы любезно обменяли…
Следователь Поспелов!
— Помимо органических добавок, эта смесь содержит большое количество тетрадиоксина — ядовитого вещества, замедляющего реакции в организме человека и вызывающего спазм сердечной мышцы. Как тут у меня написано, минуточку… тетрадиоксин действительно содержится в печени иглобрюха, то есть фугу, причем иглобрюх, живущий в Японском море, к примеру, по размеру значительно превышает иглобрюха с карибского побережья, но у маленького иглобрюха в печени содержание тетрадиоксина значительно…
— Как потеплело! — громко сообщаю я.
— …и в засушенном виде истолченная печень иглобрюха может быть использована как ядовитое вещество…
— А вот интересно, вы обмениваетесь информацией с секретными агентами в штатском?
— Разные ведомства, — вздыхает Поспелов, я слышу, как пошевелились доски под его спиной.
— Вы здесь ночуете? В этом сарае, рядом с фургоном?
— Да. То есть нет. Выделенный мне в помощники оперуполномоченный Петя предлагает теплую постель у него в квартире. Но мне кажется, вас нельзя оставлять одну.
— Одну? Да я и дня в этом проклятом доме не была одна!
— Но сейчас вы же одна сидите… Мы помолчали. Мне даже показалось, что я слышу, как стучит сквозь доски сердце следователя.
— А я разгадал, зачем в этом доме нужен был мальчик Коля, — тихо говорит Поспелов.
— Я тоже…
— Мне иногда кажется, — еще тише говорит следователь, — что жизнь не имеет смысла. Смысл есть только у смерти, потому что это законченное действие, обозначенное контурами времени и места.
— Не скажите. Иногда смерть не имеет контура. Если смотреть сквозь пламя на звезды, они кажутся черными точками. Шесть ложек сахара на шесть ложек какао.
— Что это значит?..
— Приглашаю вас переспать в доме. Помыться в ванной, поесть и выспаться на кровати с чистыми простынями.
— Ну, я не знаю… Разве что в силу производственной необходимости… А что, какао еще осталось в банке?
Халат Антона Павловича Сидоркина на следователе Поспелове висит, почти закрывая ступни и органично подчеркивая плавную округлость его выступающего живота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
— Я придумал, как нам выйти из положения, — объявляет Коля. — Нужно перемолоть в кофемолке рыбок с горелыми костями из коробки и дать это понюхать бильярдисту. Он как бы умрет, и тогда мы…
— Нет, — категорично перебиваю я.
— Нет? Ты придумала что-то получше?
— Да. И вообще, перестань переживать на эту тему. Я хочу прогуляться. Выйду на полчасика.
— Как это — прогуляться? — дергается Коля.
— Очень просто. Ногами. Пройдусь туда-сюда по свежему воздуху и подумаю. А ты посидишь пока с детьми.
— Ты не можешь так со мной поступить! — он повышает голос и начинает спускаться. — Я тебя сейчас привяжу веревкой к кровати, по крайней мере, тогда ты не прыгнешь в какой-нибудь мусоровоз!
— Давай без экстремизма, ладно? Если хочешь, можешь наблюдать за мной в трубу с чердака. Я погуляю недалеко от дома и вернусь. Мне просто нужно побыть одной и подумать.
— Надень теплые рейтузы! Совсем мальчик сдвинулся!
Выйдя на дорогу, машу рукой в направлении чердачного окна. Гуляю минут десять перед домом и как бы ненароком захожу в кусты у дороги. Я иду к сараю. Выбираю у его стены местечко, из которого мне видно чердачное окно, присаживаюсь, прислонясь спиной к старым доскам сарая (надеюсь, меня хорошо видно в трубу), и говорю тихонько:
— Тук-тук!
— В этом сарае кто-то живет! — сразу же зашептал с той стороны досок Артур.
— Ты его видел?
— Нет, но здесь установлен самодельный обогреватель и стоит скамья, а на ней — ватник! Провода наверняка накинуты на ближайший столб, можешь проверить?
— Что проверить?
— Что розетка на полу просто соединена с удлинителем, а удлинитель подсоединен к проводам, которые накинуты…
— Стоп! — перебиваю я его. — Успокойся. Ничего не надо смотреть. Через пять минут ты отсюда уйдешь и забудешь о проводах и столбах. Если бы я предложила тебе сыграть в бильярд в этом городе, ты бы куда пошел?
— В этом городе? А здесь есть достойные настоящего бильярда столы?
— Есть! Клуб называется “Лафа”, я хочу, чтобы ты пригласил своих друзей в этот клуб поиграть с тобой по-крупному.
— Каких друзей? Послушай, сейчас не до игры, правда…
— Помолчи и сделай все, что я скажу. Ты пригласишь свою троицу, тех самых, которые имеют дурную привычку закидывать тебя после проигрыша в мусорный бак. Ты их так пригласишь, чтобы они не смогли отказаться. Придумывай что хочешь, но вы четверо должны завтра ночью играть в бильярд в клубе “Лафа”, и к четырем тридцати утра ты должен проиграть. Запомни, к четырем тридцати. Клуб закрывается в пять.
