И кое-какие здравые мысли уже забрезжили в его голове, когда он с изумлением обнаружил исчезновение Кари. Сначала аррант не придал ее отсутствию особого значения, но, сообразив, что девчонка отсутствовала всю ночь, не на шутку встревожился. Тайтэки с Алиар, судя по всему, знали, куда запропастилась их товарка, однако отвечать на вопросы почему-то не торопились. Представив, что Кари лежит в сотне шагов от башни со сломанной на скользких утесах ногой, Эврих, кляня все на свете, уже собрался было двинуться на поиски худышки-глазасти-ка, тем более что и дождь после полудня начал стихать, и тут-то она и заявилась: насквозь промокшая, сияющая и самодовольная, как начищенный песком и золой медный котел.
— Удалось? С добычей вернулась?.. — накинулись на нее с расспросами женщины, и аррант понял — девчонка-то, оказывается, не заблудилась и не за ракушками, водорослями съедобными, рыбой или травами ходила, а отправлялась промыслить что-то более существенное.
Догадку эту Кари тут же и подтвердила, громогласно заявив:
— Привела пять лошадей! Пошли, поможете снять с них кое-какое добро, а то меня уже ноги не держат. —. Поглядела на Эвриха и задумчиво добавила: — К тому же еще и руки отваливаются… А ты, я вижу, пришел наконец в себя? Не зря, значит, я тебе гостинец везла, поживешь еще на этом свете.
О каком гостинце идет речь, аррант понял только после того, как мешки и свертки были перетащены в башню и Кари торжественно извлекла из грубой холстины отдаленно похожий на лютню музыкальный инструмент и, под одобрительные восклицания Тайтэки, Алиар и Нитэки, сунула ему в руки с весьма многозначительным видом.
— Как эта штука называется и что я должен с ней делать? — поинтересовался. Эврих, осматривая потертый, видавший виды инструмент. Осторожно тронул провисшие струны, сделанные, похоже, из сухожилий какого-то зверя.
— Это дибула. Хура достать не удалось, но на дибулах улигэрчи тоже играют. В бреду ты бормотал какие-то улигэры на чужом языке, и мы решили, что ты не только лекарь, но и певец. А певец должен петь. У тебя нет лечебных амулетов, трав, кореньев, высушенных лягушачьих лапок и змеиных шкурок, значит, исцелять страждущих ты не можешь. Но и бродячим улигэрчи всегда найдется место у костра степняков, и если ты научишься играть на дибуле, то не пропадешь по дороге к своим Вратам.
— Ага, — сказал Эврих, тронутый заботой девущ-ки. Помнится, он просил оставить его в покое, ссылаясь на то, что сам является лекарем. Однако женщинам кажется, что врачеватель из него получится никудышный, и они желают, чтобы он освоил ремесло певца. Шутить изволят! Певец из него такой же, как сапожник, и если он бормотал какие-то стихи, засевшие в голове со времен учебы в блистательном Силио-не, это еще не значит… Погодите-ка, а что она сказала про Врата?..
— Я что же, и про Врата в Верхний мир болтал?
— Болтал-болтал! — утешила его Алиар. — Ты много чего болтал, но все на чужом языке. А как начали мы тебе вопросы задавать, стал очень даже понятно на них отвечать. Потому-то мы тебя с башни и не скинули. Идущий к Вратам не может быть плохим человеком.
— Ага, — расстроенно повторил Эврих, не зная, печалиться ему или радоваться по поводу того, что женщины эти успели узнать о нем так много.
— Ты не агакай, а играй давай! — решительно потребовала Нитэки, дергая арранта за полу плаща, полученного им от Тайтэки и являвшегося на данный момент единственным его одеянием.
— Попозже сыграю, — необдуманно пообещал Эврих. — Ты лучше попроси Кари рассказать, где она добыла коней и все остальные богатства.
От мешков и от дибулы явственно пахло рыбой, что, естественно, наводило на мысль о рыбачьем поселке, который удалось разыскать девушке. Догадка эта подI твердилась, едва только Кари, выдав каждому из присутствующих по вяленой рыбине, не без самодовольства начала повествование о своем походе, увенчавшемся столь блестящим успехом.
