Я вполне обойдусь один. – Его губы вновь искривила гримаса. – Бизнес не особенно напряженный.
– Он станет напряженным, когда люди узнают, что я здесь, – сказала Мег. – Может, они и не будут покупать, но зайдут поглазеть и поболтать. Я полгода продавала носки и нижнее белье в магазине в Нью-Йорке. Если я смогла выдержать распродажу в честь дня рождения Джорджа Вашингтона, то здесь-то я тем более справлюсь.
– Дело ваше. Я не могу вам помешать.
«Ты пытаешься», – подумала Мег. Она не ожидала благодарности, но ему не следовало показывать так определенно, что он в ней не нуждается.
– Конечно, не можете, – нежно пропела она. – И уволить меня не можете. Но не беспокойтесь, я не доставлю вам беспокойств такого плана, как Кэнди.
– Поверьте мне, мисс Вентури, такая возможность не приходила мне в голову.
Это была уже не гримаса, но еще не улыбка. По крайней мере, приятно видеть, что у него не совсем атрофированы мышцы лица.
Осматривая вещи в магазине, Мег удивилась количеству и качеству товара. Она знала, что теперь трудно найти хорошие старинные драгоценности. Райли снизошел до ответа:
– У Дэна были контакты по всему миру и высочайшая репутация. Продавцы знали, что он даст самую высокую цену, поэтому несли товар ему. – После паузы он промолвил: – Мне хотелось бы продолжать такую практику.
– Конечно, – рассеянно ответила Мег, осматривая поднос с золотыми браслетами. – Но я думаю, нам надо поднять цены, ненамного, процентов на 10–15. Наша клиентура тоже всемирная. Они могут позволить себе заплатить больше. 750 долларов за этот браслет – смехотворно низкая цена.
Райли взглянул на украшение: золотая цепочка, на застежке опалы и маленькие бриллианты.
– Но здесь золота 10 каратов, Дэн заплатил за него только 250 долларов.
– Он в прекрасном состоянии, и ему 100 лет.
– Застежку чинили.
Мег поднесла к глазам лупу.
– Где? Я ничего не вижу.
– После моей починки так и должно быть.
Мег посмотрела на Райли с недоверием. Он казался серьезным, но она начала понимать, что за каменным лицом живет свой юмор. Она еще раз осмотрела браслет и пожала плечами:
– Поверю вам на слово. Где вы научились так работать?
– В разных местах. – Райли облокотился о прилавок, руки в карманах. – Разве Дэн не говорил вам о моей работе?
– Он мне ничего не говорил о вас.
– О? – На его лице возникло почти комичное выражение удивления. – Но вы сейчас видели, что я могу делать по металлу. Я также вполне компетентен в оправе, но лучше мне удается работа с цветными камнями, чем с бриллиантами. Я занимался дизайном, и у меня диплом колледжа. Год я прожил в Мюнхене, изучая античное ювелирное искусство у куратора в фирме «Шацкамер», год работал в Нью-Йорке у Джозефа Балантайна. – Мег знала, что это лучший ювелир в фирме «Тиффани». – А последние три года я работал у Дэна. Хотите еще что-нибудь узнать?
Он не сказал ей ничего из того, что ей действительно хотелось бы знать: «Кто ты, откуда родом, как ты встретил Дэна? Почему он любил тебя… или боялся?» Но пока рано задавать такие вопросы. А на вопросы о бизнесе он признал ее право.
– Я не сомневаюсь в вашей компетентности, Райли. Если вы были хороши для Дэна, то хороши и для меня. Но будет лучше, если продавать стану я. Даже если браслет и подвергался переделке, коллекционер заплатит за него 1250 долларов и глазом не моргнув. Люди вкладывают деньги в старинные драгоценности, как и в другие виды искусства. Вам же известно главное правило: украшение стоит столько, сколько за него готовы заплатить. Именно сейчас на рынке жарко.
Райли пожал плечами:
– Мне это не подходит. У меня не очень получается иметь дело с людьми.
– Неужели? Вы меня удивляете.
