Однако он сказал о другом.
— Баба с воза, кобыле легче. А если честно, я ее понимаю. Когда следователь в ментуре завел речь о шраме, я тоже немного струхнул. Вообще у меня такое ощущение, что они что-то знают. Во всяком случае, тыкаются в неслучайном направлении и от этого меня тошнит. И эта какая-то странная облава, фотографирование, допрос…Сколько ты имеешь в резерве времени?
— Сержант меня отпустил на пару часов. Но за это я ему обещал притащить блок «Кента». Черт с ним, пусть ментяра травится.
Альфонс кивнул и неожиданно спросил:
— Скажи, Игорь, только честно — ты готов пойти со мной на одно…На одно весьма рискованное дело? Только ты не верти своей башкой, а смотри мне в глаза.
— Значит, крупное дело затевается?
— Крупное и рискованное. Хватит нам ходить в шестерках у Рощинского…
— Что может из этого дела выгореть? — переходя на жесткий тон, спросил Ройтс.
— Как минимум, пару миллионов рябчиков. Это, конечно, не ахти сколько, но для тренинга достаточно.
— Это сколько же в зеленом исчислении? — в Ройтсе забурлил азарт охотника.
— Около ста штук, ради которых можно пойти на риск.
— А что в этом деле можно потерять?
Вопрос был риторический и Пуглов вместо слов провел пальцем по кадыку.
— Значит, можно поплатиться башкой? Тоже неплохо…И как ты себе это представляешь?
— Я это себе хорошо представляю, но ты мне так и не ответил — ни да, ни нет…
— С суммой я согласен, но важен технический расчет. Давай, Алик, выкладывай нюансы, — в Ройтсе уже вовсю бушевало его хищное любопытство.
— Может быть, это даже хорошо, что ты будешь на сутках — прекрасное алиби. Если удачно провернем эту авантюру, сразу же махнем на Кавказ или Украину. А лучше всего в Сибирь, на лесоповал. Немного помантулим и — Рим, Крым, Монте-Карло к нашим услугам.
— Все это звучит, словно песня моей юности, но…Но в каком месте нас ожидают бабки? Не в банк же ты задумал затесаться?
— Почти. Речь идет об инкассаторской машине. Поэтому твоя тачка должна быть на ходу, работать, как часы, поскольку все будут решать скорости. — И, поднявшись с кресла, Альфонс закончил разговор. — У тебя есть время подумать и предложить свой план. Если передумаешь, не обижусь, но буду искать другого напарника.
Ройтс был в шоке от сказанного. И единственное, что ему хотелось немедленно сделать — крикнуть во все легкие: «Алик, черт бы тебя побрал, да я согласен! Я готов, говори, когда и где!» Но Таракан все же не произнес вслух эти слова, ибо другая его часть была сложнее и тверже первой.
— Идея капитальная, — сказал он, наконец. — Но, согласись, и мой план с «Бриллиантом» тоже неплох…
— Может он и неплох, но слишком много действующих лиц, а затея с доверенностью мне кажется абсолютно бредовой. А то, что я предлагаю, вполне реальное дело, — Альфонс постучал пальцем по виску. — Все будет зависеть только от нас с тобой. Поэтому я и спрашиваю — согласен ты или дать время на раздумье?
— Считай, что согласен. Без вариантов…
— И с учетом возможных последствий? Чтобы потом никто из нас не перекладывал вину на другого.
— Век наркоты не видать! — торжественно поклялся Ройтс. — Мне такая глухая жизнь остотиздела. Дешевка Король может позволить себе царские хоромы с роялем, бабу с жопой-линкором, а мы с тобой…
— А кстати, как на нарах чувствует себя Король?
— Алик, ты меня не смеши. Этот пикадор отмазался. Монтана в тот же вечер пустила в ход все свои блядские связи. Его даже на суд не возили. И Каратист отделался только штрафом. А о Бурине я вообще не говорю. Ты, наверное, сам слышал как он еще в кегельбане разговаривал с капитаном, а тот, как последняя парчушка, перед ним заискивал. Да о чем речь, Алик, все схвачено и не нами заплачено. Причем, в американских долларах…
Пуглов подошел к окну и стал рассматривать шустрящий по делам люд. Его мысли сейчас были где-то далеко-далеко. А Ройтс, скосив глаз, наблюдал за Пугловым. И если бы Таракан знал, что обозначает слово «одухотворенность», он именно так определил бы выражение лица своего друга. А может быть, это ему только показалось: осенний свет иногда делает настоящие чудеса с лицами, накладывая на них случайный, несвойственный им грим значимости.
— Слышь. Алик, не мог бы ты выделить мне немного деньжат? Ну, из тех, которые дал Бурин, когда мы рвали когти с авторулетки…
Пуглов, не отрываясь от окна, почти с раздражением, проговорил:
— Я их в одну финансовую фирмочку на депозит кинул. Пусть понемногу капают проценты…А зачем тебе, Игорь, срочно понадобились бабки?
