— Вы вроде бы самый трезвый, а в драку ввязались. Почему?
— Ошибаетесь, это не я ввязался, а меня ввязали. Зашел сыграть в кегли, а тут мордобой…
— И кто, по-вашему, начал драку?
Пуглов на секунду запнулся, но быстро нашелся:
— Тот, кто вышел через окно.
И снова на стол легли фотографии разыскиваемого.
— Да, это тот парень, — с готовностью подтвердил Пуглов. — Но поверьте, гражданин следователь, при моем весе начинать потасовку было бы глупо. Ко мне и так никто не прикалывается.
Следователь вдруг резко изменил направление разговора.
Судя по отметине на вашем челе, частенько приходиться участвовать в драках? — И снова взгляд на бумагу, снова на Пуглова. Но уже с притаенным вниманием, пристрастно. А Пуглову и деваться некуда, он машинально прикрыл шрам рукой И, чувствуя неконтролируемую скованность, сглотнул пересохшим горлом.
— Вы имеете в виду это? — он дотронулся пальцем до шрама. — Случайная травма. Колол зимой дрова, поленом по неосторожности и шарахнуло.
— Привлекались?
— Было…По недоразумению, но судимость снята, амнистия…
Но следователь на то и следователь, чтобы ничему не верить и все подтверждать фактами да уликами. И быть предельно внимательным. Он увидел, как стушевался задержанный и понимал, что тот говорит неправду. Рана еще не успела как следует зарасти, значит, шрам свежий, а потому имеет красно-мясистый оттенок.
Натренированная и в чем-то изощренная память подсказала: «Видели в магазине двоих: высокого светлого, с начинающей лысиной и черноволосого, с тонкими усиками и маленьким носом субъекта…»
— Надо быть осторожнее с дровами, так можно и без глаза остаться, — следователь про себя решал — задержать Пуглова на разрешенные УПК тринадцать суток или за неимением неопровержимых улик отпустить домой? Все-таки не пьяный, свежих следов драки нет, претензий со стороны других задержанных не имеется. Да и нет уверенности, что это тот, кто разыскивается за убийство ювелира. «Никуда этот фрукт не денется и, если потребуется, возьмем его с унитаза…» — решил про себя следователь. А вслух сказал:
— У нас нет оснований вас задерживать и потому можете быть свободны.
Пуглов поднялся с казенного стула и, не совсем веря в услышанное, чего-то еще ждал. А о нем как бы уже забыли: следователь, обернувшись к двери, крикнул: «Сержант, давай следующего!»
Когда Альфонс проходил мимо барьера, его взгляд встретился со взглядом Ройтса.
— Алик, меня, видно, повязали, — сказал тот Пуглову. — Оставь сигареты.
Пуглов протянул пачку «Голливуда» и при этом, перегнувшись через барьер, шепнул Ройтсу: «Менты что-то копают вокруг Симчика, будь осторожен.» — И уже громче:
— Если дадут сутки, завтра принесу пайку и покурить…Выйдешь раньше, дай знать, чтобы я успел сварить хороший кофе…
— Мы ему здесь устроим и чай и кофе со сливками, — оскалился Король. — Ты лучше принеси ему ведро бодяги.
Дежурный, сидевший напротив барьера, прикрикнул:
— Отставить, разговорчики! А вы, — обратился он к Пуглову, — идите домой, пока мы не передумали.
— Да ладно гнать туфту, — огрызнулся Пуглов. — Отпустил бы ты меня, лейтенант, если бы закон не был на моей стороне. — Он подмигнул на прощание Ройтсу и направился к выходу.
Из милиции он пошел по спокойной, с односторонним движением улице, мимо бывшего пионерлагеря и мастерской по ремонту холодильников.
Возле бара «Изумруд» ему встретился инкассатор Гунар, с сумкой под мышкой. Лицо у него красное, глаза весело блестели. «Уже остограммился, — подумал Пуглов, — в этом Гунча верен себе». Они знакомы с тех пор, когда Пуглов работал барменом в ресторане «Морская жемчужина».
Увидев Альфонса, Гунар остановился и отвел свободную руку в сторону.
— Вот так встреча! — воскликнул инкассатор. — Когда ты, Алик, вернешься на свою прежнюю работу?
— Думаю, никогда. Пока я сидел, мой кабак продали частнику…Да хрен с ним, забудь…Давно с тобой не виделись, может, зайдем в «Изумруд» и возьмем чего-нибудь на грудь?
— Я пас! — воскликнул Гунар. — Я сегодня уже причастился.
— Это твоя последняя точка? — вдруг вырвалось у Альфонса.
— Финита! Через десять минут сдаю мешок в банк и я свободный казак.
— Наверное, нынешнюю выручку не сравнишь с нашей, — опять кто-то невидимый дернул его за язык.
— Я бы так не сказал…Впрочем, иногда за смену я собирал два мешка, а сейчас…Да нет, почти столько же, хотя раз на раз не приходится. Рад был тебя, Алик, видеть, побегу, — обменявшись рукопожатием и поправив на поясе кобуру с ПМ, Гунар шустро зашагал к стоящей возле черного хода машине.
Это был обыкновенный уазик, с опоясывающей цельнометаллический кузов зеленой полосой. На крыше торчала синяя мигалка.
На заднем сиденье угадывалась фигура еще одного инкассатора. Шофер курил, приоткрыв форточку, и на его лице лежало скучающее выражение. Пуглов обратил внимание, что все дверцы у машины без ручек и открываются изнутри, другим инкассатором.
Альфонс обошел вокруг кафе, осмотрел подходы, двор, расположенной по соседству конторы водоканала. Остановившись в густой тени липы, он сосредоточенно о чем-то думал, отчего на лбу обозначились темные прорези морщин.
Вернувшись домой, позвонил Татьяне на работу, но там сказали, что она заболела. Он набрал домашний номер и когда ответила Анна Александровна, спросил Татьяну. Ответ его озадачил: Татьяна плохо чувствует и к телефону подходить не желает. На следующий день, утром, позвонил Ройтс. Довольно бодрым голосом отрапортовал: «Докладывает десятисуточник Ройтс, отправляющийся на строительство жилого дома».
Пуглов слушал его с довольной миной на лице, хотя испытывал к своему приятелю двойственное чувство.
— Можешь сделать зигзаг в мою сторону? Тогда гони сюда, есть крупный разговор.
— Но я не по форме одет.
— Я тебя и так узнаю. Давай, дуй сюда!
Когда Игорь открыл дверь, Пуглов разразился гомерическим смехом.
— Вот не знал, что в твоем гардеробе есть и такое!
На Ройтсе были надеты военные галифе, заправленные в кирзовые с отворотами сапоги, а на плечах — старая стеганная фуфайка….. Его вороненую голову венчал темно-синий с фестонами берет.
— Ты знаешь, старик, тебе эта форма даже идет. Как будто мы снова встретились в зоне.
— Не говори, счастливые были времена, — Ройтс достал из кармана какую-то бумагу и положил перед Пугловым.
Альфонс прочитал вслух: «Повестка. Явиться не позднее…к следователю, иметь при себе…»
— Это из-за драки?
— А черт его знает. Я думал, что черные дни уже позади, но нет…Ты знаешь, что выкинула Лелька? Дала, дуреха, деру. Даже не оставила записки, словно я ей чужой дядя.
— И куда она могла навострить лыжи?
— Я думаю, она подалась в Белоруссию, к сестре.
По лицу Пуглова прошла мимолетная тень подозрительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52