Совещание, прерванное на минуту прибытием Меткой Пули, продолжалось с прежним жаром.
— Ей-Богу! — вскричал Джон Брайт, с гневом ударяя кулаком по колену. — Надо сознаться, что мне не везет, — как ни кинь, а все клин! Едва я успел устроиться тут, где все предвещало мне самые приятные перспективы, как вдруг против воли оказался увлечен в войну с этими проклятыми язычниками. Кто знает, как все это закончится? Для меня ясно только то, что мы оставим тут наши скальпы. Нечего сказать, большая радость для человека мирного, у которого только одна забота — честным трудом взрастить свою семью!
— Не о том теперь речь, — возразил Ивон, — надо освободить моего хозяина во что бы ни стало! Как?! Вы боитесь драться, когда это почти ваше ремесло и весь свой век вы только этим и занимаетесь, а я, известный трус, нисколько не боюсь рисковать скальпом, чтобы спасти своего господина?..
— Вы не поняли меня, дружище Ивон, я не боюсь драться с краснокожими — сохрани меня Бог бояться поганцев, которых презираю. Но позволительно, я думаю, честному и трудолюбивому землепашцу, как я, сокрушаться о последствиях войны с этими дьяволами. Я очень хорошо знаю, чем обязан вашему господину и, конечно, не задумаюсь бежать к нему на помощь, что бы из того ни вышло. Моим небольшим достоянием я обязан ему. Я не забыл этого, ей-Богу! И дам убить себя, но долг свой исполню!
— Ну вот, так-то лучше! — вскричал обрадованный Ивон. — Я знал, что вы не способны отступить.
— К несчастью, — вмешался Меткая Пуля, — все это нисколько не приближает нас к цели. Я не вижу средства помочь нашим друзьям. Эти краснокожие черти нагрянут на вас, как туча саранчи в июле; сколько ни убивай их, а они все-таки осилят нас численностью.
Эта печальная истина, вполне сознаваемая присутствующими, погрузила их в безмолвную грусть. Нельзя обсуждать физическую невозможность, ей можно только покориться. Американцы ожидали неминуемой катастрофы, и отчаяние их было соразмерно собственному бессилию. Вдруг снаружи раздался крик «к оружию!», повторенный несколько раз. Все вздрогнули, схватились за винтовки и выбежали на двор.
Крик, прервавший совещание, был призывом Уильяма, сына скваттера.
Джон Брайт все еще занимал вершину пригорка, на котором устроил свой лагерь по прибытии в эту местность; благодаря работам североамериканцев пригорок превратился в настоящий форт, способный выдержать не только внезапное нападение бродяг и воров, но даже устоять против значительных сил.
Все обратили свой взор на равнину, волнистая поверхность которой открывалась взору на пять или шесть миль вокруг. Охотники убедились с тайным страхом, что Уильям не ошибся, — многочисленный отряд индейцев в полном боевом снаряжении мчался по равнине и быстро приближался к плантации.
— Черт побери! — пробормотал Меткая Пуля сквозь зубы. — Дело дрянь. Ну, я должен сознаться, что эти проклятые нехристи порядком научились тактике; если так пойдет и дальше, они вскоре заткнут нас за пояс.
— Вы думаете? — откликнулся Джон Брайт с беспокойством.
— Как не думать! — ответил охотник. — Очевидно, что они собираются напасть на нас, их план так же ясен для меня теперь, как будто они сами сообщили мне его.
— Ага! — с любопытством вскричал Ивон.
— Сами судите, — продолжал охотник, — индейцы хотят разом напасть на все посты белых, чтобы поставить их в невозможность помогать друг другу; это очень логично с их стороны, таким образом они одолеют нас без труда и перебьют поодиночке… Гм! Человек, который предводительствует ими, страшный противник для нас! Нам надо примириться с нашей судьбой, ребята, — мы погибли, это для меня так ясно, как будто скальпель уже на наших волосах. Остается одно — оказать перед смертью храбрый отпор!
От этих слов, произнесенных охотником свойственным ему ровным и хладнокровным тоном, мороз пробежал по коже присутствующих.
— Один я, быть может, спасусь от общей участи, — беспечно прибавил Меткая Пуля.
— Ба-а! Это почему же, старина? — полюбопытствовал Ивон.
— Потому, черт побери, — с усмешкой сказал тот, — что индейцы не могут убить меня, как вам известно.
— А! — воскликнул изумленный Ивон, глядя на приятеля с восторгом.
— Да, это так, — заключил Меткая Пуля, поставив ружье прикладом на землю и опираясь руками на дуло.
Между тем краснокожие быстро продвигались вперед. Их было по крайней мере полтораста человек, и почти все имели ружья, что означало отборное войско. Шагов на десять впереди отряда ехали два всадника — вероятно, вожди.
На расстоянии полутора выстрелов от укреплений индейцы остановились, некоторое время совещались между собой, затем от них отделился всадник, пустил лошадь вскачь и, когда подъехал к частоколу на расстояние пистолетного выстрела, махнул в воздухе бизоновой шкурой.
— Эй, Джон Брайт! — насмешливо сказал Меткая Пуля. — Это относится к вам, как командиру гарнизона. Краснокожие желают вступить в переговоры.
— Ух! — вскричал американец. — Меня так и подмывает всадить вместо ответа пулю в мерзавца, который там гарцует!
С этими словами он поднял винтовку.
— Сохрани вас Бог! — остановил его охотник. — Вы не знаете краснокожих: пока не раздалось первого выстрела, еще есть возможность уговорить их.
— Знаете, старина, что вам следовало бы сделать? — произнес вдруг Ивон.
— Что же, мой осторожный приятель? — спросил канадец.
— Ведь вы не боитесь, что краснокожие убьют вас, так пойдите и переговорите с ними; пожалуй, вы еще уладите дело.
— Да-да! Это прекрасная мысль! Почем знать, что из этого выйдет? Сейчас же иду, это и в самом деле будет лучше!.. Вы идете со мной, Ивон?
— Почему бы и нет? — заметил тот. — С вами я не трушу.
— Решено. Отпирайте нам ворота, Джон Брайт, а главное, смотрите в оба во время нашего отсутствия, при первом подозрительном движении стреляйте в язычников.
— Будьте спокойны, старый охотник, — сказал тот, крепко пожимая ему руку. — Я не хотел бы, чтобы с вами случилось несчастье, вы — ей-Богу! — молодец!..
— Думаю, что так оно и есть, — со смехом ответил канадец, — но главным образом я озабочен относительно вот этого славного малого, а за себя мне опасаться нечего.
— Все равно, я глаз не спущу с этих чертей.
— Вреда это не принесет.
Ворота отворили; Меткая Пуля с Ивоном сошли с пригорка и направились к всаднику, который ожидал их, сидя на лошади с гордой осанкой.
— Ага! — прошептал Меткая Пуля, когда приблизился к нему настолько, что смог разглядеть его лицо. — Я думаю, наше дело не так плохо, как я полагал вначале.
— Почему вы так думаете? — спросил Ивон.
— А вы взгляните на этого индейца; разве вы не узнаете Красного Волка?
— В самом деле, это он. Но что из этого?
— То, что я не считаю Красного Волка таким врагом, как казалось бы с первого взгляда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83