- Мы с женой достаточно давно живем вместе, - ответил Бартслер. Любовь давно выветрилась и сейчас я отчетливо вижу, что для нее это была обычная торговая сделка. Она хотела денег, хотела положения, хотела влияния. И, как всегда, когда одна сторона продает то, чего нет, вторая сторона слишком поздно спохватывается, что не получила ничего за свои деньги.
- А если речь идет о вашем пасынке? - спросил Мейсон.
- О моем пасынке! - повторил Бартслер взволнованно. - Я не хотел бы, чтобы в этом деле были какие-либо недомолвки. Этот негодяй заслуживает только солидного пинка под зад. Этот лицемер, этот осел, этот эгоист...
- Ничего не скажешь, довольно исчерпывающий список, - заметил Мейсон.
- Я мог бы еще дополнить его, если бы у меня было время подумать, ответил Бартслер. - От него можно ожидать чего угодно. Он так охвачен манией изображать из себя великого актера, что готов делать все, за исключением, конечно, честной работы. Еще один великий человек, рожденный для того, чтобы начинать карьеру сверху.
- Как относиться к этому его мать? - спросил Мейсон.
- Они ничего не видит, кроме него. Для нее он - все голливудские звезды, вместе взятые.
- И она готова многое сделать для его карьеры?
- Всё.
- Дело действительно деликатное, - заметил Мейсон.
- Черт побери, оно вовсе не должно быть деликатным, - взорвался Бартслер. - Говоря "всё", я знаю так же хорошо, как и вы, что это означает. Она готова лгать, красть, не знаю, может быть даже убивать ради...
- О ком разговор? - спросил холодный, сдержанный голос с другого конца комнаты.
Бартслер поднял взгляд и, увидев жену, поднялся с кресла.
- Ты помнишь мистера Мейсона, моя дорогая? Это его секретарша мисс Делла Стрит.
- Добрый вечер, - сказала он холодно, после чего снова повернулась к мужу. - О ком ты говорил, Язон?
Бартслер выдержал ее взгляд.
- Черт возьми, если ты обязательно хочешь знать, то о тебе.
- Понимаю. Ты не для того, случайно, пригласил господина адвоката, чтобы он представлял тебя на бракоразводном процессе?
- Нет. И оставим это... - начал Бартслер.
На ее лице появилась ледяная улыбка.
- Потому что, если так, то ты слишком поздно подумал об этом. Завтра я подаю на развод.
Бартслер вздохнул, после чего процедил сквозь стиснутые губы:
- Это развязывает мне руки.
- Совсем нет, - сладко сказала она. - Это только первый раунд. Господин адвокат подтвердит, что остается еще урегулировать вопрос имущества.
- Если ты себе воображаешь, - взорвался он, - что выдавишь из меня хоть один доллар для себя и своего сыночка...
- Хватит, Язон, - резко перебила она. - Можешь сколько угодно терзать меня, это твоя супружеская привилегия. Но моего сына оставь в покое. Ты не имеешь на него никаких прав. Я его содержу.
- Ты его содержишь! - фыркнул Бартслер. - Берешь от меня деньги и даешь ему.
- Тем не менее, это мои деньги, когда я их даю ему.
- И это наверное объясняет, почему он задирает нос и насмешливо ухмыляется? Он ведет себя так, как будто ничего мне не должен. Даже не должен уважать меня.
- Я не знала, что он тебе что-то _д_о_л_ж_е_н_, - сказала ледяным тоном миссис Бартслер. - А что касается уважения, то человек либо его вызывает, либо нет.
- Уж я сумею научить его уважению! А если он сделал то, что я предполагаю...
- Что же ты предполагаешь?
- Я предполагаю, что... Подождем его, посмотрим, что он скажет.
В комнату вошел Фрэнк Гленмор. Он отрицательно покачал головой.
- Карла нет? - спросил Бартслер.
- Нет.
- Если вы интересуетесь Карлом, то он вернется поздно, - сообщила миссис Бартслер. - Насколько я знаю, у него свидание.
- Он взял машину?
- Не беспокойся, Язон, не твою. Он взял мой автомобиль.
- Обнаглевший щенок! - произнес Бартслер. - Хоть бы раз...
- Прекрати! Ты действительно не имеешь на него никаких прав! Это дело касается исключительно его и меня. Конечно, он немного разочарован, что не мог пойти на фронт со своими здоровыми друзьями...
- Разочарован, ничего себе! - издевательски рассмеялся Бартслер. - Да этот трус на голову встал, чтобы случайно не попасть...
- Хватит, Язон!
- ...на пять миль ближе к какому-нибудь фронту, - продолжал Бартслер, словно не слышал. - Карл при звуке открываемого шампанского и то должен держаться обеими руками за фрак, чтобы не залезть от страха под стол. Если бы ему дали в руки карабин...
- Ты просил меня придти, - перебила его миссис Бартслер. - Надеюсь, не без причины. Потому что, если ты позвал только для того, чтобы унизить меня в присутствии посторонних людей воображаемыми претензиями в адрес моего сына, то предупреждаю тебя, Язон, что мое заявление на развод еще не подано и там могут оказаться все те унижения, которым ты меня сейчас подвергаешь. Господин адвокат и мисс Стрит засвидетельствуют, что я была вызвана без всякой иной видимой цели, кроме выслушивания твоих выдумок о моем сыне.
Бартслер вздохнул.
- Это ни к чему не приведет, - сказал он словно сам себе. И обратился к супруге: - Ты знаешь миссис Кэннард?
Она нахмурила брови, размышляя.
- Кэннард? Не помню.
- Довольно полная женщина лет шестидесяти, слегка прихрамывает. У нее чрезмерно провинциальные манеры. Она была у нас двадцать четвертого вечером. Ты должна помнить тот день, это когда Карл подбил Диане...
- Язон, я уже просила тебя не бросать на Карла необоснованных подозрений. Карл пальцем не притронулся к той девушке. Ты поставил меня в очень неудобное положение, принимая слова Дианы за факт, считая, что Карл способен поднять руку на женщину, а также, что его слово ничего не стоит. Это именно одна из причин, по которой я не могу больше жить с тобой под одной крышей. Это самая изысканная форма моральной жестокости, вполне достаточная...
- ...чтобы тебе было с чем бежать к адвокату и подать в суд на алименты, - закончил Бартслер.
- Ну, знаешь, Язон! Я не вижу возможности продолжать этот разговор. Если ты будешь оскорблять Карла, то боюсь, я вынуждена буду покинуть эту комнату. Но если я могу быть тебе полезной какой-то информацией, связанной с твоими делами...
- Ты помнишь эту женщину? Ты ее видела?
- Да, теперь, когда ты ее описал, я припоминаю, что я ее видела.
- Где?
- Она ждала, кажется, в холле. Я не присматривалась к ней специально.
- Ты видела, как она ходит?
- Нет.
- А Карл?
- Об этом ты должен спросить Карла.
- Где он?
- Вышел из дома.
- С кем?
- Не знаю какое это имеет значение, - ответила она. - Но, чтобы ты не думал, что я от тебя что-то скрываю, что может быть важно для твоих дел, скажу. У него свидание с очень изысканной, хорошо воспитанной молодой леди. Только тебя вовсе не касается с кем он назначает свидание. У тебя нет к нему никаких чувств и поэтому не должно быть дела до его интересов.
- Нет никаких чувств! - опять фыркнул Бартслер. - Может я должен целовать его в лобик перед сном?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51