— Да так, — пожал плечами Ройтс, — просто хотелось бы получить свою законную долю…
Глава пятнадцатая
Чтобы снять стресс, Рощинский отправился в город. Выпив в «Нептуне» чашку двойного кофе с шоколадной булочкой, он пошел в сторону сквера. Однако возле секс-шопа остановился и стал глазеть на витрину. Здесь он уже пару раз бывал, когда с помощью современных технических ухищрений хотел поправить свое пошатнувшееся половое недомогание. И ничего кроме разочарования: ни пищевые добавки, предназначенные для активизации половой потенции, ни биостимуляторы ему не помогли и он закаялся прибегать к помощи секс-шопа.
Нащупав в кармане несколько купюр, он все же ступил на порог магазина и открыл дверь. Раздался мелодичный звук висевшего над дверью колокольчика, в нос ударили специфические запахи, какие обычно бывают а магазинах с иностранными товарами.
Он подошел к продавщице и попросил меню-прейскурант секс-видиков. Заплатив тридцать пять рублей за три минуты сомнительного удовольствия, он прошел в отдельную кабину, которая по размерам была едва ли больше собачьей будки. Небольшой диванчик, а над дверью — экран телевизора. Справа от сиденья подвешен рулон туалетной бумаги, под которым находилась красного цвета мусорная корзина. Когда дверь за ним закрылась, где-то включили видеомагнитофон и на экране появились первые кадры. Чтобы их видеть, надо было далеко назад закинуть голову, что сразу же окунуло его в дискомфортное состояние.
На сей раз он выбрал порнофильм с участием нескольких лесбиянок. Это был черно-белый «коктейль» — белые девицы резвились с чернокожими. Ничего особенного: обычное кувыркание, округлые черно-белые ягодицы, розовые языки и змеиной гибкости тела.
Однако не успел он разобраться что к чему, как три минуты кончились и экран погас. Единственным ощутимым результатом от увиденного были легкое смятение и вспотевшие подмышки. Он оторвал кусок туалетной бумаги и вытер ладони. Ему показалось, что он только что держал в руках эти лоснящиеся, потные тела, которые вопреки своему предназначению возбуждать, вызвали в нем отвращение…
Возвращаясь домой, он заглянул в охотничий магазин и купил коробку патронов с разрывными пулями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Баба с воза, кобыле легче. А если честно, я ее понимаю. Когда следователь в ментуре завел речь о шраме, я тоже немного струхнул. Вообще у меня такое ощущение, что они что-то знают. Во всяком случае, тыкаются в неслучайном направлении и от этого меня тошнит. И эта какая-то странная облава, фотографирование, допрос…Сколько ты имеешь в резерве времени?
— Сержант меня отпустил на пару часов. Но за это я ему обещал притащить блок «Кента». Черт с ним, пусть ментяра травится.
Альфонс кивнул и неожиданно спросил:
— Скажи, Игорь, только честно — ты готов пойти со мной на одно…На одно весьма рискованное дело? Только ты не верти своей башкой, а смотри мне в глаза.
— Значит, крупное дело затевается?
— Крупное и рискованное. Хватит нам ходить в шестерках у Рощинского…
— Что может из этого дела выгореть? — переходя на жесткий тон, спросил Ройтс.
— Как минимум, пару миллионов рябчиков. Это, конечно, не ахти сколько, но для тренинга достаточно.
— Это сколько же в зеленом исчислении? — в Ройтсе забурлил азарт охотника.
— Около ста штук, ради которых можно пойти на риск.
— А что в этом деле можно потерять?
Вопрос был риторический и Пуглов вместо слов провел пальцем по кадыку.
— Значит, можно поплатиться башкой? Тоже неплохо…И как ты себе это представляешь?
— Я это себе хорошо представляю, но ты мне так и не ответил — ни да, ни нет…
— С суммой я согласен, но важен технический расчет. Давай, Алик, выкладывай нюансы, — в Ройтсе уже вовсю бушевало его хищное любопытство.
— Может быть, это даже хорошо, что ты будешь на сутках — прекрасное алиби. Если удачно провернем эту авантюру, сразу же махнем на Кавказ или Украину. А лучше всего в Сибирь, на лесоповал. Немного помантулим и — Рим, Крым, Монте-Карло к нашим услугам.
— Все это звучит, словно песня моей юности, но…Но в каком месте нас ожидают бабки? Не в банк же ты задумал затесаться?
— Почти. Речь идет об инкассаторской машине. Поэтому твоя тачка должна быть на ходу, работать, как часы, поскольку все будут решать скорости. — И, поднявшись с кресла, Альфонс закончил разговор. — У тебя есть время подумать и предложить свой план. Если передумаешь, не обижусь, но буду искать другого напарника.
