Но ведь я…
— Понимаю. Читал. Я интересуюсь всем, что касается Запада. Очень интересно. Очень.
— На Западе вас хорошо знают, сэр, — сказал я ему с полной серьезностью. — Все только и говорят, что о вашей поездке с Хенком Монком.
— Монк? Это тот кучер? Разве его так зовут? Ах, ну да! Конечно, Хенк. Угораздило же меня ехать с таким парнем, да еще когда я спешил.
— Но ведь он вас довез, мистер Грили.
Грили хмыкнул.
— Да… конечно, довез. — Он глянул на меня поверх очков. — Значит, гостите в Нью-Йорке?
— Да, сэр.
— Он там разбогател, на этих приисках, мистер Грили. Вы же видели самородок!
— Да, такие не часто попадаются. Заходите ко мне, молодой человек, заходите. Вы хорошо пишете, но, что еще важнее — правильно думаете… Только не засоряйте свои вещи всякой чепухой.
И он удалился неуклюжей походкой.
— Вы интересуетесь театром? — спросил Страйкер. — Ожидается премьера новой пьесы… Или, вернее, старой пьесы в новой постановке.
— Интересуюсь, — сказал я, думая совсем о другом. — Пожалуй, я скоро поеду в Новый Орлеан.
— Могу ли я быть вам чем-то полезен? Мистер Страттон был очень настойчив, так что если я чего-нибудь для вас не сделаю или не покажу вам то, что нужно показать, он снимет с меня скальп.
— Не беспокойтесь, пожалуйста. Я уже гулял по городу и немного его узнал. — Я смотрел на свои руки. Они посветлели и стали мягче. Или мне это только кажется? Неужели я и сам стал мягче? — Да, я хотел бы посмотреть пьесу. А как она называется?
— «Мода». Написана лет двадцать назад. Кажется, это одна из первых удачных американских пьес.
Я слушал, наблюдал за людьми, и поражался окружавшему меня блеску. И вдруг…
Стакан чуть не выпал у меня из руки. Я осторожно поставил его на стол.
— Мистер Страйкер, — сказал я, — видите вон тех людей? Вы, случайно, не знаете, кто они?
Он глянул.
— Девушка — Нинон Вовер… играет в той самой пьесе. Вторая женщина тоже артистка… А вот тот тип… Жалко барышень, они попали в дурную компанию..
— Кто он?
— Джейк Мак-Калеб, во всяком случае, он так себя называет. Он игрок, играл на пароходах и еще кое-чего похуже. Опасный человек, не связывайтесь с ним, Шафтер.
— Я знаком с ней.
— Вы с ней знакомы? С Нинон Вовер? Откуда, она ведь актриса… из Нового Орлеана. Она попала в этот спектакль… играет служанку… Это хорошая роль.
— Вы меня не подождете? Я хочу с ней поговорить.
— Будьте осторожны с этим человеком. Говорят, что его враги долго не живут. Полиция о нем знает, но доказательств нет. Им его не взять.
Я слушал адвоката вполуха. Нинон уже не ребенок. Она молода, красива, она уже женщина.
Я направился прямо к ее столику. По мере того как я приближался, ее глаза становились все шире. Нинон стремительно вскочила.
— Бен! Ох, Бен! Неужели это ты? — Ее пальцы вцепились в рукав моего пиджака.
— Давненько же мы не виделись.
— Ты знаешь этого человека? — спросил Мак-Калеб, вставая. Второй мужчина тоже поднялся.
— Знаю ли я? Еще бы! Бен, присядь, пожалуйста! Нам нужно столько сказать друг другу!
Мак-Калеб наливался краской.
— Нинон, разве ты забыла?..
Она быстро повернулась к нему.
— Ничего я не забыла. Сказано — мне это не интересно! Повторить? — Она оглянулась на второго: — Чарльз, иди сюда. Познакомься с Беном, пожалуйста. Он…
Мак-Калеб обходил стол. Двигался он стремительно и легко, хотя казался неторопливым. Подошел и уставился на меня.
