Он сделал приглашающий жест рукой и сказал:
– Добро пожаловать в римский цирк Сэма. – Потом он окинул взглядом Питта и, заметив царапины на лице, хромоту и самодельную трость, полюбопытствовал: – Вы упали с мотоцикла?
Питт рассмеялся:
– Нет. Пострадал в небольшой потасовке в салуне.
– Кажется, вы мне нравитесь.
Сэндекер, державшийся чуть в стороне, спросил, кивнув на железные прутья:
– Где вы играете в гольф?
– Тут недалеко. Если пойдешь вниз по дороге, будет Рио-Гранде-Сити, – добродушно сообщил Тринити. – Я только что вернулся оттуда после короткой встречи со старыми армейскими корешами.
– Мы бы хотели осмотреть ваш музей, – сказал Гарза.
– Почту за честь. Смотрите. Не каждый день желающие взглянуть на мои артефакты прилетают на вертолете (он произносил слово «артефакт», растягивая звук "е"). Вы, наверное, хотите что-нибудь выпить? Что? Кола, содовая, пиво? У меня есть кувшин с «Маргаритой» на леднике.
– «Маргарита» – это здорово, – сказала Лили, вытирая шею банданой.
– Проводи наших гостей в музей, Херб. Дверь не заперта. Через минуту я присоединюсь к вам.
На заправку заехал грузовик, за ним последовал трейлер, и Сэм остановился поболтать с водителями.
– Общительный парень, – пробормотал Сэндекер.
– Сэм может быть общительнее и дружелюбнее, чем жена владельца техасского ранчо, но если вы столкнетесь с его отрицательными сторонами, то поймете, что он бывает жестким, как бифштекс за девяносто центов.
Гарза провел гостей в кирпичное строение, расположенное сразу за магазином. Помещение не больше гаража на две машины. Здесь были стеклянные витрины, где на полках аккуратными рядами лежали сокровища Сэма, тут же стояли восковые фигуры в римских одеждах. В музее было очень чисто, на стеклах ни пылинки, а артефакты радовали глаз своей ухоженностью – очищены от ржавчины и отполированы.
У Лили был с собой портфель. Аккуратно пристроив его на одной из витрин, она достала толстую иллюстрированную книгу, напоминающую каталог, и начала сравнивать лежащие на полках предметы с изображенными на рисунках.
– Очень похоже, – проговорила она через несколько минут. – Мечи и наконечники в точности такие же, как у римлян четвертого века.
– Не спешите делать выводы, – серьезно сказал Гарза. – Сэм вполне мог сфабриковать все, что вы здесь видите, состарив предметы с помощью кислоты и солнца.
– Он ничего не фабриковал, – решительно заявил Сэндекер.
Гарза скептически ухмыльнулся:
– Как вы можете быть в этом уверены, адмирал? Нет никаких свидетельств, что залив до Колумба кто-то уже посещал.
– Уже есть.
– Это для меня новость.
– Это случилось в триста девяносто первом году нашей эры, – объяснил Питт, – Флот из полутора десятков судов поднялся вверх по Рио-Гранде до места, где сейчас находится город Рома. В одном из холмов за городом римские наемники, рабы и египетские ученые спрятали обширную коллекцию артефактов из Александрийской библиотеки в Египте.
– Я знал это! – с порога завопил Сэм Тринити. Он был настолько взволнован, что едва не выронил поднос со стаканами и кувшином, который держат в руках. – Я был в этом уверен! Римляне действительно ступали по земле Техаса!
– Вы были правы, Сэм, – примирительно сказан Сэндекер, – а те, кто сомневались в этом, – нет.
– Все эти годы мне никто не верил, – ошеломленно бормотал Сэм. – Даже когда они прочитали надпись на камне, меня обвинили, что я выбил ее сам.
– Камень? Какой камень? – насторожился Питт.
– Тот, что стоит в углу. Я обращался к специалистам, чтобы ее перевели, ну и что вышло? Мне сказали: «Неплохо, Сэм, ты, оказывается, и латынь знаешь». Столько лет меня все считали лгуном!
– У вас есть копия перевода? – спросила Лили.
– Вон она, висит на стене. Я напечатал ее и повесил на видное место в застекленной рамке.
Лили оказалась быстрее всех. Она подошла к стене и начала читать вслух. Остальные столпились вокруг.
– "Этим камнем отмечен путь туда, где я приказал зарыть экспонаты из величайшей обители муз. Я уцелел после уничтожения нашего флота варварами и направился на юг, где местное племя приняло меня за пророка.
Я учил их всему, что знаю сам и что сам умею, но они почти не применяли полученные знания на практике. Они предпочитали поклоняться языческим богам и идти на поводу у невежественных волхвов, требующих человеческих жертв.
После моего прибытия прошло семь лет. Мое возвращение сюда наполнено болью из-за гибели моих бывших товарищей. Я позаботился об их погребении. Мое судно готово, и очень скоро я отправляюсь в Рим.
