— Заражение крови…Нижайший поклон нашему Толстяку…Владимиру… как его…Ефимовичу…
— Что-то не верится. Такие субчики, как Нерон, обычно загибаются от пули или от шашки тротила под днищем тачки.
Они съели по шашлыку и запили сухим вином. Ройтс, облизывая пальцы, изрек: «Нам надо кое-кого из этой шушвали потрясти.
— Смотри, чтобы тебя не потрясли.
— С меня нечего взять, но я не я буду, если через полгода я сам сюда не притащусь на таком же «линкольне».
— Поживем, увидим, — рассудительно сказал Пуглов. — Вообще-то мило волку теля, да где ж его взять.
— Брось, Алик! Неужели мы с тобой глупее Короля или того же Налима?
— О последней сволочи ни слова! Что касается моих дел…Честно скажу, пока задача-минимум — обойтись в ближайшие двадцать четыре часа без услуг похоронного бюро. И без появления на горизонте какого бы то ни было ментовского элемента.
— Забудь о таких кошмарах, а не то у меня сейчас начнется оральный понос.
— Не будь, старик, жлобом, дай перевариться шашлыкам.
— Да я так, к слову…Вон, в третьем ряду, сидит Суслопаров. Я его бабу не отказался бы промарафетить. Нет, Алик, все в этом бардачном мире покупается. Я ж Суслопарова знаю, как облупленного. У него вечно потели ноги, как от хорька несло. В одной камере невозможно было сидеть. Ты думаешь теперь он другой? Такой же, только наел пузо и не будь у него столько бабок, эта дива тире блядь, которая с ним, не села бы с ним на одном поле с…ь.
— Не спорю, может все так, но на мой взгляд, любые бабки без игры — пыль, грязь. Ты думаешь бывший король Египта Фарух был дураком, когда просаживал в казино свои миллионы?
— Конечно, придурок девяносто шестой пробы! Один небольшой укольчик может заменить и бабу, и бабки, и любую игру. Все в этой жизни относительно да и сама наша жизнь, черт ее подери, сплошное очко или бура. Ну в крайнем случае, рулетка, которую мы сейчас будем смотреть…Я Лельку спокойно подложил бы под самого затрюханного бомжа, если бы он мне сейчас сделал маленький укольчик. Или угостил бы малюсенькой розовой таблеточкой по имени «севредол»…
— Красиво, звучит! — Пуглов с забытым любопытством взглянул на Ройтса. — Можно подумать, что ты ходишь без резерва…
— Представь себе, хожу. Мне не нравится быть постоянно на форсаже. Иногда специально тяну резину, чтобы потом получить райский кайф.
— Тоже мне, нашелся нарком-гурман. Лучше завязывай, иначе пристрастие это согнет тебя в бараний рог.
— Вот расконторю какого-нибудь жирного леща тогда и завяжу. А сейчас нет смысла…
Они нашли свои места под тентом. Кругом был разноцветный народ, в основном группками, молодежь до тридцати лет. Внизу, на первых рядах, раскрепощался уголовный бомонд.
Оттуда, где сидели Пуглов с Ройтсом, хорошо был виден старт: три широких красных полосы поперек трассы. Судьи в зеленых широких шортах и рубашках-аппаш что-то между собой обсуждали. У одного из них в руках стеклянная пирамидка. В нее положат пятьдесят тысяч долларов, а саму пирамидку установят на финише гоночной трассы, чтобы она была путеводной звездой для претендентов на победу.
В глубине стадиона, отливая лаком и хромом, стояли несколько новеньких иномарок, которым предстояло участвовать в авторулетке. И какая-то из них — без тормозов.
— Послушай, Алик, а не заключить ли нам пари — на того, кто победит?
— Ты хочешь сказать — на того, кого первым вынесут вперед ногами? Пусть пройдет жеребьевка, а там посмотрим. Н если поедут Суслопаров и Бурин, я, естественно, поставлю на Бурина.
— Суслопаров старше Бурина, но более накаченный…
— Это для гонок не решающий фактор. Зато Суслопаров больше сидел и у него нервы быстрее сдадут. Но пока мы можем с тобой держать пари только насчет того, кто из них будет участвовать.
— Ты меня, Алик, знаешь: я готов с тобой спорить даже о том, какое твое яйцо зачешется первым.
— Тогда мы с тобой валяем большого дурака, не зарабатывая на этом деньги.
— Иногда зарабатываем.
— Это мизер, а не деньги! Тебе о чем-нибудь говорит слово «Лендбрук»?
— Наверное, папа какого-нибудь моющего средства?
— Это название одной английской фирмы. Ты знаешь, на чем она делает сумасшедшие бабки? — Пуглов снял с ноги немного жмущий туфель. — Когда из лондонского зоопарка улетел орел, этот «Лендбрук», купив на три минуты телевизионного времени, заключил со зрителями пари — вернется ли птица в зоопарк или нет?
— Сто лет им, придуркам, этого ждать, — у Ройтса в голосе нетерпеливое дребезжание.
— Срок пари — сутки.
— Да не сношай ты мне мозги, говори! Что дальше?
— Ничего особенного: публика поставила двадцать тысяч фунтов за то, что птица прилетит назад.
— Ну и, конечно, этот «Лендбрук» всех натянул на пяльца?
— Держи карман шире! Орел то ли из-за плохой погоды, то ли проголодался, но как миленький вернулся в клетку, двадцать тысяч улетели к зрителям…
— А фирме — кранты?
— Ничего подобного! Перед этим она заключила десятки пари на миллион долларов. Например, в каком году Мадонна подхватит спид и на каком году жизни откинет копыта Шварценеггер. Все просто, как этот стадион.
— Послушай, Алик, ты пока об этом особо не распространяйся…
— Хочешь тоже заняться таким бизнесом? Только когда будешь открывать такую контору, пригласи меня разрезать ленточку. Идет?
— Издеваешься? Мне от таких разговоров захотелось дико трахаться.
— Так сбегай в кустики, отмастурбируй. Или смотай к Лельке, заодно утешишь.
— Ты меня сейчас достанешь, что я действительно отвалю отсюда.
Пуглов стал закуривать, а закурив начал обзирать близлежащее пространство стадиона.
На старт начал движение «мерседес-600». Он мощно катился по гаревой дорожке и, словно демонстрируя свое достоинство, сделал широкий разворот, наехал на красные полосы.
Слева от Пуглова белобрысенький паренек рассказывал своей загорелой девушке правила гонок. «Ничего сложного в авторулетке нет, — убежденно говорил юный болельщик, — тяни жребий и, если повезет и тебе достанется машина без тормозов…Только на машине без тормозов нужно преодолеть тот коридорчик, ограниченный синими рейками. В этом, в принципе, вся соль: нужно проехать по этому коридорчику, не снижая первоначальной скорости — 100 километров в час. А эту скорость нужно развить на участке в триста метров — не больше и не меньше, только сто км…Но в машине установлены датчики: нажмешь на тормоз раньше, чем кончается трехсотметровая полоса, сходишь с трассы. Это сделано для того, чтобы никто не мог заранее приготовиться. Должен сыграть фактор неожиданности…»
Ройтс, видимо, слыша разглагольствования юнца, тоже в чем-то засомневался.
— В общем мне все понятно за исключением одного. Если за участие в гонках платят по одной штуке, а всего двадцать заездов и все на новеньких машинах…Не понимаю, в чем, собственно, бизнес?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52