— Мы вас не приглашали, мой друг. Прошу вас уйти.
— Не говорите глупостей, — улыбнулся я, взял Нинон под руку и проводил к нашему столу, где дожидался Страйкер.
Мы уселись, и я оглянулся. Мак-Калеб расплачивался с официантом. Он повернулся к нам, и я понял: сейчас что-то будет. Но ведь это не зачуханный бар у нас, на Западе, а самый элегантный ресторан большого города!
Он навис над нами и ухватил меня за шиворот. Моя нога выехала из-под стола.
— Слушай, ты… — прошипел он.
Зацепив носком сапога его пятку, я резко встал и потянул ногу на себя. Он потерял равновесие, закачался, отступил и с грохотом рухнул.
— Ох, как же вы так, нужно быть осторожнее, — сказал я. — Позвольте, я вам помогу.
И нагнулся. Взял за плечи, будто бы желая помочь. Мое колено пошло вперед и наткнулось на его подбородок. Голова дернулась, как на шарнире. Потом я поднял его, отряхивая. Подбежал официант с метрдотелем. Я мягко толкнул Мак-Калеба им на руки.
— Боюсь, этот джентльмен хватил лишку. Пожалуй, нужно вызвать для него экипаж.
Джейка медленно вели к выходу. Он шатался — удар коленом почти лишил его сознания.
— Бедняга! — сказал я. — Видно, перебрал малость.
У Нинон в глазах плясали чертики.
— Жаль, что я так не умею! Этот тип совсем заморочил мне голову, но все его боятся. Как же у тебя получилось?
— Я только хотел ему помочь. Мне показалось, что он не совсем твердо держится на ногах и…
К нашему столику подошел старший официант.
— Я приношу извинения за те неприятности, которые причинил вам этот человек. Здесь вы больше его не увидите.
— Ничего такого не было, — отозвался я. — Он просто немного расстроился.
— Как же так? — удивлялся Страйкер. — Не успели вы встать, как этот парень упал. А потом вы ему помогали подняться. Неужели он так сильно ударился, что не мог устоять на ногах?
— Пусть это вас не беспокоит. Утром он встанет здоровым.
— Не так все просто, — покачал головой Страйкер. — Он опасен. Он натравит на вас своих бандитов. Это грубый народ, они с Бауэри. У вас появился опасный враг.
— Бен, — Нинон положила ладонь мне на руку, — как там все? Как твой брат? Как мистер Сэмпсон? Рут, Лорна?
— Все хорошо, а Лорна здесь, со мной. Ей нездоровится, и она осталась наверху. А я-то думал, ты в Новом Орлеане.
— Я и была там… А потом мне предложили эту роль. Я играю Миллинету. Тетя сперва и слышать не желала о театре, но я так хотела поехать. Она поняла, что я не сдамся. И приехала сюда со мной.
— Она здесь?
— Ну, мы же ненадолго. Всего несколько недель. Знаешь, большинство пьес идет не больше недели. А две или три — это уже исключение, большой успех. Когда мы перестанем играть эту пьесу, я, наверное, сыграю еще что-нибудь. — Она не отрывала от меня глаз. — Знаешь, мне уже предложили несколько ролей.
— А мистер Шафтер теперь что-то вроде писателя. Вы знали об этом, мисс Вовер?
— Писатель? — поразилась она. — Ты, Бен? Вот уж никогда бы не подумала.
Смутившись, я пожал плечами.
— Ну, какой там писатель! Так, написал пару вещичек об индейцах, о животных, о жизни там, у нас.
Потом мы долго разговаривали, и я рассказал ей, ни словом не обмолвившись о разных там стычках, как гнал стадо из Орегона. Вот уж чего я не хотел вспоминать, так это перестрелки. Надеялся, что они остались в прошлом.
— Значит, теперь у тебя есть ранчо?
