плечо-плечо-горло!) сталь коснулась дайнагона, его обожгло болью, словно плеснуло в него по клинку слепящим солнечным светом.
Одинокая лисья тень на площадке одобрительно кивнула.
***
– Что скажешь? - спросил фукутё.
– Вот это, - факел в руке Сайто качнулся, - сделано не умением. Только силой.
Что ж, такое они видели - разваленное одним-единственным ударом бревно, обернутое тремя слоями войлока. И от плеча до бедра рассеченное тело в защитном нагруднике, точно таком же, как на Накадзиме, - бывший командир Волков, Серизава Камо (к счастью, ныне окончательно и бесповоротно покойный), славился чудовищной силой и точностью удара. Но оба ночных убийцы сложением ничуть на него не походили.
И крови было мало. Для теплой летней ночи совсем мало. Непонятно мало. Может быть, и в прошлые разы ее не сливали? Может быть, ее просто не было? Или этим нужна чужая кровь, потому что своей нет? С виду - люди как люди, головы при теле, ноги на месте… А с другой стороны, не такой она была теплой, эта ночь, чтобы… сколько там прошло после смерти? пока подождали, нет ли других гостей, пока собрались, ну деление свечки сгорело, не больше, - чтобы оба тела пошли уже пятнами.
– Наш тоже оплыл, - сказал Сайто Хараде. - Но ты же сказал, что у вас было трое?
– Было, - кивнул Окита. - Третьего я достал вон на той ступеньке. Я потом сразу наверх - вдруг еще навалятся? А потом смотрим - нет его.
Те, кто искал недостающего покойника, подтверждали - кровь и даже следы были, а потом исчезли. Обшарили весь склон - мог же труп и укатиться вниз с крутизны, но ничего не нашли.
– А может, он живой уполз, - предположил кто-то, явно из новичков. На него посмотрели с сожалением - что поделать, не знает еще парень, что если Окита сказал "убит", ошибки тут быть не может.
– Стало быть, - заключил Харада, - он был не один. И это такая шишка, что остальные бросили все, чтобы его вытащить. Что за говно, как мы это их проворонили?
– Или, - добавил фукутё-сан, - это был кто-то, кого нам никак нельзя было видеть. Если завтра кого-то объявят больным, будем знать точно.
Ему очень хотелось как следует разглядеть лица убитых, но к рассвету странные мертвецы уже почернели, а когда взошло солнце, плоть стала опадать с их костей, словно не половина ночи прошла, а три жарких дня. Вот и остались из всех примет только длинные волосы одного - которого уложил Окита у самых ворот. Нет, ясно, что по нынешним временам многие уж и лба не бреют, и пучок с маслом не укладывают, а просто вяжут волосы в хвост на затылке - и удобнее так, и хлопот меньше, но чтобы хвост этот был едва ли не до пояса длиной…
Соображение, что они столкнулись с настоящей нечистью, высказанное все же Ямадзаки, когда наутро все важные персоны, как назло, оказались здоровехоньки, командование отмело как несущественное. Нечисть, не нечисть - мало ли кто, в самом деле, занимается по нынешним временам политикой в старой столице, - а Волки отвечают лишь за тех, кого берет сталь.
Если бы дайнагона Аоки спросили, зачем ему понадобилось уничтожать защиту старой столицы, он бы замешкался. Не потому, что не знал ответа, а потому, что ответ был очевиден. Разве может они, демон, пожирающий людей, действовать свободно, пока небесные покровители столицы бдят? Ками33 не защитили страну от бед и последнего нашествия варваров, но вот для него были помехой. Как? Он не понимал. Он никогда не видел ками, но знал, что они существуют. Точно так же, как в молодости, еще человеком, узнал о том, что существуют они, и о том, как стать одним из них. И применил это знание, когда возникла в том необходимость. Применил с успехом. Мудрость предков не подвела его в этом и, без сомнения, не может подвести и во всем прочем. Да, он никогда не встречался с ками, но защиту чувствовал - как бы за краем видимости. Он помнил о ней, она мешала ему - а значит, существовала.
Прошедшая ночь окончательно убедила его в том, что он был прав.
Потому что не могут же жалкие оборванцы из ополчения быть источником слепящего пламени! Нет, это ками-хранители направляли их мечи, простые смертные не в силах так просто взять и убить трех они, искусных в обращении с оружием, и уж тем более немыслимо для какого-то мальчишки… да и та хромая лиса неспроста порскнула из кустов.
Дайнагон посетил храм три дня спустя - и видел трещину в камне.
Нет, дело было, конечно, в колдовстве. А те люди не стоили ни его внимания, ни его вражды. Так он тогда подумал. Это потом, годы спустя, он начал видеть в мечтах, как ломаная двузубая молния обрушивается на покосившуюся веранду. Это потом.