Они двинулись дальше. Мег задержалась возле дорогих сережек, быстро прошла мимо украшений для волос. Она испытывала удовольствие от сознания того, как давно забытые знания возвращаются к ней. Дэн был великолепным учителем. В детстве она практически жила в магазине, а Дэн если не работал с драгоценными камнями, то говорил о них. Девочка обожала его рассказы. Вместо сказок ей рассказывали легенды о тайнах всемирно известных драгоценностей. Некоторые из них были более волнующими и таинственными, чем романы. Капитан Блад – настоящий капитан Блад – украл корону Англии из Тауэра, а после своего ареста он стал охранником при дворе Чарльза Второго, так как считалось, что удачливый вор – идеальный человек для поимки других воров. Она слышала еще одну невероятную историю о камнях из испанской короны, спрятанных в стене замка из 360 комнат накануне вторжения Наполеона. Верный слуга хранил образцы штор из комнаты, в стене которой спрятаны драгоценности. Но брат Наполеона, Жозеф, этот выскочка, которому император передал испанский трон, сразу же сменил внутреннее убранство замка. Когда законный наследник вернулся на трон, никто не мог вспомнить, в какой комнате спрятаны драгоценности. Нельзя было снести все стены – поэтому драгоценности все еще находятся в потайном месте.
Мег подрастала, и рассказы о скрытых сокровищах и убийствах заменил практический опыт магазина. Дэн не позволял ей трогать инструменты, но у нее развивались вкус и понимание ювелирной техники, она стала разбираться в стилях. Лишь после того, как она узнала правду о своем отце, ее любовь к ювелирному делу была отравлена, и девочка отвернулась от всего, напоминающего ей о предательстве отца.
Но она не утратила полученных знаний. Да и перемен особых не произошло в ювелирном деле – изобрели лишь несколько новых приспособлений да усовершенствовали старые инструменты, основа которых была разработана еще в древние века. Но ее знания не устарели. Ей доставляло удовольствие видеть удивление на лице Райли, когда она, рисуясь, с легкостью профессионала пользовалась лупой и сыпала направо и налево специальными терминами и названиями редких камней: морганит, кунзит, амазонит, определяла дату и происхождение разных украшений. Но она все-таки соблюдала осторожность и старалась не слишком блистать эрудицией, но, если она ошибалась, он ее не поправлял.
Наконец они подошли к последней витрине.
На первый взгляд ее содержимое представляло собой эклектику стилей без главной объединяющей темы: не слишком выразительный серебряный брелок – явно произведение современного искусства, брошь с гранатами, ожерелье… Широкое, как египетский воротник, массивное, как кельтская крученая цепь. Она никогда не видела ничего подобного: его агрессивный цвет поражал и притягивал взор. Гранаты, бледно-зеленые перидоты, топазы в широкой коричнево-золотой гамме, аквамарины, аметисты, розовые бериллы, казалось, затмевали друг друга, но, вглядевшись, она очаровалась роскошным дизайном и неожиданно увидела строгую структуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Он станет напряженным, когда люди узнают, что я здесь, – сказала Мег. – Может, они и не будут покупать, но зайдут поглазеть и поболтать. Я полгода продавала носки и нижнее белье в магазине в Нью-Йорке. Если я смогла выдержать распродажу в честь дня рождения Джорджа Вашингтона, то здесь-то я тем более справлюсь.
– Дело ваше. Я не могу вам помешать.
«Ты пытаешься», – подумала Мег. Она не ожидала благодарности, но ему не следовало показывать так определенно, что он в ней не нуждается.
– Конечно, не можете, – нежно пропела она. – И уволить меня не можете. Но не беспокойтесь, я не доставлю вам беспокойств такого плана, как Кэнди.
– Поверьте мне, мисс Вентури, такая возможность не приходила мне в голову.
Это была уже не гримаса, но еще не улыбка. По крайней мере, приятно видеть, что у него не совсем атрофированы мышцы лица.
Осматривая вещи в магазине, Мег удивилась количеству и качеству товара. Она знала, что теперь трудно найти хорошие старинные драгоценности. Райли снизошел до ответа:
– У Дэна были контакты по всему миру и высочайшая репутация. Продавцы знали, что он даст самую высокую цену, поэтому несли товар ему. – После паузы он промолвил: – Мне хотелось бы продолжать такую практику.
– Конечно, – рассеянно ответила Мег, осматривая поднос с золотыми браслетами. – Но я думаю, нам надо поднять цены, ненамного, процентов на 10–15. Наша клиентура тоже всемирная. Они могут позволить себе заплатить больше. 750 долларов за этот браслет – смехотворно низкая цена.
Райли взглянул на украшение: золотая цепочка, на застежке опалы и маленькие бриллианты.
– Но здесь золота 10 каратов, Дэн заплатил за него только 250 долларов.
– Он в прекрасном состоянии, и ему 100 лет.
– Застежку чинили.
Мег поднесла к глазам лупу.
– Где? Я ничего не вижу.
– После моей починки так и должно быть.
Мег посмотрела на Райли с недоверием. Он казался серьезным, но она начала понимать, что за каменным лицом живет свой юмор. Она еще раз осмотрела браслет и пожала плечами:
– Поверю вам на слово. Где вы научились так работать?
