Профиль четко выделялся на фоне бездонного сине-зеленого
неба и в каплях пота на лбу вспыхивали солнечные искры... Слот перевел
взгляд на то, что называлось в легендах Небесным Драконом, - место ужаса,
зыбких теней и ускользающих от сознания миражей.
Игра бесконечно сложных отражений внутри облака гипнотизировала его и
притягивала к себе. Он почувствовал жжение в груди и, опустив голову,
увидел, что сквозь одежду пробиваются рубиновые лучи талисмана, усиленные
близостью Дракона во много раз. Ощущение было болезненным и приятным
одновременно...
Люгер послал лошадям мысленный приказ возвращаться и медленно пошел
вперед. За ним следом, тяжело ступая, брел Кравиус-Дзург. В погасшем
зрачке аббата была первозданная младенческая пустота, но никто не назвал
бы его мертвым. Приблизившись к границе облака, Люгер пропустил вперед эту
опустошенную человеческую оболочку. К тому времени Дракон уже окружал его
полукольцом и скручивающиеся разноцветные струи переливались над ним,
занимая пол-неба.
Слот обернулся, но пейзаж позади него был подернут рябью, как будто
он смотрел на него сквозь неспокойную воду. Потом начали искажаться
очертания его собственного тела. Иногда он видел свои ноги у самого
подбородка, иногда - где-то далеко внизу, а голова, казалось, плыла над
землей на высоте птичьего полета. Рядом все еще находился Кравиус и
неопределенная среда внутри Дракона чернела и съеживалась вокруг его тела,
словно он принес с собой мертвящую магическую силу или болезнь, отравившую
недоступную человеческому пониманию жизнь...
Стервятник оказался внутри Дракона и теперь ему казалось, что это
мифическое место - вовсе не чуждая сущность, а состояние, похожее на сон,
или вернее, на сны нескольких существ одновременно. Среди этих существ был
и Люгер, но занимал он далеко не главенствующее место. Все происходило
вовне и внутри его мозга; внешнее и внутреннее невозможно было разделить.
Видения наполняли пространство, но потом оно замыкалось в черноте и
тесноте его черепа и тогда Слот пугался самого себя, как будто невероятным
образом оказался свидетелем собственного безумия...
Ему стали доступны чужие воспоминания тысячелетней давности, чей-то
ужас и безысходность, от которых цепенел его мозг и сердце превращалось в
лед. Он слышал голоса и видел силуэты тех, кто стал пылью много столетий
назад; они раздирали на части его сознание и вскоре он понял, что лучше не
сопротивляться им и позволил теням овладеть собой...
Он почти забыл о том, что когда-то был человеком; его тело стало
всего лишь обременительным грузом, блуждавшим где-то на периферии этого
непостижимого места. Однако он не утратил связи с ним - ведь в его груди
жила и пила его кровь Звезда Ада. Тени умерших внутри Дракона или вместе с
Драконом (Люгер еще не знал этого) несли его с собой по бесконечным
туннелям, стены которых были сотканы из трепетного света, и сквозь воронки
из зыбко мерцавшего газа...
Одна часть его сознания бодрствовала, другая все время видела сны. В
снах к нему приходили мертвые существа и он прикоснулся к тому, к чему не
прикасался еще ни один человек: воспоминаниям о гибели целого мира,
создании ковчега из материи звезд, тысячелетнем движении в безжизненной
пустоте, ужасающе длинном и ужасающе бесцельном существовании... Возможно,
причиной этому был древний талисман. Одновременно тени летевших в ковчеге
внушили ему и подсознательное знание о том, как управлять Драконом, как
сделать его неуязвимым и привести в действие его легендарное оружие. Но
прежде всего он должен был разбудить его...
У него возникла иллюзия, что тени знали о Звезде Ада и желали одного
- чтобы Люгер уничтожил Дракона и освободил их. Он не понимал этого, но и
не должен был понимать, - достаточно было действовать, выполняя свое
предназначение. Конечно, раньше ему приходилось слышать мистическую
болтовню о душах или призраках, связанных колдовством и обреченных на
заточение в магических предметах, из которых они не могли ни воспарить к
Богу, ни упасть в Ад, ни последовать в Чистилище, но представить себе
чужое сознание, тлеющее внутри энергетического сгустка, было выше его
сил...
Тени, обитавшие внутри Дракона, высосали из него правду о цели его
прихода, Кравиусе-Дзурге, древнем талисмане и однажды он понял, что не
будет уничтожен. Он был нужен теням, хотя еще не понимал до конца - зачем.