Глава 1. Тамадама34
Глава 1. Тамадама34
"Эта сволочь Сайто Хадзимэ…"
Последняя запись в дневнике Мунаи Юноскэ, охотившегося на Сайто
Хадзимэ. Датирована 18 января 1868 года (день смерти Мунаи).
Токио, 13 лет спустя
Стол был не таким уж большим. Он был просто европейским - чужим, объемным, угловатым, - перевод дерева, а не стол. Он занимал пространство много больше собственного размера, как сказочное чудовище. Его и человеческим словом назвать было трудно - так и просилось на язык громоздкое "тэбуру". Единственным европейским предметом меблировки, кроме стола, был венский стул, выглядевший как приспособление из заморской камеры пыток, но удивительно удобный для того, чтобы "опирать поясницу" - в стране появились новые вещи, в языке - новые обороты. Хозяин кабинета был благодарен всем буддам и бодхисатвам за австрийскую мебель - она была рассчитана на людей его роста.
Сейчас хозяин занимался тем, для чего и существуют в природе письменные столы - лихорадочно оформлял бумаги. Рапорты, просьбы, предложения, списки, дела - все, что должно быть сделано и приведено в порядок до завтра. "И подумать только, я, именно я когда-то пошутил, что единственной пользой, которая может проистечь от революции, будет то, что сгинет, наконец, наша многочленная бюрократия. Сгинет. Бюрократия. Как же. Интересно, как глубоко нужно провалиться в прошлое, чтобы избавиться от бланков и рапортов? В Камакуру? В Хэйан?" Мысль о том, что Кусуноки Масасигэ35 или Кисо-но-Ёсинака36 должны были заполнять что-то в трех экземплярах была - пффт - абсурдной. Однако родные острова есть родные острова… так что вполне может быть, что герои и злодеи старых хроник тоже тонули в бумажной рутине. "Наверняка есть люди, которых просто хватит удар при мысли о том, что этим приходится заниматься мне. Большинство младших офицеров Токийской полиции определенно считает, что у меня из рукавов драконы вылетают". Он посмотрел на узкий синий форменный обшлаг… это был бы очень маленький дракон. "А маскировка все-таки замечательная. Надеть форму и фуражку, коротко остричь волосы, перейти с трубки на сигареты… и даже очень наблюдательный человек скажет только:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Одинокая лисья тень на площадке одобрительно кивнула.
***
– Что скажешь? - спросил фукутё.
– Вот это, - факел в руке Сайто качнулся, - сделано не умением. Только силой.
Что ж, такое они видели - разваленное одним-единственным ударом бревно, обернутое тремя слоями войлока. И от плеча до бедра рассеченное тело в защитном нагруднике, точно таком же, как на Накадзиме, - бывший командир Волков, Серизава Камо (к счастью, ныне окончательно и бесповоротно покойный), славился чудовищной силой и точностью удара. Но оба ночных убийцы сложением ничуть на него не походили.
И крови было мало. Для теплой летней ночи совсем мало. Непонятно мало. Может быть, и в прошлые разы ее не сливали? Может быть, ее просто не было? Или этим нужна чужая кровь, потому что своей нет? С виду - люди как люди, головы при теле, ноги на месте… А с другой стороны, не такой она была теплой, эта ночь, чтобы… сколько там прошло после смерти? пока подождали, нет ли других гостей, пока собрались, ну деление свечки сгорело, не больше, - чтобы оба тела пошли уже пятнами.
– Наш тоже оплыл, - сказал Сайто Хараде. - Но ты же сказал, что у вас было трое?
– Было, - кивнул Окита. - Третьего я достал вон на той ступеньке. Я потом сразу наверх - вдруг еще навалятся? А потом смотрим - нет его.
Те, кто искал недостающего покойника, подтверждали - кровь и даже следы были, а потом исчезли. Обшарили весь склон - мог же труп и укатиться вниз с крутизны, но ничего не нашли.
– А может, он живой уполз, - предположил кто-то, явно из новичков. На него посмотрели с сожалением - что поделать, не знает еще парень, что если Окита сказал "убит", ошибки тут быть не может.
– Стало быть, - заключил Харада, - он был не один. И это такая шишка, что остальные бросили все, чтобы его вытащить. Что за говно, как мы это их проворонили?
– Или, - добавил фукутё-сан, - это был кто-то, кого нам никак нельзя было видеть. Если завтра кого-то объявят больным, будем знать точно.