— Нет, только кое-какой скот. Перед самым отъездом прикупил еще шестьдесят голов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
— Понимаю. Читал. Я интересуюсь всем, что касается Запада. Очень интересно. Очень.
— На Западе вас хорошо знают, сэр, — сказал я ему с полной серьезностью. — Все только и говорят, что о вашей поездке с Хенком Монком.
— Монк? Это тот кучер? Разве его так зовут? Ах, ну да! Конечно, Хенк. Угораздило же меня ехать с таким парнем, да еще когда я спешил.
— Но ведь он вас довез, мистер Грили.
Грили хмыкнул.
— Да… конечно, довез. — Он глянул на меня поверх очков. — Значит, гостите в Нью-Йорке?
— Да, сэр.
— Он там разбогател, на этих приисках, мистер Грили. Вы же видели самородок!
— Да, такие не часто попадаются. Заходите ко мне, молодой человек, заходите. Вы хорошо пишете, но, что еще важнее — правильно думаете… Только не засоряйте свои вещи всякой чепухой.
И он удалился неуклюжей походкой.
— Вы интересуетесь театром? — спросил Страйкер. — Ожидается премьера новой пьесы… Или, вернее, старой пьесы в новой постановке.
— Интересуюсь, — сказал я, думая совсем о другом. — Пожалуй, я скоро поеду в Новый Орлеан.
— Могу ли я быть вам чем-то полезен? Мистер Страттон был очень настойчив, так что если я чего-нибудь для вас не сделаю или не покажу вам то, что нужно показать, он снимет с меня скальп.
— Не беспокойтесь, пожалуйста. Я уже гулял по городу и немного его узнал. — Я смотрел на свои руки. Они посветлели и стали мягче. Или мне это только кажется? Неужели я и сам стал мягче? — Да, я хотел бы посмотреть пьесу. А как она называется?
— «Мода». Написана лет двадцать назад. Кажется, это одна из первых удачных американских пьес.
Я слушал, наблюдал за людьми, и поражался окружавшему меня блеску. И вдруг…
Стакан чуть не выпал у меня из руки. Я осторожно поставил его на стол.
— Мистер Страйкер, — сказал я, — видите вон тех людей? Вы, случайно, не знаете, кто они?
Он глянул.
— Девушка — Нинон Вовер… играет в той самой пьесе. Вторая женщина тоже артистка… А вот тот тип… Жалко барышень, они попали в дурную компанию..
— Кто он?
— Джейк Мак-Калеб, во всяком случае, он так себя называет. Он игрок, играл на пароходах и еще кое-чего похуже. Опасный человек, не связывайтесь с ним, Шафтер.
— Я знаком с ней.
— Вы с ней знакомы? С Нинон Вовер? Откуда, она ведь актриса… из Нового Орлеана. Она попала в этот спектакль… играет служанку… Это хорошая роль.
— Вы меня не подождете? Я хочу с ней поговорить.
— Будьте осторожны с этим человеком. Говорят, что его враги долго не живут. Полиция о нем знает, но доказательств нет. Им его не взять.
Я слушал адвоката вполуха. Нинон уже не ребенок. Она молода, красива, она уже женщина.
Я направился прямо к ее столику. По мере того как я приближался, ее глаза становились все шире. Нинон стремительно вскочила.
— Бен! Ох, Бен! Неужели это ты? — Ее пальцы вцепились в рукав моего пиджака.
— Давненько же мы не виделись.
— Ты знаешь этого человека? — спросил Мак-Калеб, вставая. Второй мужчина тоже поднялся.
— Знаю ли я? Еще бы! Бен, присядь, пожалуйста! Нам нужно столько сказать друг другу!
Мак-Калеб наливался краской.
— Нинон, разве ты забыла?..
Она быстро повернулась к нему.
— Ничего я не забыла. Сказано — мне это не интересно! Повторить? — Она оглянулась на второго: — Чарльз, иди сюда. Познакомься с Беном, пожалуйста. Он…
Мак-Калеб обходил стол. Двигался он стремительно и легко, хотя казался неторопливым. Подошел и уставился на меня.
