Ей вспомнился один из любимых тостов Дэна – загадочная, ироничная эпиграмма времен Римской империи: «Будь в хорошем расположении духа, все мы смертны». Это могло бы подойти, но уж очень мрачноватый тост. Поэтому она просто улыбнулась и подняла бокал.
Джордж никогда не пил спиртного, только тоник со льдом. Он выпил с жадностью.
– Воздух в том помещении как в пустыне, – пожаловался он. – Тебе добавить что-нибудь в виски?
– Нет, спасибо. А твое горло пересохло, потому что тебе пришлось много говорить. А я еще хочу тебя спросить…
– Не говори. Дай-ка я догадаюсь. О мистере Райли?
– Попадание с первого раза.
– Для этого не надо быть провидцем, – ответил дядя с улыбкой. – У тебя к нему самый непосредственный интерес, хотя весь город говорит о наследстве.
– Разве ты не знал о завещании?
– Девочка! Если б я знал, я бы тебя предупредил заранее и прежде всего постарался бы переубедить Дэна.
– Почему? Ты знаешь что-нибудь плохое о Райли?
– Я ничего не знаю о нем. В том-то и дело.
– Ты думаешь, Дэн находился в здравом уме? Не было ли, как это говорят, постороннего влияния?
Смена различных эмоций отразилась на его лице. Наконец он неохотно произнес:
– Хотел бы я ответить на твой вопрос утвердительно но не могу. Хочешь, спроси об этом у Дэрена Блейка. Но я уверен, он бы сообщил мне и твоей бабушке, если бы что-то случилось с Дэном.
– Я тоже так думаю, – подтвердила Мег. – Я не собираюсь опротестовывать завещание. Это дорого, неудобно, а потом призрак Дэна не даст мне покоя.
– Это точно. Так что же ты намереваешься делать?
– Ничего, пока не узнаю больше о моем новом партнере.
– Неужели ты согласишься со всеми условиями завещания?
– Мне они не нравятся, как не нравится и сам мистер Райли. Но, очевидно, Дэн был о нем высокого мнения и… О, дядя Джордж, я просто не знаю. Все так запуталось. Меня беспокоит не тот факт, что Дэн завещал пятьдесят процентов дохода от магазина мистеру Райли, а то, что вторую половину он завещал мне. Чего он добивался? Он же знал о моих чувствах. Он никогда с ними не соглашался, но он ведь знал. Я не могла решить: или он слишком эгоистичен, чтобы считаться с моими чувствами, или слишком упрям.
– Он был эгоистичен и упрям. Хотя мы любили его, мы видели его недостатки. Он не имел права заставлять тебя заниматься ювелирным бизнесом против твоей воли.
– Если бы все было так просто! – вздохнула Мег. – На первый взгляд завещание можно рассматривать как последнюю попытку Дэна настоять на своем. Если бы он оставил магазин мне одной, я могла бы его продать. При нынешнем положении вещей я обязана дать шанс этому Райли, как того желал Дэн.
– Неужели? – Дядя посмотрел на нее с удивлением. – Мег, дорогая, а не слишком ли благородно ты поступаешь? Я восхищаюсь тобой из-за этого, но…
– Это не благородство. Я просто собираюсь поступить по справедливости. Мистер Райли не виноват, что все мы оказались в этой абсурдной ситуации; он не должен отвечать за ошибки Дэна. Не знаю, что он сделал для Дэна. Видно, что-то сделал. Иначе Дэн не считал бы себя обязанным отблагодарить его. Я собираюсь платить свои долги и долги Дэна.
– Меня восхищает твоя позиция. Жаль, что я не могу ответить тебе на твои вопросы, дорогая. Но магазин был детищем Дэна, я не занимался наймом служащих. Все, что мне известно о Райли, – он однажды пришел, и Дэн принял его на работу. Когда я спросил Дэна, кто он такой, он мне ответил: «Это замечательный золотых дел мастер. Мне этого достаточно, должно быть достаточно и тебе».
– Он на самом деле хороший ювелир?
– Не мне судить. Скорее всего так, если он удовлетворял требованиям Дэна.
– Ты прав.
Она опустила глаза, а дядя изучал ее:
– Что такое, Мег? – мягко спросил он. – Тебе не нужно принимать решение немедленно, пройдет некоторое время, прежде чем завещание вступит в силу. А что беспокоит тебя в этом человеке?
Она не собиралась рассказывать ему. Ведь это прозвучало так абсурдно – дикие обвинения Фрэнсис, реакция Райли. Но Джордж всегда умел читать ее мысли. Запинаясь, она рассказала весь эпизод, и ей сразу стало легче.
Он прореагировал спокойно:
– Мег, это глупости. Дэну было девяносто лет…
– Девяносто?
– Он всегда скрывал свой возраст, – улыбнулся Джордж. – Да это и не имело значения – восемьдесят два или девяносто. Ведь он был стар. Он умер естественной смертью.