Если Феодосий еще жив, я буду казнен, но с радостью иду на этот риск, чтобы еще хотя бы раз увидеть мою семью. Тем, кто это читает: если я погибну, знайте, вход в хранилище находится под холмом. Стойте на северной стороне и смотрите на юг, на речной утес.
Юний Венатор,
десятое августа триста девяносто восьмого года".
– Значит, Венатор пережил гибель своей экспедиции только для того, чтобы через семь лет умереть, перед тем как вернуться в Рим, – сказал Питт.
– Или он вернулся, но был казнен, – предположил Сэндекер.
– Нет, Феодосий умер в триста девяносто пятом году, – сказала Лили. – Подумать только, этот камень простоял шестнадцать веков, и никто не обращал на него внимания.
Брови Тринити удивленно поднялись.
– Вы знаете этого парня, Венатора?
– Мы идем по его следу, – сообщил Питт.
– Вы искали хранилище? – спросил Сэндекер.
Тринити кивнул:
– Я перекопал здесь все что мог, но не нашел ничего, кроме того, что вы здесь видите.
– Глубоко копали?
– Лет десять назад я выкопал яму глубиной около шести метров, но обнаружил только сандалию – вон стоит на полке.
– Вы покажете нам площадку, где нашли камень и другие предметы? – спросил Питт.
Старый техасец вопросительно взглянул на Гарзу:
– Ты как считаешь, Херб?
– Поверь мне, Сэм, этим людям можно верить. Они не расхитители гробниц.
– Хорошо. – Сэм кивнул и начал энергично собираться. – Тогда давайте покатаемся. Можно поехать в моем джипе.
* * *
Тринити провел джип по грунтовой дороге мимо нескольких современных построек и остановился перед забором из колючей проволоки. Он вышел, открыл калитку, также обмотанную колючей проволокой, и отодвинул ее в сторону. Затем снова сел за руль, и джип покатил дальше. Дорога постепенно слилась с окружающим ландшафтом и стала почти незаметной.
Когда джип с четырьмя приводными колесами забрался на довольно крутой подъем, Сэм остановил машину и выключил зажигание.
– Итак, господа, мы находимся на холме Гонгора. Очень давно кто-то мне сказал, что его назвали в честь испанского поэта семнадцатого века. Почему эту груду земли назвали именем поэта, я не знаю.
Питт показал на низкий холм, поднимавшийся в четырехстах метрах к югу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
– Добро пожаловать в римский цирк Сэма. – Потом он окинул взглядом Питта и, заметив царапины на лице, хромоту и самодельную трость, полюбопытствовал: – Вы упали с мотоцикла?
Питт рассмеялся:
– Нет. Пострадал в небольшой потасовке в салуне.
– Кажется, вы мне нравитесь.
Сэндекер, державшийся чуть в стороне, спросил, кивнув на железные прутья:
– Где вы играете в гольф?
– Тут недалеко. Если пойдешь вниз по дороге, будет Рио-Гранде-Сити, – добродушно сообщил Тринити. – Я только что вернулся оттуда после короткой встречи со старыми армейскими корешами.
– Мы бы хотели осмотреть ваш музей, – сказал Гарза.
– Почту за честь. Смотрите. Не каждый день желающие взглянуть на мои артефакты прилетают на вертолете (он произносил слово «артефакт», растягивая звук "е"). Вы, наверное, хотите что-нибудь выпить? Что? Кола, содовая, пиво? У меня есть кувшин с «Маргаритой» на леднике.
– «Маргарита» – это здорово, – сказала Лили, вытирая шею банданой.
– Проводи наших гостей в музей, Херб. Дверь не заперта. Через минуту я присоединюсь к вам.
На заправку заехал грузовик, за ним последовал трейлер, и Сэм остановился поболтать с водителями.
– Общительный парень, – пробормотал Сэндекер.
– Сэм может быть общительнее и дружелюбнее, чем жена владельца техасского ранчо, но если вы столкнетесь с его отрицательными сторонами, то поймете, что он бывает жестким, как бифштекс за девяносто центов.
Гарза провел гостей в кирпичное строение, расположенное сразу за магазином. Помещение не больше гаража на две машины. Здесь были стеклянные витрины, где на полках аккуратными рядами лежали сокровища Сэма, тут же стояли восковые фигуры в римских одеждах. В музее было очень чисто, на стеклах ни пылинки, а артефакты радовали глаз своей ухоженностью – очищены от ржавчины и отполированы.
У Лили был с собой портфель. Аккуратно пристроив его на одной из витрин, она достала толстую иллюстрированную книгу, напоминающую каталог, и начала сравнивать лежащие на полках предметы с изображенными на рисунках.
– Очень похоже, – проговорила она через несколько минут. – Мечи и наконечники в точности такие же, как у римлян четвертого века.