— Мы вас не приглашали, мой друг. Прошу вас уйти.
— Не говорите глупостей, — улыбнулся я, взял Нинон под руку и проводил к нашему столу, где дожидался Страйкер.
Мы уселись, и я оглянулся. Мак-Калеб расплачивался с официантом. Он повернулся к нам, и я понял: сейчас что-то будет. Но ведь это не зачуханный бар у нас, на Западе, а самый элегантный ресторан большого города!
Он навис над нами и ухватил меня за шиворот. Моя нога выехала из-под стола.
— Слушай, ты… — прошипел он.
Зацепив носком сапога его пятку, я резко встал и потянул ногу на себя. Он потерял равновесие, закачался, отступил и с грохотом рухнул.
— Ох, как же вы так, нужно быть осторожнее, — сказал я. — Позвольте, я вам помогу.
И нагнулся. Взял за плечи, будто бы желая помочь. Мое колено пошло вперед и наткнулось на его подбородок. Голова дернулась, как на шарнире. Потом я поднял его, отряхивая. Подбежал официант с метрдотелем. Я мягко толкнул Мак-Калеба им на руки.
— Боюсь, этот джентльмен хватил лишку. Пожалуй, нужно вызвать для него экипаж.
Джейка медленно вели к выходу. Он шатался — удар коленом почти лишил его сознания.
— Бедняга! — сказал я. — Видно, перебрал малость.
У Нинон в глазах плясали чертики.
— Жаль, что я так не умею! Этот тип совсем заморочил мне голову, но все его боятся. Как же у тебя получилось?
— Я только хотел ему помочь. Мне показалось, что он не совсем твердо держится на ногах и…
К нашему столику подошел старший официант.
— Я приношу извинения за те неприятности, которые причинил вам этот человек. Здесь вы больше его не увидите.
— Ничего такого не было, — отозвался я. — Он просто немного расстроился.
— Как же так? — удивлялся Страйкер. — Не успели вы встать, как этот парень упал. А потом вы ему помогали подняться. Неужели он так сильно ударился, что не мог устоять на ногах?
— Пусть это вас не беспокоит. Утром он встанет здоровым.
— Не так все просто, — покачал головой Страйкер. — Он опасен. Он натравит на вас своих бандитов. Это грубый народ, они с Бауэри. У вас появился опасный враг.
— Бен, — Нинон положила ладонь мне на руку, — как там все? Как твой брат? Как мистер Сэмпсон? Рут, Лорна?
— Все хорошо, а Лорна здесь, со мной. Ей нездоровится, и она осталась наверху. А я-то думал, ты в Новом Орлеане.
— Я и была там… А потом мне предложили эту роль. Я играю Миллинету. Тетя сперва и слышать не желала о театре, но я так хотела поехать. Она поняла, что я не сдамся. И приехала сюда со мной.
— Она здесь?
— Ну, мы же ненадолго. Всего несколько недель. Знаешь, большинство пьес идет не больше недели. А две или три — это уже исключение, большой успех. Когда мы перестанем играть эту пьесу, я, наверное, сыграю еще что-нибудь. — Она не отрывала от меня глаз. — Знаешь, мне уже предложили несколько ролей.
— А мистер Шафтер теперь что-то вроде писателя. Вы знали об этом, мисс Вовер?
— Писатель? — поразилась она. — Ты, Бен? Вот уж никогда бы не подумала.
Смутившись, я пожал плечами.
— Ну, какой там писатель! Так, написал пару вещичек об индейцах, о животных, о жизни там, у нас.
Потом мы долго разговаривали, и я рассказал ей, ни словом не обмолвившись о разных там стычках, как гнал стадо из Орегона. Вот уж чего я не хотел вспоминать, так это перестрелки. Надеялся, что они остались в прошлом.
— Значит, теперь у тебя есть ранчо?
— Нет, только кое-какой скот. Перед самым отъездом прикупил еще шестьдесят голов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80