Лошадь индейца прижала уши и, задрожав всем телом, делала неимоверные усилия, чтобы порвать повод, на котором была привязана.
Незнакомка крепко схватила вождя за руку и мрачно сказала:
— Смотри, мой сын!
Красный Волк подавил вскрик изумления и окаменел от ужаса при странном зрелище, которое разворачивалось перед его взором.
В нескольких шагах от него тигровый кот и гремучая змея готовились сразиться в роковом бою.
Их горящие глаза искрились и как будто извергали пламя. Тигровый кот, присев на сук, съежившись и подняв шерсть, мяукал и глухо ворчал, внимательно следя за всеми движениями грозного противника, чтобы подкараулить выгодную минуту и напасть на него.
Пресмыкающееся, свернувшись в громадную спираль, откинув чудовищную голову назад, шипело, раскачиваясь из стороны в сторону движением, полным грации и гибкости, как будто стараясь подействовать на противника своим обаянием.
Но тот не дал ему на это времени. Он вдруг бросился на змею, та уклонилась с необычайной ловкостью, и в ту минуту, когда тигровый кот, промахнувшись с первого раза, бросился на врага вторично, гремучая змея нанесла ему страшный укус в морду.
С яростным мяуканьем кот запустил острые длинные когти в глаза змеи, которая при этом обвилась вокруг него отчаянным усилием.
Противники катались по земле с шипением и ревем, сцепившись намертво и изо всех сил стараясь одолеть один другого.
Долго длилась борьба; животные защищались с необычайной силой. Наконец кольца змеи стали развиваться и тело ее упало без движения на траву.
Тигровый кот с мяуканьем торжества вырвался из грозных объятий чудовища и вспрыгнул на дерево.
Но силы изменили ему, он не смог достигнуть ветви, на которую метил, и грохнулся наземь, весь измолотый.
Тут свирепый зверь, собрав последние силы и не обращая внимания на агонию, от которой уже хрипел, дополз, цепляясь длинными когтями за землю, до трупа убитого врага и влез на него.
Там тигровый кот испустил последнее мяуканье торжества и упал таким же трупом возле побежденного им противника.
Индеец следил едва переводя дух за потрясающими перипетиями жестокой борьбы.
— Ну, — спросил он у женщины, — что скажет моя мать? Та покачала головой.
— Торжество будет стоить нам жизни, — ответила она печально.
— Это все равно, — сказал Красный Волк, — лишь бы сразить врага.
Он вынул из ножен свой нож и принялся сдирать шкуру с тигрового кота, чтобы воспользоваться его великолепным мехом.
Незнакомка глядела на него с минуту, потом знаком простилась с ним и отступила в заросли, где мгновенно скрылась из вида.
Спустя час индейский вождь быстро мчался обратно в свое селение, увозя с собой пушистую шкуру тигрового кота и кожу пресмыкающегося.
Насмешливая улыбка блуждала на его губах. Теперь у него не было надобности искать предлог для своего отсутствия: разве не служила добыча, которую он вез с собой, доказательством того, что он провел ночь на охоте?
ГЛАВА XIII. Селение кайнахов
Теперь, когда требование нашего рассказа ставит нас перед необходимостью постоянного обращения к индейцам, владеющим равнинами вдоль Миссури, мы познакомим читателя с основными обитателями этих земель. Черноногие индейцы, как называют туземных жителей, были в ту эпоху, к которой относится наш рассказ, могущественным народом, делившимся на три племени. Все они говорили на одном наречии.
Первое племя — сиксики, или собственно черноногие.
Второе племя — кайнахи, или кровавые .
Наконец, третье племя — пиеганы.
Североамериканцы дают этим индейцам иные названия, но они не правы, мы точно придерживаемся произношения, которое слышали неоднократно от самих черноногих во время нашего пребывания в прериях.
Этот народ, соединив все три племени, мог выставить до восьми тысяч воинов, следовательно, общее население этих племен составляло приблизительно двадцать пять тысяч человек.
Но со временем оспа собрала обильную дань с индейцев и в значительной мере уменьшила их число по сравнению с приведенными нами цифрами.
Черноногие кочуют в прериях по соседству со Скалистыми горами и порой даже углубляются в горы между тремя рукавами Миссури — Галлатин-Ривер, Джеферсон-Ривер и Мэдисон-Ривер.
Пиеганы однако доходят и до Марин-Ривер для торговых сношений с американской компанией пушных промыслов; они ведут торг и с компанией Гудзонова залива, даже с мексиканцами в Санта-Фе.
