Карты этого маршрута уже существовали во времена Руфинуса. Здравый смысл подсказывает, что Венатор после прохождения Гибралтарского пролива повернул свой флот на юг.
– Ну я бы не был столь категоричен, – сказал Питт. – Руфинус описывает острова.
– Это могут быть Мадейра, Канары или острова Кейп-Верде.
– Все равно не получается. Невозможно объяснить, каким образом «Серапис» оказался в другом конце земного шара, преодолев расстояние от юга Африки до Гренландии. Это все же более восьми тысяч миль.
– Ты прав. Это меня тоже смущает.
– Лично я голосую за северное направление, – с энтузиазмом заявила Лили. – Почему это не могут быть Шетландские или Фарерские острова? Раскопки при этом придется вести вдоль побережья Норвегии, а может быть, и Исландии.
– Я согласен с точкой зрения Лили, – сообщил Питт. – Эта теория прекрасно объясняет, как «Серапис» оказался в Гренландии.
– Руфинус описал, как им удалось спастись от варваров? – спросила Лили.
Редферн залпом допил свой шоколад, уже, к сожалению, остывший, и продолжил:
– «Мы вышли в открытое море. Процесс плавания был нелегким. Звезды занимали другое положение, да и солнце было не на своем обычном месте. С юга то и дело налетали яростные штормы. На десятый день один из наших людей был смыт за борт. Нас сносило в северном направлении. На тридцать первый день наш бог привел нас в спокойную бухту. Мы смогли выполнить необходимый ремонт и запастись продовольствием. Также мы увеличили балласт. Недалеко от берега виднелось бескрайнее море карликовых сосен. Почва была насыщена влагой. Достаточно было воткнуть в песок палку, и из него начинала сочиться пресная вода. После шести дней плавания последовало еще одно потрясение, гораздо хуже, чем предыдущее. Теперь наши паруса бесполезны. Страшный шторм сломал мачту и унес рулевые весла. Много дней мы дрейфовали, оставаясь совершенно беспомощными, отдавшись на волю ветра и волн. Я потерял счет дням. Спать было невозможно. Вода была очень холодной. На палубе стал намерзать лед. Судно лишилось остойчивости. Я приказал своему измученному и окоченевшему экипажу сбросить кувшины с водой и вином за борт»... Вот откуда взялись амфоры, найденные вами на дне при подходе к фьорду, – сказал Редферн и продолжал: – "Вскоре после того как нас занесло в длинный, узкий залив, мы сумели подвести судно к берегу и тут же провалились в глубокий сон, длившийся два дня и две ночи. Серапис – недобрый бог. Наступила зима, и лед сковал судно. У нас не было выбора, оставалось только попытаться пережить зиму в ожидании теплых дней. На противоположном берегу залива мы обнаружили поселение варваров. Оказалось, что они готовы торговать с нами. Мы покупали у «их еду. Они использовали наши золотые монеты в качестве украшений, не имея понятия об их стоимости. Они показали нам, как можно согреться, сжигая жир гигантских рыб. Мы сыты и, я надеюсь, выживем. У меня появилось много свободного времени, и я решил каждый день вести записи. Сегодня я опишу груз, который рабы Венатора выгрузили из трюма моего судна. Никто не видел, что я наблюдал за процессом выгрузки из камбуза и даже вел некоторые записи. При виде одного большого предмета все упали на колени, всем своим видом выражая почтение».
– Что он имеет в виду? – спросила Лили.
– Терпение, – ответил Редферн. – Слушайте. «Триста двадцать медных труб с маркировкой Геологические карты. Шестьдесят три крупных гобелена. Они были обернуты вокруг большого, изготовленного из золота и хрусталя саркофага, в котором находился прах Александра. Мои колени задрожали. Я видел его глаза сквозь...» К сожалению, на этом текст обрывается, – грустно сказал Редферн. – Он не окончил фразу. На последней табличке изображена конфигурация береговой линии и направление течения реки.
– Саркофаг с телом Александра Великого, – взволнованно прошептала Лили. – Неужели он так и лежит в какой-то пещере?
– Вместе с другими сокровищами Александрийской библиотеки, – добавил Редферн. – Увы, мы можем только уповать на это, но сделать, к сожалению, не можем ничего.
Реакция Питта была совершенно другой. Он казался совершенно уверенным в себе, когда заявил:
– Надежда – это для мечтателей. А я человек действия и утверждаю, что смогу найти эту античную реликвию за тридцать, нет, пожалуй, даже за двадцать дней.
Глаза Лили и Редферна удивленно округлились. Они взирали на Питта с подозрением, каким обычно взирают на политика, обещающего снизить налоги. Иными словами, они ему не поверили.
