Внутри
веранды, в центре, дверь. Подергал - заперта. И тут меня окликнул Верещак:
"Эй, товарищ, куда?! Там покрашено! Заперто тут, вход у них со двора через
кухню. А вы к кому?" Я двинулся назад, но нагадить успел прилично: на полу
хорошие следы моих ног... Объяснил ему, кто я и зачем приехал. Повел он
меня к себе. Допрашиваю его, а сам на туфли поглядываю. Жалко, ацетоном
мыть придется. Поймал он мой взгляд и говорит: "И вам не повезло, и мне.
Первый раз покрасил, а на следующий день был у них какой-то гость, видно
чужой, не знал, что с веранды хода нет, ну и полез, как вы. Второй раз
сегодня пришлось покрывать". Закончил я допрос, мысленно перебираю, не
упустил ли что-нибудь. И тут меня как кольнуло: а когда он первый раз
красил? Спросил. "Ульяна давно просила меня обновить. Все подходящей
краски не было. А тут выбросили. Купил, значит. Во вторую пятницу месяца
было, ко мне как раз из телеателье приезжали гарантийщики, забирали в
ремонт телевизор". Угадываете, Михаил Михайлович, о чем я подумал?
- Угадываю, угадываю - буркнул Щерба.
- Вторая пятница - это четырнадцатое, и человек, наследивший в
субботу был чужой, не знал, что вход со двора, полез на веранду... Ну,
закончил я допрос, попросил у Верещака какую-нибудь старую обувь. Дал он
мне разбитые кеды, на два номера больше. Я переобулся, свои туфли в газету
завернул... Вот и все... Да, я еще взял у Верещака в баночку из-под
майонеза этой краски.
- Вот это вы правильно сделали.
- Как считаете, зацепились мы?
- Во всяком случае, есть чем заняться, - неопределенно ответил
Щерба...
Потом они пили чай, рассуждали и под конец Щерба сказал:
- Если Верещак что-то напутал, а Романец не соврал, что подобрал
человека на выезде из Ужвы, тогда мы опять попали впросак. А если соврал
Романец и прав Верещак, тогда приплюсуем сюда и наши с вами фантазии, что
Романец увозил гостя Ульяны Бабич из ее дома. В этом случае надо искать
его следы в машине скульптора. Коврик в "Ладе" ворсистый. Пусть не явные,
но какие-то следы краски на ворсе должны остаться. Краска свежая. В
машине, во время движения, при торможении человек упирается ногами в пол.
Коврик изымите. Вместе с баночкой краски, что вы привезли, с вашими
туфлями его надо отдать в НИИ судебной экспертизы. Дальнейшее зависит от
результатов экспертизы.
- Как долго они это делают, Михаил Михайлович?
- И месяц, и два. Думаю, в данном случае недели за две управятся.
Позвоню, попрошу, чтоб поторопились...
- А Романца в среду будете допрашивать?
- Нет. Есть смысл подождать результаты экспертизы, но наблюдение за
ним установим.
Прошло не две, как рассчитывал Щерба, а три недели. Откуда-то
натянуло набрякшие сизые тучи, медленно, низко ползли они над городом, то
в одном его районе, то в другом вдруг срывался дождь. Похолодало. Даже
днем было хмуро, серо.
Щерба ходил уже в плотной куртке и кепочке из темной буклированной
ткани, а Скорик в модном стального цвета плаще, кокетливо подняв воротник,
без головного убора, но с элегантным японским зонтиком...
Позавчера получили заключение экспертизы: краска на ворсе коврика из
"Лады" Окпыша, из баночки, привезенной Скориком, и на его туфлях имеет
общую групповую принадлежность. Щерба понимал, что подобное заключение
могло играть роль лишь косвенную, в совокупности с другими
доказательствами, но и то слава богу.
Сценарий допроса Романца Щерба и Скорик проговорили накануне. Сейчас,
ожидая Романца, Щерба думал, что за время истекшее с момента первого
допроса, Романец, если версия их чего-то стоит, получил возможность
успокоиться и как-то подготовить себя к следующей встрече в этом кабинете.
Думал Щерба и о том, что обыск в его квартире спустя столько времени уже
ничего не даст, не дурак же он, что-то хранить дома. По сообщению
оперативников ничего необычного в его поведении не было...
Романец опоздал минут на пятнадцать, извинился, сославшись на
какую-то срочную работу. Внешне он не изменился, был спокоен, не сетовал,
не возмущался, будто давал понять: "Я понимаю, это неизбежная
формальность, рад помочь, чем смогу, надеюсь, что пробуду тут недолго".
Он ждал, что следователь придвинет к себе бланк протокола допроса,
возьмет ручку и приступит. Но тот сидел, откинувшись в кресле, потом вдруг
спросил:
- Как самочувствие Ульяны Васильевны?