Впрочем, этот народ, ведя постоянную войну с белыми, на которых нападает, когда только представится случай, вообще мало известен, его очень боятся за искусство красть лошадей, а главным образом за жестокость и вероломство.
В нашем рассказе мы имеем дело преимущественно с кайнахами; об этом племени мы и расскажем особенно подробно.
Вот откуда происходит название кайнахов «Кровавые индейцы».
Однажды, когда черноногие еще составляли один народ, они случайно встали станом на небольшом расстоянии от семи или восьми палаток индейцев саук. Последние похитили у кайнахов женщину, и между двумя этими племенами завязалась ссора. Кайнахи порешили между собой, что убьют соседей, и решение свое исполнили с неслыханным зверством.
Они прокрались среди ночи в палатки индейцев саук, умертвили несчастных, которые в это время спали, не пощадив ни женщин, ни детей, ни старцев, и, скальпировав своих жертв, вернулись обратно в хижины, предварительно вымазав себе лицо и руки кровью.
Пиеганы стали укорять их за такой варварский поступок, от слов перешли к действиям, и завязался бой, результатом которого явилось разделение черноногих на три племени.
Кайнахи получили тогда название кровавых индейцев, которое сохранили до сих пор и ставят себе в заслугу, говоря, что никто не оскорбит их безнаказанно.
По правде сказать, кайнахи — самые беспокойные из черноногих, усмирить их очень трудно; всегда и во всех случаях они выказывают кровожадные, хищнические наклонности, которые не встречаются в такой мере у других индейских племен.
Три племени черноногих обычно живут далеко друг от друга. Серый Медведь должен был действовать очень тонко, а в особенности с большим терпением, чтобы соединить их и склонить к согласию встать под одно знамя.
Каждую минуту он должен был прибегать к уловкам, которые ему подсказывал находчивый ум, и быть крайне дипломатичным, чтобы предупредить конфликт, всегда готовый вспыхнуть между людьми, щекотливая надменность которых возмущалась малейшей тенью унижения.
После того, что произошло в стане переселенцев, Серый Медведь вознамерился ехать вместе с графом де Болье и его спутниками в главное летнее селение кайнахов, расположенное поблизости от форта Макензи, одного из главнейших складов американской компании пушных промыслов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Незнакомка крепко схватила вождя за руку и мрачно сказала:
— Смотри, мой сын!
Красный Волк подавил вскрик изумления и окаменел от ужаса при странном зрелище, которое разворачивалось перед его взором.
В нескольких шагах от него тигровый кот и гремучая змея готовились сразиться в роковом бою.
Их горящие глаза искрились и как будто извергали пламя. Тигровый кот, присев на сук, съежившись и подняв шерсть, мяукал и глухо ворчал, внимательно следя за всеми движениями грозного противника, чтобы подкараулить выгодную минуту и напасть на него.
Пресмыкающееся, свернувшись в громадную спираль, откинув чудовищную голову назад, шипело, раскачиваясь из стороны в сторону движением, полным грации и гибкости, как будто стараясь подействовать на противника своим обаянием.
Но тот не дал ему на это времени. Он вдруг бросился на змею, та уклонилась с необычайной ловкостью, и в ту минуту, когда тигровый кот, промахнувшись с первого раза, бросился на врага вторично, гремучая змея нанесла ему страшный укус в морду.
С яростным мяуканьем кот запустил острые длинные когти в глаза змеи, которая при этом обвилась вокруг него отчаянным усилием.
Противники катались по земле с шипением и ревем, сцепившись намертво и изо всех сил стараясь одолеть один другого.
Долго длилась борьба; животные защищались с необычайной силой. Наконец кольца змеи стали развиваться и тело ее упало без движения на траву.
Тигровый кот с мяуканьем торжества вырвался из грозных объятий чудовища и вспрыгнул на дерево.
Но силы изменили ему, он не смог достигнуть ветви, на которую метил, и грохнулся наземь, весь измолотый.
Тут свирепый зверь, собрав последние силы и не обращая внимания на агонию, от которой уже хрипел, дополз, цепляясь длинными когтями за землю, до трупа убитого врага и влез на него.
Там тигровый кот испустил последнее мяуканье торжества и упал таким же трупом возле побежденного им противника.
Индеец следил едва переводя дух за потрясающими перипетиями жестокой борьбы.
— Ну, — спросил он у женщины, — что скажет моя мать? Та покачала головой.
