— Никак весны не дождусь, — сказала Лорна. — Очень хочется побродить по горам.
— Будь осторожна. Там можно наткнуться на индейцев. — Я помолчал. — А меня весной тут не будет. Уеду сразу после Рождества.
— Как это?
Я рассказал о наших планах и о предстоящем путешествии в Орегон. Стало холодно, и мы пошли в дом.
На крыльце я оглянулся. Там, на тропе, что-то было. Черная точка, тень. Потом эта тень круто изменит мою жизнь, хотя сейчас я об этом не догадывался. Видел только, что там появилось нечто, чего не было раньше.
За поясом у меня был револьвер. Если пойду за ружьем, нарушу общее веселье. Я сказал Лорне, что сейчас вернусь, закрыл за нею дверь и подошел к краю террасы, чтобы удостовериться, что это не обман зрения. Правую руку сунул за пазуху, чтоб не замерзли пальцы, — вдруг придется стрелять — и стал осторожно спускаться вниз по тропе.
Тень не двигалась. Положив руку на револьвер, чтобы можно было вытащить его быстро и незаметно, я подошел поближе.
На тропе лежал человек, а над ним, склонив голову, стояла лошадь. Похоже, он свалился с седла. Наверное, он был ничего себе парень, раз лошадь от него не сбежала.
Не опуская револьвер, я склонился к лежащему и сунул руку ему под куртку. Сердце слабо билось, а рубашка была вся в засохшей крови. Человек не просто замерзал, он был ранен.
Я взвалил его в седло и, придерживая рукой, дернул поводья. Лошадь быстро пошла к поселку.
Я внес раненого в дом Джона Сэмпсона, при свете очага снял с него куртку и накрыл бизоньей шкурой. Зажег свечу, придвинул котел с водой поближе к огню и внимательно вгляделся в лицо раненого. Красивое и тонкое лицо с аристократическими чертами, волосы цвета гречишного меда, а усы чуть темнее. Казалось, ему около тридцати пяти, а может быть, и меньше.
Я осторожно его приподнял, стянул пиджак тонкого сукна, потом — пропитанный кровью жилет и ремень ручного тиснения. Часы у него были дорогие и такие красивые, каких я в жизни не видывал, а револьвер — хорошо смазанный и в отличном состоянии. Он явно знал толк в оружии.
Я снял с него галстук и воротник. Похоже, раненому нужна помощь посерьезнее, чем та, что я мог оказать. Нужно звать Сэмпсона, он лучше всех умел лечить раны и болезни.
Я отвел лошадь в конюшню, распряг ее, обтер сеном и задал ей корму.
В доме Макенов стихла музыка. Все сидели за столом. Рут протянула мне полную тарелку, но я мотнул головой и, поймав взгляд Джона Сэмпсона, отозвал его к выходу. Когда я шепотом рассказал ему о раненом, он отставил тарелку и отправился со мной. Молодежь не обратила на нас внимания, но Уэбб и Каин заметили.
Оставив Джона с раненым, я пошел в конюшню. Удивительно, что мог делать этот человек в нашей глухомани, не взяв с собой даже одеял? Седельные сумки оказались тяжелыми. В одной обнаружилась редкая для наших краев вещь — несколько чистых белых носовых платков, — и двенадцать обернутых бумагой цилиндриков, по сорок золотых монет в каждом.
Была там и книга на иностранном языке, и газета из Сан-Франциско, несколько мелких монет да пачка писем. На конверте значилось:
«ДРЕЙК МОРЕЛЛ
ОТЕЛЬ «ПАЛАС»
САН-ФРАНЦИСКО»
Имя это я где-то слышал. Я раскрыл газету. Она была двухмесячной давности, но почти совсем не истрепанная. Вряд ли она пробыла при нем долго. Дальше я увидел заголовок:
«МОРЕЛЛ ОСУЖДЕН К ПОВЕШЕНИЮ»
В газете писали, что Морелл убил человека, и притом не одного. Приговор ему был вынесен двадцать девятого августа. А сейчас оставалось лишь несколько недель до Рождества.
Я уложил газету обратно в сумку вместе с другими вещами. Вынул из чехла винчестер Морелла и вернулся в дом.
Морелл был раздет до пояса, и Сэмпсон уже успел смыть кровь.
— Пуля прошла навылет, — сказал он. — Но он потерял много крови и теперь в тяжелом состоянии.
Он посмотрел на сумки раненого.
— Там бритвы нет, случайно? — спросил он.
— Нет… бритвы нет, — удивился я.
— Что-то тут не так, — сказал Сэмпсон. — Одеял при нем нет, а брился он не позже, чем вчера. Где же он останавливался?
Морелл вдруг шевельнулся и что-то пробормотал.
— Я подогрею суп и кофе, — сказал Джон. — А еще я нашел вот это. — Он показал на стол.
Там лежал револьвер 44-го калибра с наручной ременной петлей. Такие пистолеты носили с собой игроки, вытащить эту игрушку из рукава можно было в одну секунду.
Я снял куртку и повесил ее на стул, а когда обернулся, на меня смотрели широко раскрытые глаза раненого.
— Лучше лежите спокойно, — сказал я. — Вам здорово досталось.
— Где я? Это что — новое поселение?
— Да. Хоть и не знаю — то ли, что вы искали.
— У вас тут есть женщины?
— Да.
Он немного успокоился и попытался сесть.
— Мне необходимо выбраться отсюда.
— Ложитесь, — сказал Сэмпсон. — Начнете двигаться, рана примется кровоточить, и вы не дотянете до утра. Лишней крови у вас нет.
Это подействовало. Морелл лег.
— Кто меня нашел? Где?
— В четверти мили отсюда, в долине. Я вас нашел.
— Я ехал по следам ваших фургонов. Вам нужно немедленно отправиться в путь. Двигайтесь по моим следам.
Ночь была холодной, а я уже вдоволь набегался по морозу. Я так ему и сказал.
— Там двое детей, — отозвался он. — Они в пещере примерно в семи милях на юг от Свитуотер, у подножия Орегонских гор.
Я ничего не знал об этих местах, но мне казалось, что до них гораздо дальше, чем он говорит, не меньше двадцати миль. Уж не ловушка ли это?
— Что они там делают?
— Мы прятались там, потому что там есть чем топить. Но когда я понял, что один не справлюсь, то велел им оставаться и пошел вас искать. Я слышал о вас. В конце концов, там тепло, а я мог окочуриться прямо в дороге. Нечего было их с собой тащить. Я, наверное, свалился, когда увидал ваши огни.
— Сколько им лет?
— Девчонке двенадцать, мальчик младше. Лет восьми или девяти. Он болен, у него жестокий кашель и жар. Еще и поэтому я не хотел брать их с собой.
У меня еще было много вопросов, но Сэмпсон уже делал мне знаки, чтоб я заткнулся. Наверное, во всей этой истории был какой-то смысл. Мне было до крайности любопытно, что делает здесь осужденный на повешение человек с двумя чужими детьми.
— Как найти это место?
Он рассказал, и, надо отметить, рассказал толково. Описал все приметы и направления. Для Запада умение описать дорогу было крайне важно, ибо множество людей проходили или проезжали тысячи миль согласно указаниям, полученным в течение трех минут за выпивкой или начертанным сучком на песке. Видно было, что Мореллу знакома добрая половина страны и он хорошо знал, как выбирать приметы.
— Я позову жену, — сказал Сэмпсон. — Наверное, нас уже все хватились, не поймут, куда это мы подевались.
Когда он вышел, я повернулся к Мореллу:
— Я поеду за детьми. Но берегитесь, если это окажется ловушкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80