Но если я вас правильно понял вчера, это ведь и был замысел нашей планеты бездоказательность иных миров, необходимость свободной веры. Пусть так и будет. Может быть, в конце-концов каждому и дастся по вере его.
- Никогда! - в ужасе вдруг вскочил Глеб. - Этого никогда не будет! Две тысячи лет назад нам было сказано, что всех нас любят, и все мы будем спасены. Я верю в это! И пусть тогда мне дастся по вере моей! А иначе и я "верну свой билет".
Иван Сергеевич искренне рассмеялся почему-то. Затем поднявшись вдруг, быстро и коротко обнял Глеба. И, кажется, сам чуть смутился от этого.
- Удивительно, - пробормотал он, садясь на место, - как всякий безоглядно верящий в Него, сам немного становится на Него похож.
Глава 42. ВЕРА
Евгений Иванович уже спал. Он прилег опять минут двадцать назад и, кажется, некоторое время пытался еще вслушиваться в разговор, но потом глаза его закрылись, и теперь он тихонько посапывал.
- Понимаете, Глеб, - продолжил Иван Сергеевич, - Дело в том, что строгого доказательства духа - доказательства одинаково объективного для всех - не может быть уже потому, что доказательство само по себе - есть понятие нашего разума. А дух недоступен для разума. Я бы даже сказал, что дух - это, в некотором смысле, противоположность разума. Разумом так или иначе могут познаваться лишь проявления духа в материи. Например, закон кармы - то, что кажется нам непреложным "законом духа" - есть, в действительности, лишь использование духом законов материального мира, проявление его в материи для нас. Дух непознаваем. Никому никогда не удастся описать в словах, что в действительности происходит в душе человека от красивой музыки, от настоящих стихов, перед картиной великого художника. Можно описать лишь последствия этого уже в чувствах - уже в разуме - уже в материи. Можно попытаться также перевести красоту музыки, красоту живописи в красоту речи. Но это будет уже иная красота. Дух непознаваем и, следовательно, неописуем, поэтому духовный опыт не передается от поколения к поколению. Он всегда остается лишь индивидуальным опытом каждого человека. Настолько, насколько имею я право судить, духовные прорывы - есть единственный доступный человеку способ не познания, но приобщения к Высшему Духу. О прорывах таких написано много и разное, но знает их лишь тот, кто пережил. Почему и когда приходят они к человеку - неизвестно. Известно только, что никогда не приходят они просто так. Они требуют огромных усилий разума, воли. Ибо самое меньшее, что нужно для них - забвение своих личных потребностей, забвение собственной выгоды, отрешение от закона целесообразности, от бесконечного сопоставления причин и следствий, в цепи которых живет человек - уход от материального мира. Однако вот что будет, вероятно, удивительно для вас, Глеб - в этой жизни человеку доступны материальные прорывы. Более того, для достижения их в нашем материальном мире от человека не требуется вовсе никаких усилий. Для достижения их требуется лишь определенное сочетание химических элементов в нашем мозгу.
- Что вы имеете в виду, Иван Сергеевич?
Гвоздев помолчал, кажется, вспоминая о чем-то.
- Я, пожалуй, расскажу вам одну историю из своей биографии. Лет пятнадцать тому назад - в середине двадцатых полтора года пришлось мне проработать на раскопках в Таджикистане. И совершенно неожиданно для себя я пристрастился там к курению конопли и гашиша. Вам, конечно, не приходилось пробовать их.
- Нет.
- И слава Богу.
Я был в то время уже довольно известным ученым. Смею утверждать, что - неплохим ученым; смею утверждать, что - и личностью - со вполне определенной ценностной шкалой. Я был уже твердо верующим человеком. Я спокойно и трезво верил в единство и целостность этого мира, совершенно не верил в дьявола понимал, что этот мир слишком сложен и гармоничен для того, чтобы состоять из противоборствующих стихий. Я знал, что духовное - более важно в нашей жизни, что для стремления к нему от человека требуется много усилий. Но я знал, что и убегать от материального мира - уморять свою плоть, кушать акрид и тому подобное - человеку бессмысленно. Или, вернее, так - что имеет смысл далеко не для каждого, а лишь для того, кто возвышает свой дух во имя служения другим людям. Чтобы убежать вполне от материального мира, надо перестать кушать - надо умереть - и вот тогда ты действительно станешь духом. Но будет ли даже тебе самому какой-нибудь прок от этого? Ведь стремясь к духу подобным образом, стремясь к духовному в одиночестве, ты в действительности лишь отдаляешься от него - ты забываешь о важнейшей его ипостаси - о любви, о призвании твоем к единению с другими людьми, о беспричинном и не ожидающем выгод служении им.
Так вот, я совершенно не ожидал в то время, что может найтись в этом мире что-нибудь такое, чему я не смог бы подобрать разумного объяснения, чего не смог бы вставить в свою ценностную шкалу. Когда один мой коллега-археолог предложил мне попробовать самокруточку. В тот первый раз я не понял вовсе, что произошло со мной. Я понял только, что мне было хорошо и радостно - так, как никогда не было ни хорошо, ни радостно во всю мою жизнь. Я совершенно опешил на некоторое время. Понимаете, я не считал и не считаю до сих пор, что человеку следует убегать от радости. Радость, не замутненная горем другого, делает тебя лучше, дает тебе силы любви. Радость - это энергия любви, а, значит, энергия духа. Ведь вот что важно: кушать акриды, носить вериги следует тому, кто способен радоваться этому - тому, кто в духовном самосовершенствовании уже видит главную, ни с чем не сравнимую радость этой жизни. Уходя в монастырь, чтобы упиваться горем, ты делаешь величайшую глупость в своей жизни - ты уходишь туда, чтобы умалять свой дух. Уйдя в монастырь, и упиваясь духовной радостью в одиночестве, ты растрачиваешь напрасно дарованную тебе Богом энергию любви - а значит, также умаляешь свой дух.
- Да ведь монастырей-то уж нет давно, Иван Сергеевич, вздохнув, заметил Глеб.
- Будут. Еще обязательно будут - в этом не сомневайтесь. Ведь вы же верите - Христос придет к нам не для того, чтобы карать человечество. А, значит, к приходу его мы сами должны будем выздороветь духом. И сегодняшние страдания наши - горькое лекарство, служащее к выздоровлению.
- Так что же, радость эта - и была материальный прорыв? напомнил Глеб о теме разговора.
- О, нет, - покачал головою Гвоздев. - У этой травы есть одно странное свойство - подозреваю, химикам будет непросто его объяснить. Она, чем далее, тем как бы более дает тебе. Ты можешь выпивать по бутылке водки неделю подряд, и во всю эту неделю ничего, кроме тупого, свинячьего веселья, бутылка не принесет тебе. Тут все совсем по-другому. Для того состояния, в котором оказываешься ты, покурив коноплю, менее всего подходит слово тупость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139