– Заливаешь, – вздохнула Лили.
Но Питт был воплощением искренности:
– Давайте взглянем на карту.
Редферн передал ему копию, которую Лили сделала с рисунка на дощечке, увеличив его. В общем-то там нечего было рассматривать – только набор волнистых линий, расположенных, казалось бы, абсолютно произвольно.
– Она нам ничего не даст, – сказал ученый, – здесь нет никаких названий.
– Этого вполне достаточно, – заявил Питт сухим и уверенным тоном, – чтобы привести нас к цели.
В четыре часа утра Питт проснулся. Он автоматически перевернулся на другой бок, чтобы снова провалиться в сон, но тут до него дошло, что он в каюте не один. Кто-то включил свет и разговаривает с ним:
– Извини, дружок, но тебе придется встать.
Питт зевнул, приоткрыл один глаз и мрачно уставился на серьезное лицо Байрона Найта.
– Какого черта?
– Приказ с самого верха. Ты должен немедленно отправляться в Вашингтон.
– Они сказали тебе – зачем?
– Если ты еще не понял, поясняю: они – это Пентагон. А теперь отвечаю: нет, они не снизошли до объяснений.
Питт сел и спустил босые ноги на пол.
– А я, признаюсь, надеялся подольше побыть здесь и понаблюдать за раскопками.
– Значит, тебе не повезло, – резюмировал Найт. – Ты, Джордино и доктор Шарп должны вылететь не позднее, чем через час.
– Лили тоже? – Питт встал и направился к туалетному зеркалу. – Понимаю, большие боссы желают расспросить меня и Ала насчет советской субмарины, но Лили-то здесь при чем?
– Хозяева не откровенничают с рабами, – усмехнулся Найт. – Я ничего не знаю.
– А что с транспортом?
– Полетите тем же путем, что Редферн. Вертолетом до эскимосской деревни, оттуда военным самолетом на Исландию, там пересядете на бомбардировщик «Б-52», который возвращается в Штаты на ремонт.
– Мне это не нравится, – сообщил Питт, едва не подавившись зубной пастой. – Если они хотят со мной сотрудничать, почему не прислали личный самолет?
– Ты очень сообразителен для столь раннего часа.
– Если меня вытаскивают из постели еще до рассвета, мне ничего не стоит сказать всем объединенным начальникам штабов, вместе взятым, куда засунуть свои желания.
– Туда же отправится и мое очередное звание, – простонал Найт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
– Ну я бы не был столь категоричен, – сказал Питт. – Руфинус описывает острова.
– Это могут быть Мадейра, Канары или острова Кейп-Верде.
– Все равно не получается. Невозможно объяснить, каким образом «Серапис» оказался в другом конце земного шара, преодолев расстояние от юга Африки до Гренландии. Это все же более восьми тысяч миль.
– Ты прав. Это меня тоже смущает.
– Лично я голосую за северное направление, – с энтузиазмом заявила Лили. – Почему это не могут быть Шетландские или Фарерские острова? Раскопки при этом придется вести вдоль побережья Норвегии, а может быть, и Исландии.
– Я согласен с точкой зрения Лили, – сообщил Питт. – Эта теория прекрасно объясняет, как «Серапис» оказался в Гренландии.
– Руфинус описал, как им удалось спастись от варваров? – спросила Лили.
Редферн залпом допил свой шоколад, уже, к сожалению, остывший, и продолжил:
– «Мы вышли в открытое море. Процесс плавания был нелегким. Звезды занимали другое положение, да и солнце было не на своем обычном месте. С юга то и дело налетали яростные штормы. На десятый день один из наших людей был смыт за борт. Нас сносило в северном направлении. На тридцать первый день наш бог привел нас в спокойную бухту. Мы смогли выполнить необходимый ремонт и запастись продовольствием. Также мы увеличили балласт. Недалеко от берега виднелось бескрайнее море карликовых сосен. Почва была насыщена влагой. Достаточно было воткнуть в песок палку, и из него начинала сочиться пресная вода. После шести дней плавания последовало еще одно потрясение, гораздо хуже, чем предыдущее. Теперь наши паруса бесполезны. Страшный шторм сломал мачту и унес рулевые весла. Много дней мы дрейфовали, оставаясь совершенно беспомощными, отдавшись на волю ветра и волн. Я потерял счет дням. Спать было невозможно. Вода была очень холодной. На палубе стал намерзать лед. Судно лишилось остойчивости. Я приказал своему измученному и окоченевшему экипажу сбросить кувшины с водой и вином за борт»... Вот откуда взялись амфоры, найденные вами на дне при подходе к фьорду, – сказал Редферн и продолжал: – "Вскоре после того как нас занесло в длинный, узкий залив, мы сумели подвести судно к берегу и тут же провалились в глубокий сон, длившийся два дня и две ночи. Серапис – недобрый бог. Наступила зима, и лед сковал судно. У нас не было выбора, оставалось только попытаться пережить зиму в ожидании теплых дней. На противоположном берегу залива мы обнаружили поселение варваров. Оказалось, что они готовы торговать с нами. Мы покупали у «их еду. Они использовали наши золотые монеты в качестве украшений, не имея понятия об их стоимости. Они показали нам, как можно согреться, сжигая жир гигантских рыб. Мы сыты и, я надеюсь, выживем. У меня появилось много свободного времени, и я решил каждый день вести записи. Сегодня я опишу груз, который рабы Венатора выгрузили из трюма моего судна. Никто не видел, что я наблюдал за процессом выгрузки из камбуза и даже вел некоторые записи. При виде одного большого предмета все упали на колени, всем своим видом выражая почтение».
