Книжный магазин показался сначала незнакомым, потом Мег вспомнила, что раньше там располагалась страховая компания. Сейчас здание было отремонтировано, вокруг фасада росли кусты красной герани, и дверь закрывали вьющиеся растения.
– Все меняется, – пробормотала она, смотря по сторонам. – Я не люблю перемен. Что случилось с кафе «Кейт»?
– Оно на прежнем месте, называется по-новому. Сделали новый фасад, но там все та же старушка Кейт. Пойдем, угощу тебя обедом.
– Не знаю, Клиф.
– Если ты боишься, что рассердится Фрэнсис, то не беспокойся. У нее сегодня на обед салат и холодное мясо, я спросил перед уходом.
– Мне безразлична Фрэнсис, но…
– Тебе все равно придется с ними встретиться, – мягко сказал Клиф.
– Почему? Я ведь здесь больше не живу. Я могу уехать в любое время.
Если бы он стал настаивать, из простого упрямства она бы поступила по-своему. Его молчание заставило ее признать, что она не права. Она не может уехать просто так. По крайней мере, не сейчас. Она нужна бабушке. Есть и еще причины. Ее решение пока не созрело, но семена уже посеяны.
– Черт возьми, – сказала она.
Клиф засмеялся и дружески обнял ее за плечи:
– Вы выражаетесь изысканным языком. Обещаю, если ты укусишь пулю, она окажется вкуснее, чем ты ожидаешь.
– Кейт не потеряла сноровку?
– Нет. Но я имел в виду другое.
Он повел ее по улице. Она нервничала (глупо, ругала она себя, но она действительно нервничала), но не могла не улыбнуться, когда увидела современные новшества, введенные Кейт. Над дверью красовалась деревянная, ручной работы надпись, настолько экстравагантная, что ее почти невозможно было прочитать: «Le Cafe des Printemps». По крайней мере, ясно: что-то французское. Надпись украшали яркие цветы оранжевых и багровых тонов, еще больше заслонявшие буквы. Над кафе был натянут тент в оранжевую и красную полоску. Шторы на окнах висели на огромных медных кольцах. Чем руководствовалась хозяйка? Французское кафе, французская провинция, не ясно. Во всяком случае, определенно французское.
Внутреннее убранство было гораздо удачнее. Потолок состоял из искусственных балок в стиле американского примитивизма. С них свисали корзинки (корейского производства), медные лампы (японского производства) и связки лука и чеснока – добавление внесла рука хозяйки. Столы накрыты скатертями в красную шашечку, на каждом столе приправы, включая горчицу и перец с кетчупом.
В кафе стояла очередь. Клиф пробирался мимо людей и бормотал извинения. Мег шла за ним. Она начала подозревать, что все было подстроено им заранее. А когда она увидела большой круглый стол в углу, ее подозрения подтвердились. Лица, смотревшие на них, светились ожиданием и удовольствием, но на них не было удивления. Три стула вокруг стола были свободны. Третий стул предназначался для Кейт, которая в свободную минуту приходила из кухни и поддерживала компанию. Мег прошипела:
– Терпеть не могу, когда мной манипулируют.
– Я тоже, – громко ответил Клиф. – Всем здравствуйте, знакомиться не надо.
У Мег сжалось сердце, когда она увидела, как поредели ряды приятелей Дэна. Кроме Кейт, их осталось всего трое. Дэн был у них старейшим, а самой младшей, Барби, уже скоро семьдесят. Но выглядела она хорошо, ведь это ее бизнес – красота, как любила она повторять. Пожилой женщине приходится выбирать между морщинистым лицом и толстой талией, она явно выбрала второе: ее круглое лицо было налитое и приятное как персик.
Майк Поттер, владелец магазина «Хозяйственные товары», наклонился через стол и поцеловал Мег. Она обняла его в приливе признательности. Он выглядел так же, рост с возрастом не уменьшился, костлявая фигура оставалась крепкой, как у сучковатого дерева. Густые волосы цвета стали не менялись уже лет тридцать. Дэн шутил над ним, говоря, что, по-видимому, он знаком с рецептом древних греков…
Третий долгожитель был розовым пухлым коротышкой. Эд тоже хвастал, что является ходячей рекламой своей булочной. Его изделия славились по всему штату. Некоторые из его завсегдатаев проезжали шестьдесят миль, чтобы купить у Эда хлеб, кофейный пирог и печенье. Он пек свои чудеса по рецептам бабушки, не признавая бескалорийные, бессахарные глупости.
Он приподнялся со стула. Мег положила руку ему на плечо, усаживая вновь, и поцеловала в лысую макушку.
– Не вставай, Эд. Как хорошо быть с вами всеми вместе снова в кафе у Кейт.