– Не спешите делать выводы, – серьезно сказал Гарза. – Сэм вполне мог сфабриковать все, что вы здесь видите, состарив предметы с помощью кислоты и солнца.
– Он ничего не фабриковал, – решительно заявил Сэндекер.
Гарза скептически ухмыльнулся:
– Как вы можете быть в этом уверены, адмирал? Нет никаких свидетельств, что залив до Колумба кто-то уже посещал.
– Уже есть.
– Это для меня новость.
– Это случилось в триста девяносто первом году нашей эры, – объяснил Питт, – Флот из полутора десятков судов поднялся вверх по Рио-Гранде до места, где сейчас находится город Рома. В одном из холмов за городом римские наемники, рабы и египетские ученые спрятали обширную коллекцию артефактов из Александрийской библиотеки в Египте.
– Я знал это! – с порога завопил Сэм Тринити. Он был настолько взволнован, что едва не выронил поднос со стаканами и кувшином, который держат в руках. – Я был в этом уверен! Римляне действительно ступали по земле Техаса!
– Вы были правы, Сэм, – примирительно сказан Сэндекер, – а те, кто сомневались в этом, – нет.
– Все эти годы мне никто не верил, – ошеломленно бормотал Сэм. – Даже когда они прочитали надпись на камне, меня обвинили, что я выбил ее сам.
– Камень? Какой камень? – насторожился Питт.
– Тот, что стоит в углу. Я обращался к специалистам, чтобы ее перевели, ну и что вышло? Мне сказали: «Неплохо, Сэм, ты, оказывается, и латынь знаешь». Столько лет меня все считали лгуном!
– У вас есть копия перевода? – спросила Лили.
– Вон она, висит на стене. Я напечатал ее и повесил на видное место в застекленной рамке.
Лили оказалась быстрее всех. Она подошла к стене и начала читать вслух. Остальные столпились вокруг.
– "Этим камнем отмечен путь туда, где я приказал зарыть экспонаты из величайшей обители муз. Я уцелел после уничтожения нашего флота варварами и направился на юг, где местное племя приняло меня за пророка.
Я учил их всему, что знаю сам и что сам умею, но они почти не применяли полученные знания на практике. Они предпочитали поклоняться языческим богам и идти на поводу у невежественных волхвов, требующих человеческих жертв.
После моего прибытия прошло семь лет. Мое возвращение сюда наполнено болью из-за гибели моих бывших товарищей. Я позаботился об их погребении. Мое судно готово, и очень скоро я отправляюсь в Рим.
Если Феодосий еще жив, я буду казнен, но с радостью иду на этот риск, чтобы еще хотя бы раз увидеть мою семью. Тем, кто это читает: если я погибну, знайте, вход в хранилище находится под холмом. Стойте на северной стороне и смотрите на юг, на речной утес.
Юний Венатор,
десятое августа триста девяносто восьмого года".
– Значит, Венатор пережил гибель своей экспедиции только для того, чтобы через семь лет умереть, перед тем как вернуться в Рим, – сказал Питт.
– Или он вернулся, но был казнен, – предположил Сэндекер.
– Нет, Феодосий умер в триста девяносто пятом году, – сказала Лили. – Подумать только, этот камень простоял шестнадцать веков, и никто не обращал на него внимания.
Брови Тринити удивленно поднялись.
– Вы знаете этого парня, Венатора?
– Мы идем по его следу, – сообщил Питт.
– Вы искали хранилище? – спросил Сэндекер.
Тринити кивнул:
– Я перекопал здесь все что мог, но не нашел ничего, кроме того, что вы здесь видите.
– Глубоко копали?
– Лет десять назад я выкопал яму глубиной около шести метров, но обнаружил только сандалию – вон стоит на полке.
– Вы покажете нам площадку, где нашли камень и другие предметы? – спросил Питт.
Старый техасец вопросительно взглянул на Гарзу:
– Ты как считаешь, Херб?
– Поверь мне, Сэм, этим людям можно верить. Они не расхитители гробниц.
– Хорошо. – Сэм кивнул и начал энергично собираться. – Тогда давайте покатаемся. Можно поехать в моем джипе.
* * *
Тринити провел джип по грунтовой дороге мимо нескольких современных построек и остановился перед забором из колючей проволоки. Он вышел, открыл калитку, также обмотанную колючей проволокой, и отодвинул ее в сторону. Затем снова сел за руль, и джип покатил дальше. Дорога постепенно слилась с окружающим ландшафтом и стала почти незаметной.
Когда джип с четырьмя приводными колесами забрался на довольно крутой подъем, Сэм остановил машину и выключил зажигание.
– Итак, господа, мы находимся на холме Гонгора. Очень давно кто-то мне сказал, что его назвали в честь испанского поэта семнадцатого века. Почему эту груду земли назвали именем поэта, я не знаю.
Питт показал на низкий холм, поднимавшийся в четырехстах метрах к югу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148