- Что с ними случилось? - спросил Люгер, показывая на мертвецов,
лежавших возле хижины. "Кошачий Глаз" остался краток и безразличен:
- Он был неосторожен. Его убили люди из клана Песка. Она тоже не
захотела жить.
Они вошли в хижину. Как Люгер и ожидал, обстановка внутри нее
оказалась более чем незамысловатой. Под стенами стояли узкие нары,
покрытые кусками кожи. В углу бесформенной грудой были свалены оружие,
металлическая посуда и кожаная одежда. Увидев это изобилие кожи, Люгер
вдруг понял, почему варвары не спешат хоронить своих мертвецов. Он
испытывал одновременно отвращение и преклонение перед этим мрачным
народом, живущим в тисках жесткой необходимости.
Свечей в хижине не оказалось вообще. Глядя на кошачьи глаза варваров,
можно было допустить, что они хорошо видят в темноте. Впрочем, лучи
Звезды, пробиваясь сквозь одежду Стервятника, заливали хижину холодным
кровавым светом. Вблизи мертвого города талисман заметно увеличил свой
блеск.
- Ты дашь мне проводника? - спросил Стервятник, видя, что "Кошачий
Глаз" приготовился уйти.
- Нас слишком мало, чтобы рисковать из-за тебя, - бросил тот через
плечо, раздвинув губы в своей невообразимой усмешке. - К тебе придет
Неприкасаемый. Он расскажет, как найти долину. Если передумаешь, не
пытайся бежать. Пустыня бесконечна, море бесконечно, враждебные кланы
близко, а в Кзарне сделают с тобой то, что сделали с ним, - небрежный жест
в сторону Кравиуса, чей единственный глаз глядел в низкий потолок и был
совершенно пуст.
С этими словами "Кошачий Глаз" вышел, предоставив Люгеру и графине
Норгус догадываться об остальном. Аббат Кравиус вряд ли вообще думал о
чем-то.
42. НЕПРИКАСАЕМЫЙ
Люгер заснул, несмотря на то, что птица или какое-то другое существо
бродило по металлической крыше хижины и каждое его движение отдавалось
внутри. Арголида лежала рядом, но они оба слишком устали, чтобы
предаваться мыслям о любви... Стервятнику приснилось, что он лежит в
гробу, крышка уже закрыта и кто-то заколачивает в нее гвозди. При этом он
испытывал не ужас, а всего лишь неудобство. Потом гроб плавно опустили
куда-то. Вопреки его ожиданиям, темнота и холод могилы сменились тусклым
красным светом. Даже во сне он вспомнил другой свой сон, который снился
ему еще в его поместье под Элизенваром, - первый сон о Звезде Ада. Тогда
она явилась ему в виде ядовитого красного цветка, а теперь цветок был уже
сорван и брошен на крышку его гроба. Угасающие кровавые лучи пробивались
сквозь черную ткань, которой был обит гроб, но Люгер никак не мог
добраться до цветка. Холодные окоченевшие руки не слушались его - они были
плотью мертвеца. Собственное бессилие терзало его душу. Цветок распался на
два, которые, в свою очередь, превратились в две маленькие яркие точки...
Красные точки бесконечно долго висели над ним, словно две далекие
злые планеты, потом Люгер понял, что уже не спит и на него в упор смотрят
чьи-то зрачки. Вдобавок он ощутил вонь, исходившую от существа, сидевшего
перед ним на коленях... Неприкасаемый был невероятно грязен и почти гол.
Увидев его наготу, Стервятник понял, что перед ним гермафродит - существо
из старых валидийских легенд.
Но этот был вполне реален. Когда Люгер проснулся, Неприкасаемый
улыбнулся, показав свои кровоточащие беззубые десны. Он выглядел нищим
идиотом, которого приютили в селении из жалости. Позже Люгер узнал, что
дело обстояло совсем не так. В каком-то смысле гермафродит был вождем
варваров. В одной руке он держал какое-то оружие, похожее на трубу с
длинным раструбом и костяной рукояткой.
Неприкасаемый протянул другую руку и коснулся светящегося бугра на
груди Стервятника.
- Рубиновое сердце! - произнес он мечтательно и благоговейно, как
будто прикоснулся к святыне. Он говорил на том же древнем диалекте, что и
"Кошачий Глаз".
- Как тебя зовут? - спросил Люгер, закашлявшись от дурного запаха.
- У меня нет имени... Зачем? Я - паук из клана Паутины...
От него дурно пахнет, но он совсем не дурак, подумал Люгер и
огляделся по сторонам. Арголида не спала и прислушивалась к их разговору.
Кравиуса, казалось, уже ничто не сможет вывести из тупого оцепенения.
Неутомимое существо на крыше по-прежнему скребло по железу.
- Ты не можешь приказать ему замолчать? - спросил вдруг гермафродит с
усмешкой и вот тогда Люгер немного испугался. Он мог смириться с чем
угодно, кроме вторжения в последнюю цитадель, отведенную человеку в этом
мире, - собственное сознание.
- Я вижу в мыслях не слишком глубоко, - успокоил его Неприкасаемый. В
ту же секунду раздражающий звук прекратился, послышалось короткое, почти
человеческое бормотание и хлопок крыльев.
- Чего ты хочешь? - коротко, почти грубо спросил Люгер, начиная
терять терпение.
- Ты сам пришел к нам, - сказал Неприкасаемый. - Люди - всего лишь
паутина на ветру. Хотя в клане Песка считают, что люди - всего лишь
песчинки... Каждую отдельную нить уносит ветер. Паутина противостоит ему
недолго - ровно столько, сколько длится человеческая жизнь. Кто-то должен
плести паутину... Человек с севера, отдай мне свою магию и я скажу тебе,
как найти Долину Дракона.
Теперь Люгер начал кое-что понимать. Интриги были воздухом, которым
он дышал с детства.
- Твой народ хочет, чтобы я шел к Дракону.
Гермафродит презрительно засмеялся.
- Это нужно им, но не мне. Меня интересует все, что превосходит их
понимание.
"Кошачий Глаз" вовсе не выглядел орудием в чужих руках, но, возможно,
так оно и было.
- Тогда возьми Сердце и сам отнеси его Дракону, - сказал Люгер, почти
наслаждаясь ситуацией. Получить полное удовольствие мешали безрадостные
обстоятельства.
Огромные глаза Паука злобно сверкнули.
- Ты нагло разговариваешь, чужеземец. Я не настолько глуп. В моей
власти укоротить твой путь. Он может закончиться этой ночью. Никогда не
забывай об этом... Поэтому ты расскажешь мне все, что я захочу...
Например, о превращениях. Как видишь, мне кое-что известно о землях,
лежащих к северу от Места Пересечения.
Люгер понял, что имеет дело с достойным интриганом. Беседа обещала
быть интересной.
- Об этом невозможно рассказать и я не знаю никого, кто мог бы этому
научиться.
- Но ты ведь умеешь превращаться? Не пытайся обмануть меня - ведь я
узнаю твои мысли...
- Ну, хорошо, - раздраженно бросил Люгер. - Когда я хочу
превратиться, это всего лишь желание. Потом оно усиливается настолько, что
я перестаю им управлять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115