Как и предсказывал Кравиус, Звезда спасла его. Пленники Дракона по
неведомой причине стали его союзниками, а Дзург почему-то оказался чем-то
вроде смертельного врага, которого, тем не менее, не торопились убрать.
Люгер забыл о времени - в распоряжении теней была вечность.
Постепенно он освоился внутри Дракона и даже научился отличать
реальность от сновидений. Хотя самыми реальными теперь стали именно сны,
потому что в снах он мог общаться с тенями мертвецов, пришедших в его мир
с далеких звезд...
Если бы Стервятник чаще бывал в уникальной библиотеке своего
поместья, чем в постелях любовниц, он, возможно, нашел бы среди
немногочисленных сохранившихся в эпоху варварства свидетельств древних
упоминание о некоем ковчеге из огня и тумана, появившемся на земле три
тысячелетия назад и ставшем могилой для существ из другого мира, а также
роковой тюрьмой для их призраков. Последнее обстоятельство было навязчивой
темой бреда людей, отважившихся проникнуть внутрь ковчега, точнее, тех из
них, которым удалось вернуться. Наградой им было безумие и странная
болезнь, приводившая к выпадению волос, многочисленным язвам на теле,
прогрессирующей слепоте и неизбежной смерти в течение нескольких недель.
Уже во время Катастрофы ковчег считался неуничтожимым древним оружием, а
после его следы терялись. В подавляющем большинстве письменных источников
еще не было сказано ни слова о магии...
Если бы Люгеру было известно это, у него, может быть, хватило бы ума
сопоставить сведения об огненном ковчеге с легендами о Небесном Драконе и
тем, что он увидел сам. Однако, вряд ли такое сопоставление навело бы
порядок в его голове, - субстанция облака слишком отличалась от всего, к
чему он привык и того, что мог себе вообразить.
Он утратил всякое представление о времени, проведенном в чреве
Дракона, - может быть, прошло мгновение, а может быть, во внешнем мире уже
давно скончались все, кого он знал... Ему ничего не было известно о смене
дня и ночи; его всегда окружало голубое мерцание, изредка прорезаемое
молниями и разноцветными лучами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
неба и в каплях пота на лбу вспыхивали солнечные искры... Слот перевел
взгляд на то, что называлось в легендах Небесным Драконом, - место ужаса,
зыбких теней и ускользающих от сознания миражей.
Игра бесконечно сложных отражений внутри облака гипнотизировала его и
притягивала к себе. Он почувствовал жжение в груди и, опустив голову,
увидел, что сквозь одежду пробиваются рубиновые лучи талисмана, усиленные
близостью Дракона во много раз. Ощущение было болезненным и приятным
одновременно...
Люгер послал лошадям мысленный приказ возвращаться и медленно пошел
вперед. За ним следом, тяжело ступая, брел Кравиус-Дзург. В погасшем
зрачке аббата была первозданная младенческая пустота, но никто не назвал
бы его мертвым. Приблизившись к границе облака, Люгер пропустил вперед эту
опустошенную человеческую оболочку. К тому времени Дракон уже окружал его
полукольцом и скручивающиеся разноцветные струи переливались над ним,
занимая пол-неба.
Слот обернулся, но пейзаж позади него был подернут рябью, как будто
он смотрел на него сквозь неспокойную воду. Потом начали искажаться
очертания его собственного тела. Иногда он видел свои ноги у самого
подбородка, иногда - где-то далеко внизу, а голова, казалось, плыла над
землей на высоте птичьего полета. Рядом все еще находился Кравиус и
неопределенная среда внутри Дракона чернела и съеживалась вокруг его тела,
словно он принес с собой мертвящую магическую силу или болезнь, отравившую
недоступную человеческому пониманию жизнь...
Стервятник оказался внутри Дракона и теперь ему казалось, что это
мифическое место - вовсе не чуждая сущность, а состояние, похожее на сон,
или вернее, на сны нескольких существ одновременно. Среди этих существ был
и Люгер, но занимал он далеко не главенствующее место. Все происходило
вовне и внутри его мозга; внешнее и внутреннее невозможно было разделить.
Видения наполняли пространство, но потом оно замыкалось в черноте и
тесноте его черепа и тогда Слот пугался самого себя, как будто невероятным
образом оказался свидетелем собственного безумия...