Такое начало было несколько неожиданным. Романец шевельнулся в
кресле, посмотрел на Щербу, ответил:
- Плохо. Безнадежно. Это уже второй инсульт.
- Сочувствую, - покивал Щерба. - Она знает, что с предполагавшимся
наследством произошла ошибка?
- Какая ошибка? - Романец бросил руки на колени, словно хотел
привстать.
- Разве вы не в курсе дела?
- Нет... Что за наследство? - спросил Романец, вытирая лоб платком. -
Душно у вас.
- Ну, раз вы не знаете, оставим это... Я открою форточку, - Щерба
подошел к окну и потянул рычаг фрамуги, затем вернулся к столу, сел,
придвинул к себе бланк протокола допроса, взял ручку. - Начнем, Ярослав
Федорович, не будем терять времени. - Про себя Щерба отметил: "Он сразу
спросил, "какая ошибка". Если он не в курсе дела, естественней был бы
вопрос, о каком наследстве речь, а потом уже об ошибке с ним". - Итак, в
котором часу вы прибыли пятнадцатого августа, в субботу, в Ужву?
- Я уже говорил - около двенадцати.
- В своей машине?
- Нет. Моя была не в порядке.
- А что случилось?
- Полетел подшипник трамблера.
- На чьей же вы приехали?
- Я попросил у приятеля... Назвать фамилию?
- Да. И модель машины.
- Окпыш. Он скульптор. У него "Лада".
- За то время, что вы находились в доме Ульяны Васильевны, кто-нибудь
заходил?
- Нет... Я уже говорил вам.
- А вот Верещак в своих показаниях утверждает, что слышал разговор
между Ульяной Васильевной, вами и еще каким-то мужчиной, - Щерба умышленно
сказал "слышал разговор", а не "слышал голоса".
- Тут он что-то напутал... О чем же мы говорили, если так?
- Вот я и хотел у вас уточнить.
- Напутал он, - дернул головой Романец.
- В котором часу вы уехали из Ужвы?
- Около семи.
- Один?
- Прошлый раз вы записали с моих слов, что уехал я один, -
раздраженно сказал Романец, - и что на выезде из Ужвы, возле магазина
хозтоваров подобрал голосовавшего человека. Повторяю это и сейчас.
- Тут неувязочка, Ярослав Федорович. Верещак, будучи в центре Ужвы,
возле телеателье, видел, как вы проехали и рядом с вами сидел еще один
человек. Что ж, и здесь Верещак напутал? Странная путаница. Не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
веранды, в центре, дверь. Подергал - заперта. И тут меня окликнул Верещак:
"Эй, товарищ, куда?! Там покрашено! Заперто тут, вход у них со двора через
кухню. А вы к кому?" Я двинулся назад, но нагадить успел прилично: на полу
хорошие следы моих ног... Объяснил ему, кто я и зачем приехал. Повел он
меня к себе. Допрашиваю его, а сам на туфли поглядываю. Жалко, ацетоном
мыть придется. Поймал он мой взгляд и говорит: "И вам не повезло, и мне.
Первый раз покрасил, а на следующий день был у них какой-то гость, видно
чужой, не знал, что с веранды хода нет, ну и полез, как вы. Второй раз
сегодня пришлось покрывать". Закончил я допрос, мысленно перебираю, не
упустил ли что-нибудь. И тут меня как кольнуло: а когда он первый раз
красил? Спросил. "Ульяна давно просила меня обновить. Все подходящей
краски не было. А тут выбросили. Купил, значит. Во вторую пятницу месяца
было, ко мне как раз из телеателье приезжали гарантийщики, забирали в
ремонт телевизор". Угадываете, Михаил Михайлович, о чем я подумал?
- Угадываю, угадываю - буркнул Щерба.
- Вторая пятница - это четырнадцатое, и человек, наследивший в
субботу был чужой, не знал, что вход со двора, полез на веранду... Ну,
закончил я допрос, попросил у Верещака какую-нибудь старую обувь. Дал он
мне разбитые кеды, на два номера больше. Я переобулся, свои туфли в газету
завернул... Вот и все... Да, я еще взял у Верещака в баночку из-под
майонеза этой краски.
- Вот это вы правильно сделали.
- Как считаете, зацепились мы?
- Во всяком случае, есть чем заняться, - неопределенно ответил
Щерба...
Потом они пили чай, рассуждали и под конец Щерба сказал:
- Если Верещак что-то напутал, а Романец не соврал, что подобрал
человека на выезде из Ужвы, тогда мы опять попали впросак. А если соврал
Романец и прав Верещак, тогда приплюсуем сюда и наши с вами фантазии, что
Романец увозил гостя Ульяны Бабич из ее дома. В этом случае надо искать
его следы в машине скульптора. Коврик в "Ладе" ворсистый. Пусть не явные,
но какие-то следы краски на ворсе должны остаться. Краска свежая. В
машине, во время движения, при торможении человек упирается ногами в пол.