– А не было…
Он не сразу понял, что она хотела спросить.
– Вскрытия? Нет, не было. На то не было причин. Ты можешь поговорить с доктором Шварцем, если хочешь.
– Нет, нет. Не знаю, почему я спросила, наверное, я просто болезненно все воспринимаю.
Дядя выглядел обеспокоенным и начал переставлять предметы на столе.
– Иногда я думаю, что от Фрэнсис больше неприятностей, чем пользы. Тебе пора бы знать, что нельзя серьезно относиться к ее словам, но если она стала разносить сплетни по городу… Боюсь, найдутся люди, которые ей поверят.
– Вряд ли.
Дядя поднял глаза от коробки, которую он машинально открывал и закрывал.
– Ты же поверила. И даже сказала мне об этом. Мистер Райли не пользуется популярностью в городе, а ты знаешь, какие злые языки в маленьких городах.
– Ты не думаешь, что они предпримут что-нибудь против него?
– В наших местах не линчевали уже лет двести, – отшутился дядя. – Не думай об этом, дорогая. Или лучше поговори с Дэреном Блейком, а я оброню в присутствии Фрэнсис, что ее могут привлечь к уголовной ответственности, если она не укротит свое воображение.
– Хорошо.
Больше не о чем было говорить, да и времени не оставалось, скоро придет бабушка. Мег собиралась встать, как вдруг в коробке что-то блеснуло и привлекло ее внимание.
– Что это? Что же могло остаться незамеченным и избежать орлиного взора налогового инспектора?
– У тебя самой орлиный взор. – Дядя протянул ей коробку. – Вещь определенно старая, вот и все, что я могу о ней сказать. Ты больше сведуща в таких вещах. Я сегодня получил это по почте.
– По почте? – удивилась Мег. Она взяла перстень в руки и посмотрела на свет.
Тяжелое золото кольца тускло поблескивало, говоря о возрасте изделия. Оно не было украшено камнями. Передняя грань перстня была изысканно выгравирована и украшена эмалью. По внутренней части кольца шла гравировка черной эмалью.
– Да, перстень старинный, – пробормотала Мег. – Может, даже XVII век. Интересно, а верх открывается?
Под ее пальцами верхняя пластинка перстня открылась. Дядя наклонился через стол.
– Я не знал этого. Что это, перстень с ядом?
– Нет.
Мег повернула кольцо, желая разглядеть, что находится внутри. Под открытой крышкой лежал скелет величиной примерно с дюйм, вырезанный с поразительной точностью и покрытый белой эмалью. Только теперь она заметила, что передняя грань перстня сделана в виде гроба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Джордж никогда не пил спиртного, только тоник со льдом. Он выпил с жадностью.
– Воздух в том помещении как в пустыне, – пожаловался он. – Тебе добавить что-нибудь в виски?
– Нет, спасибо. А твое горло пересохло, потому что тебе пришлось много говорить. А я еще хочу тебя спросить…
– Не говори. Дай-ка я догадаюсь. О мистере Райли?
– Попадание с первого раза.
– Для этого не надо быть провидцем, – ответил дядя с улыбкой. – У тебя к нему самый непосредственный интерес, хотя весь город говорит о наследстве.
– Разве ты не знал о завещании?
– Девочка! Если б я знал, я бы тебя предупредил заранее и прежде всего постарался бы переубедить Дэна.
– Почему? Ты знаешь что-нибудь плохое о Райли?
– Я ничего не знаю о нем. В том-то и дело.
– Ты думаешь, Дэн находился в здравом уме? Не было ли, как это говорят, постороннего влияния?
Смена различных эмоций отразилась на его лице. Наконец он неохотно произнес:
– Хотел бы я ответить на твой вопрос утвердительно но не могу. Хочешь, спроси об этом у Дэрена Блейка. Но я уверен, он бы сообщил мне и твоей бабушке, если бы что-то случилось с Дэном.
– Я тоже так думаю, – подтвердила Мег. – Я не собираюсь опротестовывать завещание. Это дорого, неудобно, а потом призрак Дэна не даст мне покоя.
– Это точно. Так что же ты намереваешься делать?
– Ничего, пока не узнаю больше о моем новом партнере.
– Неужели ты согласишься со всеми условиями завещания?
– Мне они не нравятся, как не нравится и сам мистер Райли. Но, очевидно, Дэн был о нем высокого мнения и… О, дядя Джордж, я просто не знаю. Все так запуталось. Меня беспокоит не тот факт, что Дэн завещал пятьдесят процентов дохода от магазина мистеру Райли, а то, что вторую половину он завещал мне. Чего он добивался? Он же знал о моих чувствах. Он никогда с ними не соглашался, но он ведь знал. Я не могла решить: или он слишком эгоистичен, чтобы считаться с моими чувствами, или слишком упрям.
– Он был эгоистичен и упрям. Хотя мы любили его, мы видели его недостатки. Он не имел права заставлять тебя заниматься ювелирным бизнесом против твоей воли.