Ему стали доступны чужие воспоминания тысячелетней давности, чей-то
ужас и безысходность, от которых цепенел его мозг и сердце превращалось в
лед. Он слышал голоса и видел силуэты тех, кто стал пылью много столетий
назад; они раздирали на части его сознание и вскоре он понял, что лучше не
сопротивляться им и позволил теням овладеть собой...
Он почти забыл о том, что когда-то был человеком; его тело стало
всего лишь обременительным грузом, блуждавшим где-то на периферии этого
непостижимого места. Однако он не утратил связи с ним - ведь в его груди
жила и пила его кровь Звезда Ада. Тени умерших внутри Дракона или вместе с
Драконом (Люгер еще не знал этого) несли его с собой по бесконечным
туннелям, стены которых были сотканы из трепетного света, и сквозь воронки
из зыбко мерцавшего газа...
Одна часть его сознания бодрствовала, другая все время видела сны. В
снах к нему приходили мертвые существа и он прикоснулся к тому, к чему не
прикасался еще ни один человек: воспоминаниям о гибели целого мира,
создании ковчега из материи звезд, тысячелетнем движении в безжизненной
пустоте, ужасающе длинном и ужасающе бесцельном существовании... Возможно,
причиной этому был древний талисман. Одновременно тени летевших в ковчеге
внушили ему и подсознательное знание о том, как управлять Драконом, как
сделать его неуязвимым и привести в действие его легендарное оружие. Но
прежде всего он должен был разбудить его...
У него возникла иллюзия, что тени знали о Звезде Ада и желали одного
- чтобы Люгер уничтожил Дракона и освободил их. Он не понимал этого, но и
не должен был понимать, - достаточно было действовать, выполняя свое
предназначение. Конечно, раньше ему приходилось слышать мистическую
болтовню о душах или призраках, связанных колдовством и обреченных на
заточение в магических предметах, из которых они не могли ни воспарить к
Богу, ни упасть в Ад, ни последовать в Чистилище, но представить себе
чужое сознание, тлеющее внутри энергетического сгустка, было выше его
сил...
Тени, обитавшие внутри Дракона, высосали из него правду о цели его
прихода, Кравиусе-Дзурге, древнем талисмане и однажды он понял, что не
будет уничтожен. Он был нужен теням, хотя еще не понимал до конца - зачем.
Как и предсказывал Кравиус, Звезда спасла его. Пленники Дракона по
неведомой причине стали его союзниками, а Дзург почему-то оказался чем-то
вроде смертельного врага, которого, тем не менее, не торопились убрать.
Люгер забыл о времени - в распоряжении теней была вечность.
Постепенно он освоился внутри Дракона и даже научился отличать
реальность от сновидений. Хотя самыми реальными теперь стали именно сны,
потому что в снах он мог общаться с тенями мертвецов, пришедших в его мир
с далеких звезд...
Если бы Стервятник чаще бывал в уникальной библиотеке своего
поместья, чем в постелях любовниц, он, возможно, нашел бы среди
немногочисленных сохранившихся в эпоху варварства свидетельств древних
упоминание о некоем ковчеге из огня и тумана, появившемся на земле три
тысячелетия назад и ставшем могилой для существ из другого мира, а также
роковой тюрьмой для их призраков. Последнее обстоятельство было навязчивой
темой бреда людей, отважившихся проникнуть внутрь ковчега, точнее, тех из
них, которым удалось вернуться. Наградой им было безумие и странная
болезнь, приводившая к выпадению волос, многочисленным язвам на теле,
прогрессирующей слепоте и неизбежной смерти в течение нескольких недель.
Уже во время Катастрофы ковчег считался неуничтожимым древним оружием, а
после его следы терялись. В подавляющем большинстве письменных источников
еще не было сказано ни слова о магии...
Если бы Люгеру было известно это, у него, может быть, хватило бы ума
сопоставить сведения об огненном ковчеге с легендами о Небесном Драконе и
тем, что он увидел сам. Однако, вряд ли такое сопоставление навело бы
порядок в его голове, - субстанция облака слишком отличалась от всего, к
чему он привык и того, что мог себе вообразить.
Он утратил всякое представление о времени, проведенном в чреве
Дракона, - может быть, прошло мгновение, а может быть, во внешнем мире уже
давно скончались все, кого он знал... Ему ничего не было известно о смене
дня и ночи; его всегда окружало голубое мерцание, изредка прорезаемое
молниями и разноцветными лучами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115