– В разных местах. – Райли облокотился о прилавок, руки в карманах. – Разве Дэн не говорил вам о моей работе?
– Он мне ничего не говорил о вас.
– О? – На его лице возникло почти комичное выражение удивления. – Но вы сейчас видели, что я могу делать по металлу. Я также вполне компетентен в оправе, но лучше мне удается работа с цветными камнями, чем с бриллиантами. Я занимался дизайном, и у меня диплом колледжа. Год я прожил в Мюнхене, изучая античное ювелирное искусство у куратора в фирме «Шацкамер», год работал в Нью-Йорке у Джозефа Балантайна. – Мег знала, что это лучший ювелир в фирме «Тиффани». – А последние три года я работал у Дэна. Хотите еще что-нибудь узнать?
Он не сказал ей ничего из того, что ей действительно хотелось бы знать: «Кто ты, откуда родом, как ты встретил Дэна? Почему он любил тебя… или боялся?» Но пока рано задавать такие вопросы. А на вопросы о бизнесе он признал ее право.
– Я не сомневаюсь в вашей компетентности, Райли. Если вы были хороши для Дэна, то хороши и для меня. Но будет лучше, если продавать стану я. Даже если браслет и подвергался переделке, коллекционер заплатит за него 1250 долларов и глазом не моргнув. Люди вкладывают деньги в старинные драгоценности, как и в другие виды искусства. Вам же известно главное правило: украшение стоит столько, сколько за него готовы заплатить. Именно сейчас на рынке жарко.
Райли пожал плечами:
– Мне это не подходит. У меня не очень получается иметь дело с людьми.
– Неужели? Вы меня удивляете.
Они двинулись дальше. Мег задержалась возле дорогих сережек, быстро прошла мимо украшений для волос. Она испытывала удовольствие от сознания того, как давно забытые знания возвращаются к ней. Дэн был великолепным учителем. В детстве она практически жила в магазине, а Дэн если не работал с драгоценными камнями, то говорил о них. Девочка обожала его рассказы. Вместо сказок ей рассказывали легенды о тайнах всемирно известных драгоценностей. Некоторые из них были более волнующими и таинственными, чем романы. Капитан Блад – настоящий капитан Блад – украл корону Англии из Тауэра, а после своего ареста он стал охранником при дворе Чарльза Второго, так как считалось, что удачливый вор – идеальный человек для поимки других воров. Она слышала еще одну невероятную историю о камнях из испанской короны, спрятанных в стене замка из 360 комнат накануне вторжения Наполеона. Верный слуга хранил образцы штор из комнаты, в стене которой спрятаны драгоценности. Но брат Наполеона, Жозеф, этот выскочка, которому император передал испанский трон, сразу же сменил внутреннее убранство замка. Когда законный наследник вернулся на трон, никто не мог вспомнить, в какой комнате спрятаны драгоценности. Нельзя было снести все стены – поэтому драгоценности все еще находятся в потайном месте.
Мег подрастала, и рассказы о скрытых сокровищах и убийствах заменил практический опыт магазина. Дэн не позволял ей трогать инструменты, но у нее развивались вкус и понимание ювелирной техники, она стала разбираться в стилях. Лишь после того, как она узнала правду о своем отце, ее любовь к ювелирному делу была отравлена, и девочка отвернулась от всего, напоминающего ей о предательстве отца.
Но она не утратила полученных знаний. Да и перемен особых не произошло в ювелирном деле – изобрели лишь несколько новых приспособлений да усовершенствовали старые инструменты, основа которых была разработана еще в древние века. Но ее знания не устарели. Ей доставляло удовольствие видеть удивление на лице Райли, когда она, рисуясь, с легкостью профессионала пользовалась лупой и сыпала направо и налево специальными терминами и названиями редких камней: морганит, кунзит, амазонит, определяла дату и происхождение разных украшений. Но она все-таки соблюдала осторожность и старалась не слишком блистать эрудицией, но, если она ошибалась, он ее не поправлял.
Наконец они подошли к последней витрине.
На первый взгляд ее содержимое представляло собой эклектику стилей без главной объединяющей темы: не слишком выразительный серебряный брелок – явно произведение современного искусства, брошь с гранатами, ожерелье… Широкое, как египетский воротник, массивное, как кельтская крученая цепь. Она никогда не видела ничего подобного: его агрессивный цвет поражал и притягивал взор. Гранаты, бледно-зеленые перидоты, топазы в широкой коричнево-золотой гамме, аквамарины, аметисты, розовые бериллы, казалось, затмевали друг друга, но, вглядевшись, она очаровалась роскошным дизайном и неожиданно увидела строгую структуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83