– Если бы все было так просто! – вздохнула Мег. – На первый взгляд завещание можно рассматривать как последнюю попытку Дэна настоять на своем. Если бы он оставил магазин мне одной, я могла бы его продать. При нынешнем положении вещей я обязана дать шанс этому Райли, как того желал Дэн.
– Неужели? – Дядя посмотрел на нее с удивлением. – Мег, дорогая, а не слишком ли благородно ты поступаешь? Я восхищаюсь тобой из-за этого, но…
– Это не благородство. Я просто собираюсь поступить по справедливости. Мистер Райли не виноват, что все мы оказались в этой абсурдной ситуации; он не должен отвечать за ошибки Дэна. Не знаю, что он сделал для Дэна. Видно, что-то сделал. Иначе Дэн не считал бы себя обязанным отблагодарить его. Я собираюсь платить свои долги и долги Дэна.
– Меня восхищает твоя позиция. Жаль, что я не могу ответить тебе на твои вопросы, дорогая. Но магазин был детищем Дэна, я не занимался наймом служащих. Все, что мне известно о Райли, – он однажды пришел, и Дэн принял его на работу. Когда я спросил Дэна, кто он такой, он мне ответил: «Это замечательный золотых дел мастер. Мне этого достаточно, должно быть достаточно и тебе».
– Он на самом деле хороший ювелир?
– Не мне судить. Скорее всего так, если он удовлетворял требованиям Дэна.
– Ты прав.
Она опустила глаза, а дядя изучал ее:
– Что такое, Мег? – мягко спросил он. – Тебе не нужно принимать решение немедленно, пройдет некоторое время, прежде чем завещание вступит в силу. А что беспокоит тебя в этом человеке?
Она не собиралась рассказывать ему. Ведь это прозвучало так абсурдно – дикие обвинения Фрэнсис, реакция Райли. Но Джордж всегда умел читать ее мысли. Запинаясь, она рассказала весь эпизод, и ей сразу стало легче.
Он прореагировал спокойно:
– Мег, это глупости. Дэну было девяносто лет…
– Девяносто?
– Он всегда скрывал свой возраст, – улыбнулся Джордж. – Да это и не имело значения – восемьдесят два или девяносто. Ведь он был стар. Он умер естественной смертью.
– А не было…
Он не сразу понял, что она хотела спросить.
– Вскрытия? Нет, не было. На то не было причин. Ты можешь поговорить с доктором Шварцем, если хочешь.
– Нет, нет. Не знаю, почему я спросила, наверное, я просто болезненно все воспринимаю.
Дядя выглядел обеспокоенным и начал переставлять предметы на столе.
– Иногда я думаю, что от Фрэнсис больше неприятностей, чем пользы. Тебе пора бы знать, что нельзя серьезно относиться к ее словам, но если она стала разносить сплетни по городу… Боюсь, найдутся люди, которые ей поверят.
– Вряд ли.
Дядя поднял глаза от коробки, которую он машинально открывал и закрывал.
– Ты же поверила. И даже сказала мне об этом. Мистер Райли не пользуется популярностью в городе, а ты знаешь, какие злые языки в маленьких городах.
– Ты не думаешь, что они предпримут что-нибудь против него?
– В наших местах не линчевали уже лет двести, – отшутился дядя. – Не думай об этом, дорогая. Или лучше поговори с Дэреном Блейком, а я оброню в присутствии Фрэнсис, что ее могут привлечь к уголовной ответственности, если она не укротит свое воображение.
– Хорошо.
Больше не о чем было говорить, да и времени не оставалось, скоро придет бабушка. Мег собиралась встать, как вдруг в коробке что-то блеснуло и привлекло ее внимание.
– Что это? Что же могло остаться незамеченным и избежать орлиного взора налогового инспектора?
– У тебя самой орлиный взор. – Дядя протянул ей коробку. – Вещь определенно старая, вот и все, что я могу о ней сказать. Ты больше сведуща в таких вещах. Я сегодня получил это по почте.
– По почте? – удивилась Мег. Она взяла перстень в руки и посмотрела на свет.
Тяжелое золото кольца тускло поблескивало, говоря о возрасте изделия. Оно не было украшено камнями. Передняя грань перстня была изысканно выгравирована и украшена эмалью. По внутренней части кольца шла гравировка черной эмалью.
– Да, перстень старинный, – пробормотала Мег. – Может, даже XVII век. Интересно, а верх открывается?
Под ее пальцами верхняя пластинка перстня открылась. Дядя наклонился через стол.
– Я не знал этого. Что это, перстень с ядом?
– Нет.
Мег повернула кольцо, желая разглядеть, что находится внутри. Под открытой крышкой лежал скелет величиной примерно с дюйм, вырезанный с поразительной точностью и покрытый белой эмалью. Только теперь она заметила, что передняя грань перстня сделана в виде гроба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83