Эврих подозревал, что у бывшей жены кунса, равно как и у супруги нанга кокуров, были припрятаны какие-нибудь украшения, но почему жители рыбачьего поселка попросту не отобрали их у наряженной пареньком девицы, а взяли на себя труд снабдить ее всем необходимым, он так и не понял. По словам Кари, не были они ни слишком запуганными, ни слишком богобоязненными, и оставалось предположить самую удивительную и противоестественную вещь: повстречались девушке порядочные люди, не позарившиеся на чужое добро, — вот и весь сказ. Поверить в подобную удачу было нелегко, на беду свою, Эврих уже начал привыкать, что жизнь постоянно сводит его с негодяями и корыстолюбами, хотя, с другой стороны, не зря же говорят: даже Нижний мир не без добрых людей — должны, значит, ; и они изредка попадаться.
— Никто, стало быть, не признал в тебе женщину? — допытывалась Алиар, принимавшая, как выяснилось, деятельное участие в переодевании Кари и заслуженно гордившаяся тем, что надоумила ее перед входом в селение подвести брови смешанной с жиром сажей, наметить пробивающиеся усики и натереть соком полынника щеки, кожа которых была слишком гладкой и нежной для юноши.
— Не признал, — подтвердила Кари. — Была я там недолго, никто особенно и не всматривался.
— Ага! — сказал Эврих в третий раз за весьма непродолжительное время, чего, вообще-то говоря, за ним не водилось. После рассказа Кари мысли его по поводу того, как избежать неприятностей, путешествуя по Вечной Степи, обрели более или менее четкую форму и он решил, что настала пора поделиться ими с оживленно обсуждавшими первую крупную удачу женщинами.
— Скажите, почтеннейшие, не задумывались ли вы над тем, что поиски ваши майганов продлятся ровно столько, сколько успеете вы проскакать до встречи с первым племенем или отрядом кочевников? Чифлахи, криули, фасты и прочие дружественные некогда майганам, хамбасам и кокурам племена переживают ныне трудные времена, и не исключено, что среди них идет такая же грызня, как та, из-за которой вы решились покинуть берега Бэругур. Ежели это так, встреча с ними не сулит вам ничего хорошего, но даже если каким-то чудом удалось им сберечь добрососедские отношения между собой, не сочтут ли они трех очаровательных женщин своей законной добычей? Добычей, посланной им самим Великим Духом в знак… Э-э-э… Ну, в знак чего, они быстро придумают .
— Риска не избежать, — нехотя ответила Тайтэ-ки. — До недавнего времени в северной части Вечной Степи чтили Богов Покровителей и дарованные ими законы. Гость, кем бы он ни был, считался священным — за причиненную ему обиду Великий Дух строго наказывал. Встреченных в степи путников принято было приветствовать как братьев. Мир, однако, меняется на глазах, да и раньше кое-кто считал, что была бы кобыла, а хозяин сыщется…
— Вот-вот!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
— Удалось? С добычей вернулась?.. — накинулись на нее с расспросами женщины, и аррант понял — девчонка-то, оказывается, не заблудилась и не за ракушками, водорослями съедобными, рыбой или травами ходила, а отправлялась промыслить что-то более существенное.
Догадку эту Кари тут же и подтвердила, громогласно заявив:
— Привела пять лошадей! Пошли, поможете снять с них кое-какое добро, а то меня уже ноги не держат. —. Поглядела на Эвриха и задумчиво добавила: — К тому же еще и руки отваливаются… А ты, я вижу, пришел наконец в себя? Не зря, значит, я тебе гостинец везла, поживешь еще на этом свете.
О каком гостинце идет речь, аррант понял только после того, как мешки и свертки были перетащены в башню и Кари торжественно извлекла из грубой холстины отдаленно похожий на лютню музыкальный инструмент и, под одобрительные восклицания Тайтэки, Алиар и Нитэки, сунула ему в руки с весьма многозначительным видом.
— Как эта штука называется и что я должен с ней делать? — поинтересовался. Эврих, осматривая потертый, видавший виды инструмент. Осторожно тронул провисшие струны, сделанные, похоже, из сухожилий какого-то зверя.
— Это дибула. Хура достать не удалось, но на дибулах улигэрчи тоже играют. В бреду ты бормотал какие-то улигэры на чужом языке, и мы решили, что ты не только лекарь, но и певец. А певец должен петь. У тебя нет лечебных амулетов, трав, кореньев, высушенных лягушачьих лапок и змеиных шкурок, значит, исцелять страждущих ты не можешь. Но и бродячим улигэрчи всегда найдется место у костра степняков, и если ты научишься играть на дибуле, то не пропадешь по дороге к своим Вратам.