– Что он имеет в виду? – спросила Лили.
– Терпение, – ответил Редферн. – Слушайте. «Триста двадцать медных труб с маркировкой Геологические карты. Шестьдесят три крупных гобелена. Они были обернуты вокруг большого, изготовленного из золота и хрусталя саркофага, в котором находился прах Александра. Мои колени задрожали. Я видел его глаза сквозь...» К сожалению, на этом текст обрывается, – грустно сказал Редферн. – Он не окончил фразу. На последней табличке изображена конфигурация береговой линии и направление течения реки.
– Саркофаг с телом Александра Великого, – взволнованно прошептала Лили. – Неужели он так и лежит в какой-то пещере?
– Вместе с другими сокровищами Александрийской библиотеки, – добавил Редферн. – Увы, мы можем только уповать на это, но сделать, к сожалению, не можем ничего.
Реакция Питта была совершенно другой. Он казался совершенно уверенным в себе, когда заявил:
– Надежда – это для мечтателей. А я человек действия и утверждаю, что смогу найти эту античную реликвию за тридцать, нет, пожалуй, даже за двадцать дней.
Глаза Лили и Редферна удивленно округлились. Они взирали на Питта с подозрением, каким обычно взирают на политика, обещающего снизить налоги. Иными словами, они ему не поверили.
– Заливаешь, – вздохнула Лили.
Но Питт был воплощением искренности:
– Давайте взглянем на карту.
Редферн передал ему копию, которую Лили сделала с рисунка на дощечке, увеличив его. В общем-то там нечего было рассматривать – только набор волнистых линий, расположенных, казалось бы, абсолютно произвольно.
– Она нам ничего не даст, – сказал ученый, – здесь нет никаких названий.
– Этого вполне достаточно, – заявил Питт сухим и уверенным тоном, – чтобы привести нас к цели.
В четыре часа утра Питт проснулся. Он автоматически перевернулся на другой бок, чтобы снова провалиться в сон, но тут до него дошло, что он в каюте не один. Кто-то включил свет и разговаривает с ним:
– Извини, дружок, но тебе придется встать.
Питт зевнул, приоткрыл один глаз и мрачно уставился на серьезное лицо Байрона Найта.
– Какого черта?
– Приказ с самого верха. Ты должен немедленно отправляться в Вашингтон.
– Они сказали тебе – зачем?
– Если ты еще не понял, поясняю: они – это Пентагон. А теперь отвечаю: нет, они не снизошли до объяснений.
Питт сел и спустил босые ноги на пол.
– А я, признаюсь, надеялся подольше побыть здесь и понаблюдать за раскопками.
– Значит, тебе не повезло, – резюмировал Найт. – Ты, Джордино и доктор Шарп должны вылететь не позднее, чем через час.
– Лили тоже? – Питт встал и направился к туалетному зеркалу. – Понимаю, большие боссы желают расспросить меня и Ала насчет советской субмарины, но Лили-то здесь при чем?
– Хозяева не откровенничают с рабами, – усмехнулся Найт. – Я ничего не знаю.
– А что с транспортом?
– Полетите тем же путем, что Редферн. Вертолетом до эскимосской деревни, оттуда военным самолетом на Исландию, там пересядете на бомбардировщик «Б-52», который возвращается в Штаты на ремонт.
– Мне это не нравится, – сообщил Питт, едва не подавившись зубной пастой. – Если они хотят со мной сотрудничать, почему не прислали личный самолет?
– Ты очень сообразителен для столь раннего часа.
– Если меня вытаскивают из постели еще до рассвета, мне ничего не стоит сказать всем объединенным начальникам штабов, вместе взятым, куда засунуть свои желания.
– Туда же отправится и мое очередное звание, – простонал Найт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148