они симметрично обрамляли холм с Домом Мастеров, образуя некий загадочный древний узор, который для Римо сейчас был символом счастья.
Он крикнул в люк:
— Поспеши, Чиун! Мы дома.
Из люка высунулась голова Мастера Синанджу, он был похож на выглядывающую из дупла белку.
— Ты меня не торопи, Римо. Я уже не молод и не собираюсь лететь очертя голову только из-за того, что тебе невтерпеж.
— Мне не невтерпеж! — возразил Римо и подал Чиуну руку, помогая ему выбраться из люка на палубу.
Матросы спускали плот на воду.
— Лучше вам поспешить, джентльмены! — прокричал один. — Шторм надвигается!
Римо с Чиуном спустились на плот. На весла сели двое из команды. На плоту был навесной мотор, но его не заводили, боясь привлечь внимание северокорейских патрулей — это было бы чревато международным скандалом.
Плот двинулся к берегу.
— Как-то странно возвращаться без всякого золота, а, папочка? — негромко сказал Римо.
— Не напоминай мне о моем позоре, — угрюмо проворчал Чиун.
— Не плыть же молча! Не понимаю, что ты на меня дуешься? За всю дорогу ни слова не проронил!
— Если мои свитки пропали — виноват будешь ты!
— Господи, Чиун! Сколько тебе можно повторять? Я не оставлял дверь открытой!
— Посмотрим, посмотрим, — угрожающе сказал Чиун.
Плот стукнулся об один из каменных волнорезов, тянущихся в море от берега, Римо сошел с плота и поддержал Чиуна, чтобы тот не поскользнулся на мокром камне.
— Спасибо! — сказал Римо матросам.
— Нужно им твое “спасибо”! Лучше дай им на чай, — буркнул Чиун.
— Ты забыл, что у меня денег нет?
Чиун повернулся к матросам.
— Если хотите, можете вместо чаевых оставить себе этого человека. Толку от него немного, но, может, хоть к чистке картошки его приставите.
— В другой раз, ребята! — прокричал Римо, и плот отчалил.
Мастер Синанджу зашагал по камням к светлеющей вдали полоске пляжа. Он озирался по сторонам, но лицо его сохраняло бесстрастное выражение.
— По крайней мере, я дома, где меня уважают, — торжественно изрек он.
— Короткая же у тебя память, папочка!
— Нет, это у моих земляков короткая память. В прошлом они хорошо к тебе отнеслись из-за того, что ты согласился взять на себя заботы о деревне и поддерживать традиции, когда меня не станет. Но прошел целый год. Они уже давно забыли твои обещания, зато помнят о славных свершениях Чиуна, который озарил их существование светом новой славы.
— Мы скоро это узнаем: я вижу, нас встречают.
Небольшая группка селян уже спешила к берегу. Впереди Римо узнал старика Пул Янга.
— Если что-то случилось, Пул Янг не может этого не знать, — уверенным тоном произнес Римо.
— Да, — согласился Чиун. — Пул Янг должен знать.
Прикрыв глаза, он протянул руку, так, чтобы преисполненные благоговения соплеменники могли к ней припасть, когда будут возносить ему славословия. Не прошло и минуты, как он услышал слова традиционного корейского приветствия, столь радостные для его слуха.
— Приветствую тебя, Мастер Синанджу, тот, кто поддерживает благосостояние нашего селения и твердо верен кодексу чести. Сердца наши преисполнены любовью и восхищением! Радость переполняет нас при мысли, что нас вновь посетил тот, кому подвластна сама Вселенная!
Но рука Чиуна оставалась холодной, ее не согревали восторженные прикосновения.
— Прекратите! — застонал Римо. — Вы мне всю руку измусолили! Чиун, как их остановить?
Карие глаза Мастера Синанджу широко распахнулись. То, что предстало его взору, потрясло стариковское сердце: селяне — его земляки! — сгрудились вокруг Римо, ему целовали руки, к нему обращали традиционные слова приветствия.
Чиун топнул обутой в сандалию ногой так, что камень раскололся надвое, и рявкнул по-корейски:
— Он еще не Мастер! Пока Мастер — я! Я, Чиун. Вы слышите меня? Ты, Пул Янг, отвечай: после твоего последнего письма ничего не случилось? Сокровище в целости?
— Да, — ответил Пул Янг, поспешно падая ниц к ногам Чиуна.
— А мои свитки? Они на месте?
— Да, о Мастер, — сказал Пул Янг.
— Пул Янг оставил свой пост! — К Чиуну подскочила женщина с осунувшимся лицом. — Когда прилетели демоны в обличье цапель, он убежал!
— Цапли? Какие цапли? — Чиун ничего не понял.
Пул Янг распростерся у ног Чиуна.
— Я отходил на минутку, чтобы позвать народ: когда появились птицы, все убежали в горы, а когда они улетели, я людей позвал назад.
— И оставил Дом Мастеров без охраны? — Чиун был вне себя.
— Всего на несколько минут, — оправдывался Пул Янг.
— Минут! Целые империи рушатся в считанные секунды!
— Но ничего не случилось, — поклялся Пул Янг. — Я потом осмотрел дверь — она была заперта.
— А внутрь ты входил?
— Нет, для этого мне пришлось бы взломать дверь, а это запрещено.
— Но не тогда, когда надо удостовериться, что все мое имущество в целости и сохранности! Идем, Римо, надо срочно проверить сокровище.
— К чему такая спешка? — попытался возразить Римо. — Украли так украли. Все равно уж сколько времени прошло! Мне надо повидать Ма Ли. Почему ее здесь нет?
— Не будь идиотом! Тебе нельзя с нею видеться! Вы ведь должны пожениться.
— Ну и что? — не понял Римо.
— По традиции невесту до свадьбы держат взаперти. Ты увидишь ее на церемонии.
— Когда? На следующий год?
— Нет, завтра. Свадьба назначена на завтра, — огрызнулся Чиун. — Так ты идешь или нет?
— Завтра? Правда, Чиун? Кроме шуток?
— Кроме шуток. Идешь или нет?
— Иду!
При входе в Дом Мастеров Чиун критически оглядел дверной косяк.
— Вот, смотри, — сказал Римо, — все опечатано.
— Это мы увидим, — ответил Чиун, освобождая механизм замка нажатием на верхнюю панель. После этого он снял нижнюю панель, вынул штифт и распахнул дверь.
Римо вошел следом. Старик Пул Янг зажег свечи. Главную комнату залил свет, озарив невысокий тикового дерева трон Мастера Синанджу и сложенные вокруг него штабелями золотые слитки и драгоценности.
— Сокровище все здесь, — заметил Римо.
— У Синанджу много сокровищ! — презрительно бросил Чиун, шагнул в смежную комнату, где стояли его дорожные сундуки, поочередно открыл все семнадцать и оглядел содержимое.
— Мне кажется, все в порядке, — сказал Римо.
— Здесь кто-то побывал, — негромко сказал Чиун.
— Это кто сказал? — удивился Римо.
— Это я сказал! Смотри! — Чиун поднес пальцы к лицу Римо.
Римо пригляделся — Чиун держал в пальцах нечто похожее на тонкую серебряную нить.
— Волос, — сказал он. — И что?
— Не просто волос, а волос Мастера Вана!
— Вана?
— Да. Обычно им перехватывают футляр с самыми старыми, самыми священными свитками Синанджу и закрепляют слюной нынешнего Мастера. Это почитаемая в Синанджу традиция.
— За это время он мог и отклеиться, — предположил Римо безразличным тоном.
— Он лежал совсем отдельно, а не на своем месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66