Ройтс был в шоке от сказанного. И единственное, что ему хотелось немедленно сделать — крикнуть во все легкие: «Алик, черт бы тебя побрал, да я согласен! Я готов, говори, когда и где!» Но Таракан все же не произнес вслух эти слова, ибо другая его часть была сложнее и тверже первой.
— Идея капитальная, — сказал он, наконец. — Но, согласись, и мой план с «Бриллиантом» тоже неплох…
— Может он и неплох, но слишком много действующих лиц, а затея с доверенностью мне кажется абсолютно бредовой. А то, что я предлагаю, вполне реальное дело, — Альфонс постучал пальцем по виску. — Все будет зависеть только от нас с тобой. Поэтому я и спрашиваю — согласен ты или дать время на раздумье?
— Считай, что согласен. Без вариантов…
— И с учетом возможных последствий? Чтобы потом никто из нас не перекладывал вину на другого.
— Век наркоты не видать! — торжественно поклялся Ройтс. — Мне такая глухая жизнь остотиздела. Дешевка Король может позволить себе царские хоромы с роялем, бабу с жопой-линкором, а мы с тобой…
— А кстати, как на нарах чувствует себя Король?
— Алик, ты меня не смеши. Этот пикадор отмазался. Монтана в тот же вечер пустила в ход все свои блядские связи. Его даже на суд не возили. И Каратист отделался только штрафом. А о Бурине я вообще не говорю. Ты, наверное, сам слышал как он еще в кегельбане разговаривал с капитаном, а тот, как последняя парчушка, перед ним заискивал. Да о чем речь, Алик, все схвачено и не нами заплачено. Причем, в американских долларах…
Пуглов подошел к окну и стал рассматривать шустрящий по делам люд. Его мысли сейчас были где-то далеко-далеко. А Ройтс, скосив глаз, наблюдал за Пугловым. И если бы Таракан знал, что обозначает слово «одухотворенность», он именно так определил бы выражение лица своего друга. А может быть, это ему только показалось: осенний свет иногда делает настоящие чудеса с лицами, накладывая на них случайный, несвойственный им грим значимости.
— Слышь. Алик, не мог бы ты выделить мне немного деньжат? Ну, из тех, которые дал Бурин, когда мы рвали когти с авторулетки…
Пуглов, не отрываясь от окна, почти с раздражением, проговорил:
— Я их в одну финансовую фирмочку на депозит кинул. Пусть понемногу капают проценты…А зачем тебе, Игорь, срочно понадобились бабки?
— Да так, — пожал плечами Ройтс, — просто хотелось бы получить свою законную долю…
Глава пятнадцатая
Чтобы снять стресс, Рощинский отправился в город. Выпив в «Нептуне» чашку двойного кофе с шоколадной булочкой, он пошел в сторону сквера. Однако возле секс-шопа остановился и стал глазеть на витрину. Здесь он уже пару раз бывал, когда с помощью современных технических ухищрений хотел поправить свое пошатнувшееся половое недомогание. И ничего кроме разочарования: ни пищевые добавки, предназначенные для активизации половой потенции, ни биостимуляторы ему не помогли и он закаялся прибегать к помощи секс-шопа.
Нащупав в кармане несколько купюр, он все же ступил на порог магазина и открыл дверь. Раздался мелодичный звук висевшего над дверью колокольчика, в нос ударили специфические запахи, какие обычно бывают а магазинах с иностранными товарами.
Он подошел к продавщице и попросил меню-прейскурант секс-видиков. Заплатив тридцать пять рублей за три минуты сомнительного удовольствия, он прошел в отдельную кабину, которая по размерам была едва ли больше собачьей будки. Небольшой диванчик, а над дверью — экран телевизора. Справа от сиденья подвешен рулон туалетной бумаги, под которым находилась красного цвета мусорная корзина. Когда дверь за ним закрылась, где-то включили видеомагнитофон и на экране появились первые кадры. Чтобы их видеть, надо было далеко назад закинуть голову, что сразу же окунуло его в дискомфортное состояние.
На сей раз он выбрал порнофильм с участием нескольких лесбиянок. Это был черно-белый «коктейль» — белые девицы резвились с чернокожими. Ничего особенного: обычное кувыркание, округлые черно-белые ягодицы, розовые языки и змеиной гибкости тела.
Однако не успел он разобраться что к чему, как три минуты кончились и экран погас. Единственным ощутимым результатом от увиденного были легкое смятение и вспотевшие подмышки. Он оторвал кусок туалетной бумаги и вытер ладони. Ему показалось, что он только что держал в руках эти лоснящиеся, потные тела, которые вопреки своему предназначению возбуждать, вызвали в нем отвращение…
Возвращаясь домой, он заглянул в охотничий магазин и купил коробку патронов с разрывными пулями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52