– Не так уж много нас осталось, – жизнерадостно произнес Эд. – Но мы гордимся молодым поколением. Ты превратилась в симпатичную женщину, Мег. Знаешь, у Джанин уже трое ребятишек. Мне кажется, у меня с собой есть фотокарточка младшенького. – Он поискал в кармане.
– Тебе кажется? – спросила Барби. – Да ты скорее выйдешь на улицу без штанов, чем без этих фотографий. Она не хочет их смотреть. Садись, детка, сюда рядом со мной.
Все они хотели сидеть рядом с ней. За столом задвигали стульями, усаживаясь, все, кроме Эда: он предпочитал двигаться только в экстремальных ситуациях. Улыбаясь, он смотрел на Мег, приготовив фотографии.
Как только Мег уселась между Барби и Майком, к ним подошла официантка со скоростью, с которой обслуживают лишь почетных посетителей. Мег попыталась заказать салат, но ей не позволили. Эд заявил, что она слишком худая. Барби говорила о прелестях даров моря, блюда из которых отлично готовит Кейт, и даже Майк, редко говоривший – с ними просто невозможно и слово вставить – пробормотал:
– Тебе нужно подкрепиться, детка. Это особый случай, выбери что-нибудь праздничное.
Чувствуя сардоническую улыбку Клифа, Мег сдалась и позволила им сделать заказ. Официантка ушла, и Мег сказала:
– Майк, я не расположена праздновать сегодня. Хотя я очень рада видеть всех вас.
– В этом все и дело, – сказал Эд. – Так и надо жить. Радоваться обществу людей, нока они еще с нами, потом радоваться воспоминаниям о них после их смерти. – На его круглом лице засияла улыбка. – Я уже распланировал свои похороны. Меню и все такое. Я написал распоряжение лично для Барби и Майка, чтобы они доставили…
– Ну конечно, – фыркнула Барби. – Ты нас всех переживешь, старый козел. Если бы на земле была справедливость, ты бы уже давно убил себя: питаешься неправильно, ешь все вредное, не занимаешься физкультурой, пьешь…
– Я уже не пью, – с негодованием возразил Эд. – Пара стаканов вина в день еще никому не вредила. Это даже в Священном писании упомянуто.
Официантка принесла заказанное вино, прославленное в Священном писании, и Барби воздержалась от ответа. Открылась дверь с кухни, и появилась Кейт. Одной рукой усадила на место Клифа, другую она протянула Мег.
Кейт постоянно утверждала, что у нее на лице нет морщин, потому что влажный жар кухни мешает их появлению. Она работала по 12 часов в день шесть дней в неделю, и ее маленькая фигурка слегка округлилась лишь за последние годы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Все меняется, – пробормотала она, смотря по сторонам. – Я не люблю перемен. Что случилось с кафе «Кейт»?
– Оно на прежнем месте, называется по-новому. Сделали новый фасад, но там все та же старушка Кейт. Пойдем, угощу тебя обедом.
– Не знаю, Клиф.
– Если ты боишься, что рассердится Фрэнсис, то не беспокойся. У нее сегодня на обед салат и холодное мясо, я спросил перед уходом.
– Мне безразлична Фрэнсис, но…
– Тебе все равно придется с ними встретиться, – мягко сказал Клиф.
– Почему? Я ведь здесь больше не живу. Я могу уехать в любое время.
Если бы он стал настаивать, из простого упрямства она бы поступила по-своему. Его молчание заставило ее признать, что она не права. Она не может уехать просто так. По крайней мере, не сейчас. Она нужна бабушке. Есть и еще причины. Ее решение пока не созрело, но семена уже посеяны.
– Черт возьми, – сказала она.
Клиф засмеялся и дружески обнял ее за плечи:
– Вы выражаетесь изысканным языком. Обещаю, если ты укусишь пулю, она окажется вкуснее, чем ты ожидаешь.
– Кейт не потеряла сноровку?
– Нет. Но я имел в виду другое.
Он повел ее по улице. Она нервничала (глупо, ругала она себя, но она действительно нервничала), но не могла не улыбнуться, когда увидела современные новшества, введенные Кейт. Над дверью красовалась деревянная, ручной работы надпись, настолько экстравагантная, что ее почти невозможно было прочитать: «Le Cafe des Printemps». По крайней мере, ясно: что-то французское. Надпись украшали яркие цветы оранжевых и багровых тонов, еще больше заслонявшие буквы. Над кафе был натянут тент в оранжевую и красную полоску. Шторы на окнах висели на огромных медных кольцах. Чем руководствовалась хозяйка? Французское кафе, французская провинция, не ясно. Во всяком случае, определенно французское.
Внутреннее убранство было гораздо удачнее. Потолок состоял из искусственных балок в стиле американского примитивизма. С них свисали корзинки (корейского производства), медные лампы (японского производства) и связки лука и чеснока – добавление внесла рука хозяйки. Столы накрыты скатертями в красную шашечку, на каждом столе приправы, включая горчицу и перец с кетчупом.