— К четырем тридцати. Это все?
— Все.
— Не хочешь объяснить, зачем нужна эта игра?
— Ни в коем случае! Ты не должен ничего знать, никто не должен ничего знать, все должно происходить совершенно естественным образом.
— Но если я проиграю, меня могут забросить в помойку!
— Повторяю — все должно быть естественно.
В помойку так в помойку! Кстати, мусорные баки стоят через два дома от входа в клуб. Налево. Запомнил?
— Что?
— Где стоят мусорные баки, в которые тебя можно закинуть! Через два дома налево от входа в клуб!
— А что дальше?
— Ничего. Полежишь минут сорок. Лежи тихо, звуков не издавай, внимания не привлекай. Дальше от тебя ничего не зависит. Как получится, так и получится.
— Ладно, — вздыхает с той стороны Артур, и я слышу, как от движения его тела шевелится старая доска под моей спиной. — Эта куртка мне не нравится. Чья она?
— Колина. И вязаная шапочка тоже его.
— Я так и думал. Почему Лена подарила ему такие же часы?
— Часы были частью ее грандиозного плана по перемене жизни. Ладно. Не будем о грустном. Я осмотрела окрестности, машин секретных агентов не увидела, по крайней мере, если они и оставили одну, то хорошо ее замаскировали. Скорее всего, поехали искать тебя в Москву. Выходи, Артур Карлович, пора.
— Как это — пора?..
— Тебе нужно дотащиться до автобусной остановки, доехать до города, найти переговорный пункт и уговорить своих друзей приехать сюда играть завтра на ночь.
— А где мне ночевать сегодня?
— Попробуй найти Афину Заболотную или Мухтара, скажи, что от Хрюка, они приютят.
— Как это — найти?.. Что это такое — Заболотная?..
— Спроси у таксистов на железнодорожной станции! Ты и правда какой-то неприспособленный. Уходи.
— А ты?
— Я посижу минут пять, посмотрю по сторонам. Уходи же! Шапочку надвинь пониже на лоб. Удачи тебе.
— А когда…
— Уходи.
Я слушаю его шаги, закрываю глаза и подставляю лицо ветру. С той стороны досок слышны возня и сопение.
— Ну что еще! — повышаю я голос.
— Ничего особенного, я только хотел сказать, что ваш протеже отправился не в ту сторону. Не к остановке. И еще, если позволите, я счел нужным ознакомить вас с результатами анализа порошка из баночки, которую вы любезно обменяли…
Следователь Поспелов!
— Помимо органических добавок, эта смесь содержит большое количество тетрадиоксина — ядовитого вещества, замедляющего реакции в организме человека и вызывающего спазм сердечной мышцы. Как тут у меня написано, минуточку… тетрадиоксин действительно содержится в печени иглобрюха, то есть фугу, причем иглобрюх, живущий в Японском море, к примеру, по размеру значительно превышает иглобрюха с карибского побережья, но у маленького иглобрюха в печени содержание тетрадиоксина значительно…
— Как потеплело! — громко сообщаю я.
— …и в засушенном виде истолченная печень иглобрюха может быть использована как ядовитое вещество…
— А вот интересно, вы обмениваетесь информацией с секретными агентами в штатском?
— Разные ведомства, — вздыхает Поспелов, я слышу, как пошевелились доски под его спиной.
— Вы здесь ночуете? В этом сарае, рядом с фургоном?
— Да. То есть нет. Выделенный мне в помощники оперуполномоченный Петя предлагает теплую постель у него в квартире. Но мне кажется, вас нельзя оставлять одну.
— Одну? Да я и дня в этом проклятом доме не была одна!
— Но сейчас вы же одна сидите… Мы помолчали. Мне даже показалось, что я слышу, как стучит сквозь доски сердце следователя.
— А я разгадал, зачем в этом доме нужен был мальчик Коля, — тихо говорит Поспелов.
— Я тоже…
— Мне иногда кажется, — еще тише говорит следователь, — что жизнь не имеет смысла. Смысл есть только у смерти, потому что это законченное действие, обозначенное контурами времени и места.
— Не скажите. Иногда смерть не имеет контура. Если смотреть сквозь пламя на звезды, они кажутся черными точками. Шесть ложек сахара на шесть ложек какао.
— Что это значит?..
— Приглашаю вас переспать в доме. Помыться в ванной, поесть и выспаться на кровати с чистыми простынями.
— Ну, я не знаю… Разве что в силу производственной необходимости… А что, какао еще осталось в банке?
Халат Антона Павловича Сидоркина на следователе Поспелове висит, почти закрывая ступни и органично подчеркивая плавную округлость его выступающего живота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82