— Торжество будет стоить нам жизни, — ответила она печально.
— Это все равно, — сказал Красный Волк, — лишь бы сразить врага.
Он вынул из ножен свой нож и принялся сдирать шкуру с тигрового кота, чтобы воспользоваться его великолепным мехом.
Незнакомка глядела на него с минуту, потом знаком простилась с ним и отступила в заросли, где мгновенно скрылась из вида.
Спустя час индейский вождь быстро мчался обратно в свое селение, увозя с собой пушистую шкуру тигрового кота и кожу пресмыкающегося.
Насмешливая улыбка блуждала на его губах. Теперь у него не было надобности искать предлог для своего отсутствия: разве не служила добыча, которую он вез с собой, доказательством того, что он провел ночь на охоте?
ГЛАВА XIII. Селение кайнахов
Теперь, когда требование нашего рассказа ставит нас перед необходимостью постоянного обращения к индейцам, владеющим равнинами вдоль Миссури, мы познакомим читателя с основными обитателями этих земель. Черноногие индейцы, как называют туземных жителей, были в ту эпоху, к которой относится наш рассказ, могущественным народом, делившимся на три племени. Все они говорили на одном наречии.
Первое племя — сиксики, или собственно черноногие.
Второе племя — кайнахи, или кровавые .
Наконец, третье племя — пиеганы.
Североамериканцы дают этим индейцам иные названия, но они не правы, мы точно придерживаемся произношения, которое слышали неоднократно от самих черноногих во время нашего пребывания в прериях.
Этот народ, соединив все три племени, мог выставить до восьми тысяч воинов, следовательно, общее население этих племен составляло приблизительно двадцать пять тысяч человек.
Но со временем оспа собрала обильную дань с индейцев и в значительной мере уменьшила их число по сравнению с приведенными нами цифрами.
Черноногие кочуют в прериях по соседству со Скалистыми горами и порой даже углубляются в горы между тремя рукавами Миссури — Галлатин-Ривер, Джеферсон-Ривер и Мэдисон-Ривер.
Пиеганы однако доходят и до Марин-Ривер для торговых сношений с американской компанией пушных промыслов; они ведут торг и с компанией Гудзонова залива, даже с мексиканцами в Санта-Фе.
Впрочем, этот народ, ведя постоянную войну с белыми, на которых нападает, когда только представится случай, вообще мало известен, его очень боятся за искусство красть лошадей, а главным образом за жестокость и вероломство.
В нашем рассказе мы имеем дело преимущественно с кайнахами; об этом племени мы и расскажем особенно подробно.
Вот откуда происходит название кайнахов «Кровавые индейцы».
Однажды, когда черноногие еще составляли один народ, они случайно встали станом на небольшом расстоянии от семи или восьми палаток индейцев саук. Последние похитили у кайнахов женщину, и между двумя этими племенами завязалась ссора. Кайнахи порешили между собой, что убьют соседей, и решение свое исполнили с неслыханным зверством.
Они прокрались среди ночи в палатки индейцев саук, умертвили несчастных, которые в это время спали, не пощадив ни женщин, ни детей, ни старцев, и, скальпировав своих жертв, вернулись обратно в хижины, предварительно вымазав себе лицо и руки кровью.
Пиеганы стали укорять их за такой варварский поступок, от слов перешли к действиям, и завязался бой, результатом которого явилось разделение черноногих на три племени.
Кайнахи получили тогда название кровавых индейцев, которое сохранили до сих пор и ставят себе в заслугу, говоря, что никто не оскорбит их безнаказанно.
По правде сказать, кайнахи — самые беспокойные из черноногих, усмирить их очень трудно; всегда и во всех случаях они выказывают кровожадные, хищнические наклонности, которые не встречаются в такой мере у других индейских племен.
Три племени черноногих обычно живут далеко друг от друга. Серый Медведь должен был действовать очень тонко, а в особенности с большим терпением, чтобы соединить их и склонить к согласию встать под одно знамя.
Каждую минуту он должен был прибегать к уловкам, которые ему подсказывал находчивый ум, и быть крайне дипломатичным, чтобы предупредить конфликт, всегда готовый вспыхнуть между людьми, щекотливая надменность которых возмущалась малейшей тенью унижения.
После того, что произошло в стане переселенцев, Серый Медведь вознамерился ехать вместе с графом де Болье и его спутниками в главное летнее селение кайнахов, расположенное поблизости от форта Макензи, одного из главнейших складов американской компании пушных промыслов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83