В кафе стояла очередь. Клиф пробирался мимо людей и бормотал извинения. Мег шла за ним. Она начала подозревать, что все было подстроено им заранее. А когда она увидела большой круглый стол в углу, ее подозрения подтвердились. Лица, смотревшие на них, светились ожиданием и удовольствием, но на них не было удивления. Три стула вокруг стола были свободны. Третий стул предназначался для Кейт, которая в свободную минуту приходила из кухни и поддерживала компанию. Мег прошипела:
– Терпеть не могу, когда мной манипулируют.
– Я тоже, – громко ответил Клиф. – Всем здравствуйте, знакомиться не надо.
У Мег сжалось сердце, когда она увидела, как поредели ряды приятелей Дэна. Кроме Кейт, их осталось всего трое. Дэн был у них старейшим, а самой младшей, Барби, уже скоро семьдесят. Но выглядела она хорошо, ведь это ее бизнес – красота, как любила она повторять. Пожилой женщине приходится выбирать между морщинистым лицом и толстой талией, она явно выбрала второе: ее круглое лицо было налитое и приятное как персик.
Майк Поттер, владелец магазина «Хозяйственные товары», наклонился через стол и поцеловал Мег. Она обняла его в приливе признательности. Он выглядел так же, рост с возрастом не уменьшился, костлявая фигура оставалась крепкой, как у сучковатого дерева. Густые волосы цвета стали не менялись уже лет тридцать. Дэн шутил над ним, говоря, что, по-видимому, он знаком с рецептом древних греков…
Третий долгожитель был розовым пухлым коротышкой. Эд тоже хвастал, что является ходячей рекламой своей булочной. Его изделия славились по всему штату. Некоторые из его завсегдатаев проезжали шестьдесят миль, чтобы купить у Эда хлеб, кофейный пирог и печенье. Он пек свои чудеса по рецептам бабушки, не признавая бескалорийные, бессахарные глупости.
Он приподнялся со стула. Мег положила руку ему на плечо, усаживая вновь, и поцеловала в лысую макушку.
– Не вставай, Эд. Как хорошо быть с вами всеми вместе снова в кафе у Кейт.
– Не так уж много нас осталось, – жизнерадостно произнес Эд. – Но мы гордимся молодым поколением. Ты превратилась в симпатичную женщину, Мег. Знаешь, у Джанин уже трое ребятишек. Мне кажется, у меня с собой есть фотокарточка младшенького. – Он поискал в кармане.
– Тебе кажется? – спросила Барби. – Да ты скорее выйдешь на улицу без штанов, чем без этих фотографий. Она не хочет их смотреть. Садись, детка, сюда рядом со мной.
Все они хотели сидеть рядом с ней. За столом задвигали стульями, усаживаясь, все, кроме Эда: он предпочитал двигаться только в экстремальных ситуациях. Улыбаясь, он смотрел на Мег, приготовив фотографии.
Как только Мег уселась между Барби и Майком, к ним подошла официантка со скоростью, с которой обслуживают лишь почетных посетителей. Мег попыталась заказать салат, но ей не позволили. Эд заявил, что она слишком худая. Барби говорила о прелестях даров моря, блюда из которых отлично готовит Кейт, и даже Майк, редко говоривший – с ними просто невозможно и слово вставить – пробормотал:
– Тебе нужно подкрепиться, детка. Это особый случай, выбери что-нибудь праздничное.
Чувствуя сардоническую улыбку Клифа, Мег сдалась и позволила им сделать заказ. Официантка ушла, и Мег сказала:
– Майк, я не расположена праздновать сегодня. Хотя я очень рада видеть всех вас.
– В этом все и дело, – сказал Эд. – Так и надо жить. Радоваться обществу людей, нока они еще с нами, потом радоваться воспоминаниям о них после их смерти. – На его круглом лице засияла улыбка. – Я уже распланировал свои похороны. Меню и все такое. Я написал распоряжение лично для Барби и Майка, чтобы они доставили…
– Ну конечно, – фыркнула Барби. – Ты нас всех переживешь, старый козел. Если бы на земле была справедливость, ты бы уже давно убил себя: питаешься неправильно, ешь все вредное, не занимаешься физкультурой, пьешь…
– Я уже не пью, – с негодованием возразил Эд. – Пара стаканов вина в день еще никому не вредила. Это даже в Священном писании упомянуто.
Официантка принесла заказанное вино, прославленное в Священном писании, и Барби воздержалась от ответа. Открылась дверь с кухни, и появилась Кейт. Одной рукой усадила на место Клифа, другую она протянула Мег.
Кейт постоянно утверждала, что у нее на лице нет морщин, потому что влажный жар кухни мешает их появлению. Она работала по 12 часов в день шесть дней в неделю, и ее маленькая фигурка слегка округлилась лишь за последние годы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83