– А что там по другую сторону? – спросила она.
– Вам бы это не понравилось, – ответил я. – А что там дальше? – Я указал на подступавший к дому лес.
– Не знаю, – сказала она. – Раньше там был городок с пятьюдесятью тысячами жителей – Грегори, штат Иллинойс – милях в десяти дальше по дороге. Но теперь даже и дороги больше нет. Так что не знаю.
Я внимательно взглянул на нее.
– Выходит, вы не трогались с места с тех самых пор, как начались штормы времени?
– Точно. – Она помрачнела. – Мы с Уэнди сидели здесь и молились с тех самых пор, как произошел первый сдвиг времени. Сначала мы молились, чтобы Тим – это мой муж – поскорее вернулся. Но потом мы стали молиться, чтобы нас оставили в покое туманные стены.
– Но ведь две из них прямо у вас под носом, – напомнил я. – Вы не думали о том, чтобы уйти подальше от них?
– Куда? – ответила она вопросом на вопрос и пожала плечами. – У меня в погребе полугодовой запас продуктов – так уж получилось, поскольку до города довольно далеко. Если они надвинутся на нас, тогда конец всему и сразу. А пока мы здесь в большей безопасности, чем где-либо еще. Я держала собачий питомник, поэтому здесь жили собаки, которые теперь нас охраняют. А еще был шанс – или мы просто надеялись, – что мой муж...
Она снова пожала плечами и замолчала.
– Хорошо. – Я прихватил оба ружья и повернулся к двери. – Санди, девочка, нам пора. А вы, миссис Уолкотт, подождите минут пятнадцать, а потом можете выходить. Вы найдете «двадцать второй» прислоненным к дереву вон там, на опушке.
Я открыл дверь. За спиной у меня раздался голос женщины, которая повелительно скомандовала собакам:
– Тихо! Лежать! – Затем тон ее голоса изменился. – Мы могли бы отправиться с вами.
Я развернулся. Сначала я непроизвольно решил, что она шутит, но тут же понял свою ошибку. И тут я неожиданно увидел и понял множество разных других вещей.
Я почему-то сразу решил – даже особенно не приглядываясь к ней, – что она обычная домохозяйка средних лет. На ней были брюки, мужская рубашка и, конечно же, никакой косметики. Волосы ее были коротко острижены – причем довольно неуклюже, а под глазами лежали усталые тени. По контрасту с девочкой, единственной представительницей противоположного пола, которую я видел со времени первого шторма времени, Мэри Уолкотт выглядела зрело-женственной, хотя и ничем не примечательной. Теперь же я вдруг понял, что она, скорее всего, не старше меня. Дайте ей возможность вернуться к цивилизации, и она станет чертовски привлекательной. Это была взрослая женщина, причем одних со мной лет, с телом женщины, а не девочки-подростка, с трезвым взрослым рассудком и даром речи. Я внезапно осознал, как давно у меня уже не было женщины...
Я заметил все это за какое-то мгновение и в то же самое мгновение понял: она и добивалась, чтобы я все это заметил, – сделала все, чтобы это произошло. Это сразу изменило всю картину.
– Отправиться с нами? – переспросил я, больше для себя, чем для нее.
– Чем больше группа, тем больше безопасности, – сказала она. – Да и еще один взрослый человек вам не помешает. И, конечно же, собаки.
Насчет собак она была совершенно права. Такая свора, да еще как следует выдрессированная, могла бы оказаться просто бесценной.
– Но ведь у вас дочь, – сказал я. – Она еще слишком мала, чтобы ежедневно совершать длинные переходы.
– У меня есть тележка, которую могут тащить собаки, кроме того, нам наверняка будут попадаться дороги и рано или поздно найдется какой-нибудь транспорт, разве нет? А тем временем мне.., нам обеим будет гораздо спокойнее, если рядом окажется мужчина.
Она приводила мне все разумные доводы за то, что у нас действительно может получиться хорошая команда, я, в свою очередь, всеми практическими доводами старался их опровергнуть, и при этом мы оба знали, что ходим вокруг да около единственной реальной причины, по которой я или возьму, или не возьму ее с собой, и причина эта заключалась в том, что она была женщиной, а я – мужчиной.
– Почему бы вам как следует это не обдумать? – предложила она. – Оставайтесь на ночь и подумайте. А завтра мы могли бы еще раз все обсудить.
– Хорошо, – решил я. – Остаемся до утра. Я выглянул в окно.
– Думаю, нам лучше будет остановиться вон там, на опушке, – сказал я. – Тогда Санди не будет так раздражать ваших собак, а они – его.
– Санди? – переспросила женщина. – Вы так его зовете? А как зовут нас, я, по-моему, вам уже говорила. Я – Мэри Уолкотт, а это Уэнди.
– А я Марк Деспард.
– Рада познакомиться с вами, Марк. – Она протянула руку, и я пожал ее. Было странно, после стольких недель, обмениваться с кем-то рукопожатием. У нее была небольшая, но твердая ладонь, а у оснований пальцев чувствовались мозоли. – Вы француз?
Я рассмеялся.
– Нет, это франко-канадская фамилия.
Она наконец выпустила мою руку и взглянула на девочку.
– А ее...
– Она так и не сказала мне своего имени, – пояснил я и взглянул на девочку. – Ну так как? Может, сейчас скажешь? Девочка по-прежнему молчала. Я пожал плечами. Я называю ее просто «Девочка», – сказал я. – Думаю, вам придется поступать так же.
– Может быть, – Мэри улыбнулась девочке, – она все-таки скажет нам, как ее зовут, – просто чуть попозже, когда ей этого захочется.
Девочка стояла, не говоря ни слова.
– Думаю, не стоит на это рассчитывать, – сказал я Мэри.
Глава 10
Для себя и девочки я установил нечто вроде заплечной палатки, сделанной из брезента, найденного мной в лодочном сарае возле дома у озера. Я установил ее на опушке леса с подветренной от собак стороны. Санди понемногу перестал обращать внимание на собачью свору, а Мэри все оставшиеся полдня не спускала с них глаз, командуя им вести себя спокойно каждый раз, когда они снова начинали проявлять свое недовольство присутствием Санди или нас с девочкой. Когда лагерь был наконец разбит, я оставил девочку и Санди и снова вернулся в дом.
Мэри подвела меня к собакам и представила каждой в отдельности. Я поговорил с каждой из них и каждую погладил, а в это время Мэри стояла рядом и следила за тем, чтобы они прилично себя вели. То одна, то другая иногда коротко виляли хвостом в знак признания, но большинство просто косились на меня и лишь терпели и мой голос, и мои прикосновения. Думаю, с их точки зрения, чтобы испытывать ко мне расположение, от меня слишком разило котом, и я не преминул сказать об этом Мэри. Но она лишь пожала плечами.
– Привыкнут, – заверила она. Тон ее голоса говорил о том, что в противном случае им же будет хуже.
После этого она отправилась готовить обед и оставила меня одного. Я попытался подружиться с ее дочерью. Но Уэнди была тихим застенчивым ребенком, который, как и собаки, очевидно, находил меня слишком странным и потенциально опасным, чтобы за столь короткое время почувствовать ко мне расположение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133