— Ага, — сказал Эврих, тронутый заботой девущ-ки. Помнится, он просил оставить его в покое, ссылаясь на то, что сам является лекарем. Однако женщинам кажется, что врачеватель из него получится никудышный, и они желают, чтобы он освоил ремесло певца. Шутить изволят! Певец из него такой же, как сапожник, и если он бормотал какие-то стихи, засевшие в голове со времен учебы в блистательном Силио-не, это еще не значит… Погодите-ка, а что она сказала про Врата?..
— Я что же, и про Врата в Верхний мир болтал?
— Болтал-болтал! — утешила его Алиар. — Ты много чего болтал, но все на чужом языке. А как начали мы тебе вопросы задавать, стал очень даже понятно на них отвечать. Потому-то мы тебя с башни и не скинули. Идущий к Вратам не может быть плохим человеком.
— Ага, — расстроенно повторил Эврих, не зная, печалиться ему или радоваться по поводу того, что женщины эти успели узнать о нем так много.
— Ты не агакай, а играй давай! — решительно потребовала Нитэки, дергая арранта за полу плаща, полученного им от Тайтэки и являвшегося на данный момент единственным его одеянием.
— Попозже сыграю, — необдуманно пообещал Эврих. — Ты лучше попроси Кари рассказать, где она добыла коней и все остальные богатства.
От мешков и от дибулы явственно пахло рыбой, что, естественно, наводило на мысль о рыбачьем поселке, который удалось разыскать девушке. Догадка эта подI твердилась, едва только Кари, выдав каждому из присутствующих по вяленой рыбине, не без самодовольства начала повествование о своем походе, увенчавшемся столь блестящим успехом.
Эврих подозревал, что у бывшей жены кунса, равно как и у супруги нанга кокуров, были припрятаны какие-нибудь украшения, но почему жители рыбачьего поселка попросту не отобрали их у наряженной пареньком девицы, а взяли на себя труд снабдить ее всем необходимым, он так и не понял. По словам Кари, не были они ни слишком запуганными, ни слишком богобоязненными, и оставалось предположить самую удивительную и противоестественную вещь: повстречались девушке порядочные люди, не позарившиеся на чужое добро, — вот и весь сказ. Поверить в подобную удачу было нелегко, на беду свою, Эврих уже начал привыкать, что жизнь постоянно сводит его с негодяями и корыстолюбами, хотя, с другой стороны, не зря же говорят: даже Нижний мир не без добрых людей — должны, значит, ; и они изредка попадаться.
— Никто, стало быть, не признал в тебе женщину? — допытывалась Алиар, принимавшая, как выяснилось, деятельное участие в переодевании Кари и заслуженно гордившаяся тем, что надоумила ее перед входом в селение подвести брови смешанной с жиром сажей, наметить пробивающиеся усики и натереть соком полынника щеки, кожа которых была слишком гладкой и нежной для юноши.
— Не признал, — подтвердила Кари. — Была я там недолго, никто особенно и не всматривался.
— Ага! — сказал Эврих в третий раз за весьма непродолжительное время, чего, вообще-то говоря, за ним не водилось. После рассказа Кари мысли его по поводу того, как избежать неприятностей, путешествуя по Вечной Степи, обрели более или менее четкую форму и он решил, что настала пора поделиться ими с оживленно обсуждавшими первую крупную удачу женщинами.
— Скажите, почтеннейшие, не задумывались ли вы над тем, что поиски ваши майганов продлятся ровно столько, сколько успеете вы проскакать до встречи с первым племенем или отрядом кочевников? Чифлахи, криули, фасты и прочие дружественные некогда майганам, хамбасам и кокурам племена переживают ныне трудные времена, и не исключено, что среди них идет такая же грызня, как та, из-за которой вы решились покинуть берега Бэругур. Ежели это так, встреча с ними не сулит вам ничего хорошего, но даже если каким-то чудом удалось им сберечь добрососедские отношения между собой, не сочтут ли они трех очаровательных женщин своей законной добычей? Добычей, посланной им самим Великим Духом в знак… Э-э-э… Ну, в знак чего, они быстро придумают .
— Риска не избежать, — нехотя ответила Тайтэ-ки. — До недавнего времени в северной части Вечной Степи чтили Богов Покровителей и дарованные ими законы. Гость, кем бы он ни был, считался священным — за причиненную ему обиду Великий Дух строго наказывал. Встреченных в степи путников принято было приветствовать как братьев. Мир, однако, меняется на глазах, да и раньше кое-кто считал, что была бы кобыла, а хозяин сыщется…
— Вот-вот!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122