Г-н Ямагути не просто держал сеть, не просто торговал тем, чем не следовало. Он еще любил рыбалку. Любил ловить людей на ту или иную наживку. На жадность, на страх, на обиду. Ловить и ломать. Он был из старых Исин-Сиси, с самого начала, и по контрабандной своей линии до прошлого месяца не делал ничего особенно дурного. Если бы не смерть Окубо и всеобщий переполох, его бы никогда не позволили убить - слишком многие помнили его прежним, слишком многие были ему обязаны теперь…
– Не звали. Я пришел предложить вам еще одну сделку. Вы скажете мне, когда и с какого причала заберут груз из пакгауза 4-4-8 - воистину несчастливое число47, - а я не стану заводить на вас дело, и ваше имущество достанется вашей семье.
Господин Ямагути откинулся на спинку кресла, сдвинул руки на край стола, побарабанил пальцами как бы в раздумье. Значит, в ящике стола у него револьвер. Только дернуть на себя бронзовую ручку и выхватить. Сакамото Рёма многим наглядно продемонстрировал преимущества американского огнестрельного оружия над японским холодным - и у господ благородной цели оно вошло в моду.
Хозяин дома немного, совсем немного не рассчитал. Он полагал, что инспектор слишком близко подошел к столу и потеряет драгоценное время, пока будет возиться с ножнами. Господина Ямагути не учили драться в тесных помещениях. Этому мало где учили. Вообще-то, инспектор не был сентиментален и спокойно пустил бы в ход свой собственный, тоже неуставной, револьвер. Но на шум сбежалось бы полдома, а инспектора не интересовал никто из домочадцев.
Хозяин дома не заметил, пропустил движение - и звук, должен же быть звук… - и теперь видел краем глаза волнистый рисунок по кромке. Хороший меч. Очень хороший. Княжеский. Откуда он у полицейского?
– Подарок, - прочел мысли инспектор. - Так когда придут за грузом?
– Если я скажу… вы меня убьете.
– Я убью вас в любом случае, - пояснил инспектор. Правой рукой он сооружал что-то из большого европейского носового платка, и чиновник вдруг понял, что это - кляп.
– Вас услышат…- прошелестел чиновник.
– Будет очень жаль. Я не люблю вредить посторонним.
– Чего вы хотите? - чиновник смотрел на неподвижное лезвие. - Денег, чего?
– Имя. Сроки.
– Вам не нужно, - убежденно сказал чиновник. - Это не те люди. Или вовсе не люди. Мне заплатили, да. Но я не стал бы - мне и так было хорошо, я не стал бы, если бы не боялся.
Это тоже правда - не стал бы. И боялся. И очень обрадовался возможности купить себе облезлого полицейского волка по сходной цене. Зря.
Полицейский молчал. Он ждал. Ему было все равно, и от этого в душе господина Ямагути злость пересилила страх. Пусть идет и нахлебается того ужаса, которого пришлось глотнуть ему.
– Завтра, - голос подвел, сорвался в шипение. - Завтра, - повторил он уже тверже. - Они придут вечером, после восьми. Его называли просто сэнсэй, но я его узнал. Это был Ато, Кагэ-но-Ато, Тень. Он убивал для нас в ту войну. Он понял, что я узнал его и что испугался. Он потом еще дважды приходил ко мне сам, хотя мог просто послать человека… Ему нравилось, что я его боюсь. З-зачем… вам… это? Из мести?
Полицейский посмотрел на него, будто заметил наконец.
– Вы, Исин Сиси, все до одного считаете, что это ваше время. Но оно и наше тоже. Мы проиграли войну. Мы пустили вас к власти. Мы делим ответственность, господин Ямагути.
Прошелестело лезвие, кровь плеснула на дубовую столешницу, на бумаги, на абак… Тело грузно осело на стуле.
Не позже, чем завтра, люди Ато - или, вернее, люди того, на кого работает Ато, - начнут выяснять, откуда полиция могла узнать про пирс и груз. И особенно про время. Они довольно быстро придут сюда - и уже не пойдут дальше, потому что им все станет ясно.
Мы проиграли войну. Сёгунат проиграл войну. Север проиграл. И потому в новой столице очень много людей с севера - им не заработать на жизнь в разоренных провинциях. Их много, их вытеснило вниз, но глаза у них есть. Глаза, уши, память - и знание, с кем можно говорить, а с кем совсем нельзя. И поэтому инспектор знал о деле много больше, чем могли предполагать его противники. И уж точно больше, чем могло предполагать его начальство. Нельзя сказать, чтобы то, что ему удалось выяснить, его хоть сколько-нибудь радовало. Но так лучше, чем вслепую.
Полицейский привычным движением стряхнул кровь с лезвия, распустил не понадобившийся кляп, вытер оружие. Белый носовой платок с широкой синей каемкой остался лежать на полу. Он предпочел бы синий с белым48, конечно, но так тоже ничего.

***
Ночь удалась темной. В самый раз для воров и засад. Луна сквозь сплошные облака еле проглядывала, то ли к дождю эти облака набежали, то ли еще разойдутся - непонятно. Не хотелось бы вымокнуть и подхватить простуду. Невовремя бы вышло.
Портовые склады сильно разрослись с тех пор, как Асахина последний раз здесь бывал. Пожалуй, сейчас он без помощи Сайто - никак не получалось думать о нем как о Фудзите - не нашел бы дороги. Конечно, он с закрытыми глазами отыскал бы причал, где разгружались американские транспорты с рельсами, а вот перегрузочные причалы и мелкооптовые пакгаузы… впрочем, обратно он при необходимости выберется, а дорога туда - не его забота.
Сайто взял всего пятерых. Для того, чтобы подцепить на крючок, - хватит, для серьезного дела - нет.
За поясом у инженера Асахины были оба меча. В нарушение закона. И кое-что еще за пазухой. Тоже в нарушение закона. Но это инженера тревожило мало, куда больше его смущало то, что Ато хорошо видит в темноте. Если бы ками, или бодхисатва Каннон49, или местные духи были благосклонны и немного разогнали облака…
– Вряд ли он придет сам, - почти беззвучно сказал человек справа.- Я думаю, его нет в городе.
Шум двигателя они услышали издалека. К причалу у пакгауза шел небольшой паровой катер. Стукнули сходни, и на берег шустро сбежало полтора десятка людей. Для погрузки - вполне достаточно.
– Почему просто не послать сюда наряд полиции? - спросил инженер.
– Потому что я хочу, чтобы нас здесь увидели. И потому что мне не понравилось, что они грузятся ночью. Больше шансов, что охрана обратит внимание. Я бы на их месте приехал белым днем - да ваши ведь так и делали в свое время.
Инженер улыбнулся. Да, и фейерверк тогда вышел замечательный. А уж какой был шум потом…
Он смотрел, как при воровских фонарях с заслонкой прибывшие споро таскают ящики, и думал об одной вещи, которая не давала ему покоя со вчерашнего дня. Когда меч рассекает живот и внутренности вываливаются, а второй удар перерубает горло, так что кровь хлещет фонтаном, человек умирает. Десять лет назад Асахина Тэнкен нанес Кагэ-но Ато именно эти два удара.
– Я же говорю, его здесь нет, - сосед отозвался на невысказанную мысль, а вернее, на характерное напряжение мышц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46