Коврик изымите. Вместе с баночкой краски, что вы привезли, с вашими
туфлями его надо отдать в НИИ судебной экспертизы. Дальнейшее зависит от
результатов экспертизы.
- Как долго они это делают, Михаил Михайлович?
- И месяц, и два. Думаю, в данном случае недели за две управятся.
Позвоню, попрошу, чтоб поторопились...
- А Романца в среду будете допрашивать?
- Нет. Есть смысл подождать результаты экспертизы, но наблюдение за
ним установим.
Прошло не две, как рассчитывал Щерба, а три недели. Откуда-то
натянуло набрякшие сизые тучи, медленно, низко ползли они над городом, то
в одном его районе, то в другом вдруг срывался дождь. Похолодало. Даже
днем было хмуро, серо.
Щерба ходил уже в плотной куртке и кепочке из темной буклированной
ткани, а Скорик в модном стального цвета плаще, кокетливо подняв воротник,
без головного убора, но с элегантным японским зонтиком...
Позавчера получили заключение экспертизы: краска на ворсе коврика из
"Лады" Окпыша, из баночки, привезенной Скориком, и на его туфлях имеет
общую групповую принадлежность. Щерба понимал, что подобное заключение
могло играть роль лишь косвенную, в совокупности с другими
доказательствами, но и то слава богу.
Сценарий допроса Романца Щерба и Скорик проговорили накануне. Сейчас,
ожидая Романца, Щерба думал, что за время истекшее с момента первого
допроса, Романец, если версия их чего-то стоит, получил возможность
успокоиться и как-то подготовить себя к следующей встрече в этом кабинете.
Думал Щерба и о том, что обыск в его квартире спустя столько времени уже
ничего не даст, не дурак же он, что-то хранить дома. По сообщению
оперативников ничего необычного в его поведении не было...
Романец опоздал минут на пятнадцать, извинился, сославшись на
какую-то срочную работу. Внешне он не изменился, был спокоен, не сетовал,
не возмущался, будто давал понять: "Я понимаю, это неизбежная
формальность, рад помочь, чем смогу, надеюсь, что пробуду тут недолго".
Он ждал, что следователь придвинет к себе бланк протокола допроса,
возьмет ручку и приступит. Но тот сидел, откинувшись в кресле, потом вдруг
спросил:
- Как самочувствие Ульяны Васильевны?
Такое начало было несколько неожиданным. Романец шевельнулся в
кресле, посмотрел на Щербу, ответил:
- Плохо. Безнадежно. Это уже второй инсульт.
- Сочувствую, - покивал Щерба. - Она знает, что с предполагавшимся
наследством произошла ошибка?
- Какая ошибка? - Романец бросил руки на колени, словно хотел
привстать.
- Разве вы не в курсе дела?
- Нет... Что за наследство? - спросил Романец, вытирая лоб платком. -
Душно у вас.
- Ну, раз вы не знаете, оставим это... Я открою форточку, - Щерба
подошел к окну и потянул рычаг фрамуги, затем вернулся к столу, сел,
придвинул к себе бланк протокола допроса, взял ручку. - Начнем, Ярослав
Федорович, не будем терять времени. - Про себя Щерба отметил: "Он сразу
спросил, "какая ошибка". Если он не в курсе дела, естественней был бы
вопрос, о каком наследстве речь, а потом уже об ошибке с ним". - Итак, в
котором часу вы прибыли пятнадцатого августа, в субботу, в Ужву?
- Я уже говорил - около двенадцати.
- В своей машине?
- Нет. Моя была не в порядке.
- А что случилось?
- Полетел подшипник трамблера.
- На чьей же вы приехали?
- Я попросил у приятеля... Назвать фамилию?
- Да. И модель машины.
- Окпыш. Он скульптор. У него "Лада".
- За то время, что вы находились в доме Ульяны Васильевны, кто-нибудь
заходил?
- Нет... Я уже говорил вам.
- А вот Верещак в своих показаниях утверждает, что слышал разговор
между Ульяной Васильевной, вами и еще каким-то мужчиной, - Щерба умышленно
сказал "слышал разговор", а не "слышал голоса".
- Тут он что-то напутал... О чем же мы говорили, если так?
- Вот я и хотел у вас уточнить.
- Напутал он, - дернул головой Романец.
- В котором часу вы уехали из Ужвы?
- Около семи.
- Один?
- Прошлый раз вы записали с моих слов, что уехал я один, -
раздраженно сказал Романец, - и что на выезде из Ужвы, возле магазина
хозтоваров подобрал голосовавшего человека. Повторяю это и сейчас.
- Тут неувязочка, Ярослав Федорович. Верещак, будучи в центре Ужвы,
возле телеателье, видел, как вы проехали и рядом с вами сидел еще один
человек. Что ж, и здесь Верещак напутал? Странная путаница. Не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62