Арабы не понимали свирепой ярости своих противников, не могли постичь, почему они до сих пор не сдались, по какой причине готовы умереть. Ведь общеизвестно, что американцы сражаются, только чтобы жить.
От дыма у Питта сильно слезились глаза – по щекам струились слезы. Дробильная установка, под защитой которой он находился, сильно вибрировала. Пули рикошетили от металлических поверхностей, словно стая разозленных ос. Четыре пули разорвали рукав куртки и содрали кожу на руке.
Арабы бесстрашно бросились на штурм и начали преодолевать поспешно построенные баррикады. Стрельба понемногу стихла – две группы людей сошлись в рукопашной схватке.
Финдли, получив две пули в бок, упал, но, стоя на коленях, весьма успешно орудовал своей винтовкой как бейсбольной битой, сбивая противников с ног.
Джордино, неоднократно раненный, крушил врагов зажатым в правой руке увесистым куском руды. Левая рука свисала плетью после ранения в плечо.
Выстрелив последний патрон, Питт ударил автоматом в лицо неожиданно материализовавшегося рядом араба. Выхватив из-за пояса кольт", он стал пускать пулю за пулей в любую фигуру, выступавшую из дыма. У него сильно саднило шею, – очевидно, там тоже была рана. Патроны в кольте очень быстро закончились, и Питт стал орудовать тяжелым пистолетом как маленькой дубинкой. Он уже почувствовал горький вкус поражения.
Реальности больше не существовало. У Питта было ощущение, словно он наяву попал в жуткий ночной кошмар. Очередная граната взорвалась настолько близко, что Питт на какое-то время оглох. Откуда-то сверху на него свалилось тело, сбило его с ног и отбросило в сторону.
Питт ударился о стальную трубу и почувствовал, как в голове взорвался огненный шар. А потом накатила теплая волна и поглотила его.
61
Спецназовцы приземлились неподалеку от небольших холмов, образованных рудными отходами, которые скрыли их приближение к шахте. Они быстро вышли на исходные позиции и остановились в ожидании приказа двигаться вперед. Снайперы тоже заняли позиции и теперь наблюдали за происходящим на шахте через прицелы.
Холлис и Диллинджер забрались на вершину одного из холмов и стали осматривать место действия. Зрелище было безрадостным и больше всего напоминало братскую могилу.
Заброшенная шахта и сама по себе выглядела не слишком привлекательно, а на фоне голых, лишенных растительности гор и проливного дождя и вовсе представлялась весьма уместной для организации массовой бойни. Унылое, серое небо словно опускалось на разрушающиеся строения, и спецназовцам на мгновение показалось, что они попали на другую планету, где уже давно нет жизни.
Стрельба прекратилась. Два здания горели, и черный дым не поднимался в небо, а пеленой стлался по земле. У одного из зданий Холлис насчитал семь мертвых тел.
– Не хочется быть пессимистом, – сказал он, – но мне все это очень не нравится.
– Никаких признаков жизни, – подтвердил Диллинджер, изучая окрестности в маленький, но мощный бинокль.
Холлис еще пять минут рассматривал здания, потом тихо проговорил в микрофон:
– Вперед, ребята!
– Одну минуту, полковник, – раздался голос в наушниках.
– Подождите, парни.
– Это сержант Бейкер, сэр. Я нахожусь на правом фланге. У меня здесь пять неизвестных, они подходят по железнодорожной колее.
– Вооружены?
– Нет, все подняли руки вверх.
– Очень хорошо. Окружите их. Будьте осторожны, это может оказаться ловушкой. Майор Диллинджер и я сейчас подойдем.
Холлис и Диллинджер шли вдоль отвалов рудных отходов до тех пор, пока не наткнулись на узкоколейку, после чего пошли по ней в сторону фьорда. Пройдя семьдесят метров, они различили в дождевой пелене несколько человеческих фигур.
Появившийся сбоку сержант Бейкер доложил:
– У нас заложники и один террорист, полковник.
– Вы спасли заложников?! – воскликнул Холлис – Всех четверых?
– Да, сэр. Они очень измучены, но, в общем, в полном порядке.
– Отлично, сержант! – сказал полковник и с чувством потряс ему руку.
Оба офицера запомнили лица двоих президентов и Генерального секретаря ООН еще во время полета из Виргинии. А лицо сенатора Питта им было хорошо знакомо по газетам. Они поспешили вперед и с большим облегчением узнали четверых заложников.
Оба были нимало удивлены, обнаружив, что пленный террорист не кто иной, как Руди Ганн.
Сенатор Питт сделал шаг вперед и пожал руку Холлису, которого ему представил Руди.
– Если в вы знали, как мы рады вас видеть, полковник, – улыбаясь, проговорил он.
Гала обняла Холлиса, ее примеру последовали президенты Хасан и Де Лоренцо. Затем настала очередь Диллинджера, который покраснел как помидор.
– Может быть, вы расскажете, что происходит? – спросил Холлис у Руди Ганна.
Получив возможность сказать офицерам все, что он думал, Руди испытал некое мрачное удовлетворение.
– Похоже, вы доставили нас в самое удачное место, полковник. Мы обнаружили здесь два десятка террористов, а также спрятанный вертолет, на котором они намеревались покинуть остров. Вы не посчитали нужным снабдить нас связью, поэтому Питт, чтобы предупредить вас, пустил с горы поезд, который потом свалился во фьорд.
Диллинджер понимающе кивнул:
– Наличие вертолета объясняет, почему египетские террористы покинули судно, бросив мексиканцев на произвол судьбы.
– А поезд был готов доставить их с берега к шахте.
– Вы вчетвером вступили в схватку с сорока террористами? – недоверчиво спросил Диллинджер.
– Питт и остальные довольно уверенно сдерживали арабов, а меня отправили спасать заложников.
– И это при перевесе сил десять к одному! – констатировал Холлис.
– У них неплохо получалось, когда я уходил, – воинственно заявил Ганн.
Холлис и Диллинджер переглянулись.
– Пожалуй, нам лучше посмотреть, что там.
Вперед выступил сенатор Питт:
– Полковник, Руди сказал, что в шахте остался мой сын. Я пойду с вами.
– Извините, сенатор, но я не Могу вам этого разрешить. Сначала мы должны убедиться, что район безопасен.
Ганн обнял пожилого человека за плечи:
– Я обо всем позабочусь, сенатор. Не волнуйтесь о Дирке. Он нас всех переживет.
– Спасибо, Руди. Поверь, я очень ценю твою доброту.
Холлис не разделял уверенности Ганна.
– Чудес не бывает, – шепнул он Диллинджеру. – Их всех уже давно нет в живых.
Диллинджер понуро кивнул:
– Бессмысленно надеяться, что им удалось устоять против сорока обученных террористов.
Холлис отдал приказ, и его люди бесшумно, словно призраки, двинулись вперед. По мере приближения к зданию дробилки количество трупов стало угрожающим. На дороге и у стен в позах сломанных кукол лежало тринадцать мертвых тел.
Стены здания были изрешечены сотнями пулевых отверстий и более крупных пробоин – результатов взрывов гранат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148