Окошечко немедленно приоткрылось, и в отверстии заблестели два глаза.
— Кто там? — спросил грубый голос.
— Друг, — ответила Волчица.
— Гм! Это слишком неопределенно для такого позднего часа, — продолжал голос со зловещей усмешкой. — Кто вы такая?
— Женщина, белая женщина, как можно видеть по моей одежде и языку.
— Но сейчас слишком темно, чтобы я мог рассмотреть вас как следует. Если у вас нет более веских доказательств, то прощайте, ступайте своей дорогой. До встречи завтра на заре!
И говоривший сделал движение, собираясь захлопнуть окошечко. Волчица остановила его твердой рукой.
— Еще минуту, — сказала она.
— Да что вам надо? — воскликнул голос с досадой. — Торопитесь, я не собираюсь разговаривать с вами тут всю ночь.
— Я хочу только задать вам один вопрос и попросить об услуге.
— Ого! — продолжал голос. — Как вы шустры! Разве это совсем немного? Ну ладно, говорите, однако я ничего не обещаю.
— В форте ли теперь майор Мелвилл?
— Быть может.
— Ответьте, да или нет.
— Ну, да, дальше-то что?
Волчица глубоко перевела дух, сорвала с безымянного пальца правой руки перстень и подача его в окошечко своему неизвестному собеседнику, говоря:
— Отнесите этот перстень майору; я подожду здесь ответа.
— Гм! Берегитесь! Комендант не любит, чтобы его беспокоили по пустякам.
— Делайте, что я вам говорю, я отвечаю за все.
— Плохое ручательство, — пробормотал голос из-за окошечка, — однако попробую рискнуть… Ждите тут.
Окошечко затворилось.
Волчица села на край рва и, опустив голову, закрыла руками лицо.
Уже совсем стемнело; вдали на равнине блистали, как маяки во мраке, костры, разведенные индейцами; вечерний ветер глухо гудел в волнующихся вершинах деревьев; временами рев диких зверей примешивался к звонкому хохоту краснокожих. Ни одной звезды не мерцало на небе, черном, как чернила; река глухо шумела в темноте; природа точно облеклась в саван — словом, все предвещало грозу.
Волчица ожидала неподвижная, как те гранитные сфинксы, которые целые тысячелетия бесстрастно стерегут вход в египетские храмы.
Прошло четверть часа. Наконец раздался стук отодвигаемых железных запоров, и ворота приоткрылись.
Волчица вскочила, словно распрямившаяся пружина.
— Входите, — сказал голос. Она вошла.
Ворота были немедленно затворены за ней и заперты на запор.
Охранник, тот самый, с которым она говорила в окошечко, стоял перед ней с факелом в руке.
— Ступайте за мной, — обратился он к ней.
Она наклонила голову, не отвечая, и пошла вслед за провожатым.
Тот прошел через весь двор и, обернувшись к Волчице, сказал:
— Сюда; майор ожидает вас.
— Постучите, — ответила она.
— Нет, стучите сами, я вам больше не нужен. Я должен возвращаться на пост.
И, слегка поклонившись, он ушел, унося с собой факел. Волчица осталась одна в кромешной темноте. Она провела рукой по влажному лбу и сделала над собой неимоверное усилие.
— Так надо! — пробормотала она глухим голосом. Она постучала в дверь.
— Войдите! — ответили ей изнутри.
Она взялась за ручку, нажала на нее, дверь отворилась, и она оказалась лицом к лицу с пожилым человеком в военной форме, сидевшим у стола, на который он облокачивался, глядя на нее пристальным взором.
Этот человек сидел таким образом, что мог очень ясно видеть входившую, тогда как она, напротив, не могла рассмотреть его лица, скрытого в тени.
Волчица прошла несколько шагов по комнате, вооружаясь решимостью.
— Благодарю, что вы приняли меня, — сказала она, — я опасалась, что вы совсем утратили воспоминание обо мне.
— Если это укор, то я не совсем вас понимаю, — медленно возразил военный. — Вы обяжете меня, объяснившись точнее.
— Разве вы не майор Мелвилл?
— Это действительно мое имя.
— То, что меня впустили в форт, доказывает, что вы узнали перстень, который я просила вам передать.
— Я узнал его, он напомнил мне о дорогом для меня существе, — сказал майор, подавив вздох. — Но как этот перстень попал в ваши руки?
С минуту Волчица грустно глядела на него, затем подошла ближе, взяла его руку, которую пожала с нежностью, и ответила со слезами в голосе:
— Гарри! Видно, страдания настолько изменили меня, что даже мой голос ничего тебе не напоминает!..
При этих словах военный побледнел как смерть; он вздрогнул, стремительно вскочил с места и, схватив в свою очередь обе руки женщины, вперил в нее пытливый взор.
— Маргарет, Маргарет, сестра! — вскричал он вне себя. — Разве мертвые выходят из могилы?! Разве я вижу тебя?!
— Ах! — воскликнула она с невыразимой радостью и упала в его объятия. — Я знала, что ты меня не забыл!
Но потрясение было слишком сильным, чтобы бедная женщина, силы которой были подточены скорбью, могла его вынести. Привыкнув к страданиям, она не устояла против радости и упала без чувств на руки брата.
Майор подхватил ее и положил на диван, стоявший у стены. Он не стал звать никого на помощь и сам сделал все, чего требовало ее состояние.
Несчастная долго оставалась без чувств, в страшном нервном припадке; наконец она стала приходить в себя, открыла глаза и после нескольких бессвязных слов залилась слезами.
Брат не отходил от нее и следил озабоченным взглядом за тем, как она возвращается к жизни. Увидев, что кризис миновал, он взял стул, сел возле сестры и ласковыми убеждениями старался внушить ей если не надежду — так как не знал, что она выстрадала, — то по крайней мере бодрость.
Наконец бедная женщина подняла голову, решительно отерла впалые глаза, покрасневшие от слез, и обратилась к брату, который следил за каждым ее движением.
— Брат, — сказала она глухим голосом, — вот уже шестнадцать лет, как я выношу лютую пытку ежечасно, ежеминутно.
При этом ужасном признании майор содрогнулся.
— Бедная сестра! — прошептал он. — Что я могу сделать для тебя?
— Все, если захочешь.
— О! — воскликнул он с чувством и ударил кулаком по деревянному подлокотнику дивана. — Разве ты сомневаешься во мне, Маргарет?
— Нет, раз пришла, — ответила она, улыбаясь сквозь слезы.
— Ты хочешь отомстить, не так ли? — продолжал он.
— Хочу.
— Кто твои враги?
— Краснокожие.
— Ага! Тем лучше, — заметил он с горькой усмешкой, — мне также надо свести счеты с этими дьяволами. К какому племени принадлежат твои враги?
— Это черноногие, племя кайнахов.
— О! — сказал он. — Мои старые знакомые — Кровавые индейцы! Давно я собирался заняться ими.
— Теперь у тебя будет предлог Гарри, — ответила она с жаром, — и не думай, что его создала одна только ненависть. Нет-нет, я открою тебе страшный заговор против белых, в котором участвуют все местные племена индейцев; в скором времени ты обнаружил бы его сам
— Да! — задумчиво сказал майор — Не знаю отчего но кое-что я уже подозревал в последнее время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83