Ему очень хотелось как следует разглядеть лица убитых, но к рассвету странные мертвецы уже почернели, а когда взошло солнце, плоть стала опадать с их костей, словно не половина ночи прошла, а три жарких дня. Вот и остались из всех примет только длинные волосы одного - которого уложил Окита у самых ворот. Нет, ясно, что по нынешним временам многие уж и лба не бреют, и пучок с маслом не укладывают, а просто вяжут волосы в хвост на затылке - и удобнее так, и хлопот меньше, но чтобы хвост этот был едва ли не до пояса длиной…
Соображение, что они столкнулись с настоящей нечистью, высказанное все же Ямадзаки, когда наутро все важные персоны, как назло, оказались здоровехоньки, командование отмело как несущественное. Нечисть, не нечисть - мало ли кто, в самом деле, занимается по нынешним временам политикой в старой столице, - а Волки отвечают лишь за тех, кого берет сталь.
Если бы дайнагона Аоки спросили, зачем ему понадобилось уничтожать защиту старой столицы, он бы замешкался. Не потому, что не знал ответа, а потому, что ответ был очевиден. Разве может они, демон, пожирающий людей, действовать свободно, пока небесные покровители столицы бдят? Ками33 не защитили страну от бед и последнего нашествия варваров, но вот для него были помехой. Как? Он не понимал. Он никогда не видел ками, но знал, что они существуют. Точно так же, как в молодости, еще человеком, узнал о том, что существуют они, и о том, как стать одним из них. И применил это знание, когда возникла в том необходимость. Применил с успехом. Мудрость предков не подвела его в этом и, без сомнения, не может подвести и во всем прочем. Да, он никогда не встречался с ками, но защиту чувствовал - как бы за краем видимости. Он помнил о ней, она мешала ему - а значит, существовала.
Прошедшая ночь окончательно убедила его в том, что он был прав.
Потому что не могут же жалкие оборванцы из ополчения быть источником слепящего пламени! Нет, это ками-хранители направляли их мечи, простые смертные не в силах так просто взять и убить трех они, искусных в обращении с оружием, и уж тем более немыслимо для какого-то мальчишки… да и та хромая лиса неспроста порскнула из кустов.
Дайнагон посетил храм три дня спустя - и видел трещину в камне.
Нет, дело было, конечно, в колдовстве. А те люди не стоили ни его внимания, ни его вражды. Так он тогда подумал. Это потом, годы спустя, он начал видеть в мечтах, как ломаная двузубая молния обрушивается на покосившуюся веранду. Это потом.
Глава 1. Тамадама34
Глава 1. Тамадама34
"Эта сволочь Сайто Хадзимэ…"
Последняя запись в дневнике Мунаи Юноскэ, охотившегося на Сайто
Хадзимэ. Датирована 18 января 1868 года (день смерти Мунаи).
Токио, 13 лет спустя
Стол был не таким уж большим. Он был просто европейским - чужим, объемным, угловатым, - перевод дерева, а не стол. Он занимал пространство много больше собственного размера, как сказочное чудовище. Его и человеческим словом назвать было трудно - так и просилось на язык громоздкое "тэбуру". Единственным европейским предметом меблировки, кроме стола, был венский стул, выглядевший как приспособление из заморской камеры пыток, но удивительно удобный для того, чтобы "опирать поясницу" - в стране появились новые вещи, в языке - новые обороты. Хозяин кабинета был благодарен всем буддам и бодхисатвам за австрийскую мебель - она была рассчитана на людей его роста.
Сейчас хозяин занимался тем, для чего и существуют в природе письменные столы - лихорадочно оформлял бумаги. Рапорты, просьбы, предложения, списки, дела - все, что должно быть сделано и приведено в порядок до завтра. "И подумать только, я, именно я когда-то пошутил, что единственной пользой, которая может проистечь от революции, будет то, что сгинет, наконец, наша многочленная бюрократия. Сгинет. Бюрократия. Как же. Интересно, как глубоко нужно провалиться в прошлое, чтобы избавиться от бланков и рапортов? В Камакуру? В Хэйан?" Мысль о том, что Кусуноки Масасигэ35 или Кисо-но-Ёсинака36 должны были заполнять что-то в трех экземплярах была - пффт - абсурдной. Однако родные острова есть родные острова… так что вполне может быть, что герои и злодеи старых хроник тоже тонули в бумажной рутине. "Наверняка есть люди, которых просто хватит удар при мысли о том, что этим приходится заниматься мне. Большинство младших офицеров Токийской полиции определенно считает, что у меня из рукавов драконы вылетают". Он посмотрел на узкий синий форменный обшлаг… это был бы очень маленький дракон. "А маскировка все-таки замечательная. Надеть форму и фуражку, коротко остричь волосы, перейти с трубки на сигареты… и даже очень наблюдательный человек скажет только:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46